Я тоже ничего не говорила, лихорадочно просчитывая варианты.
– Хотите я вам помогу? – вдруг заговорил Поречинцев.
– Не поняла, – удивилась я.
– Надоело мне все это! Гали все равно нет, а без нее разве это жизнь? Тут еще и трупы начались – на вас вот бросился, совсем голову потерял...
– Вы можете позвонить Вардину и сказать, что я была у вас, уговаривала признаться и рассказать, где Мыльников? – спросила я.
– Конечно, могу. А что вам это даст?
– Мы заставим его шевелиться, совершать ошибки. Кто, кроме вас и Синявина, участвовал в похищениях?
– Я больше никого не знаю. А зачем кто-то еще? Вардин – мозговой центр, мы с Герой исполнители. Вы думаете, за этих «синяков» много денег давали?
– Где живет Синявин? – План действий постепенно сложился у меня в голове. Даже если Поречинцев будет играть свою игру, они все равно должны будут привести меня к Мыльникову.
– На проспекте Октября, – ответил милиционер.
– Одевайтесь, покажете мне, где это.
Я проследила, как Поречинцев в спальне надевает форму, потом позвала Эльвиру.
– Ты сможешь поехать на моей машине? – спросила я у нее.
Та несколько заторможенно кивнула.
– Нет, так дело не пойдет. Я понимаю, что ты в шоке от признаний Евгения Федоровича, но возьми себя в руки, ведь ты работник правоохранительных органов! – потребовала я от Хасановой. – Ты столько еще подлости увидишь за свою жизнь. А сейчас мы должны спасти человека.
– Да, – кивнула Эльвира, – я готова.
Я никогда не отдаю свою любимицу в чужие руки, но сейчас выхода не было, счет шел если не на минуты, то на часы – до утра ждать было некогда. Поэтому я подавила в себе жабу и выдала Эльвире ключи от машины. Будем надеяться, что она меня за это простит (я имею в виду машину, а не Эльвиру).
– Сейчас ты поедешь за нами, – продолжала я жестко диктовать ей линию поведения. – Понимаешь, человек нуждается в нашей помощи, он может погибнуть! Дай мне номер твоего сотового.
Кажется, девушка начала брать себя в руки, номер телефона она продиктовала уже нормальным голосом и записала мой.
Потом я набрала Орлова, извинилась за ночной звонок и сообщила ему о том, что жизнь Эльвиры Хасановой зависит сейчас от Поречинцева. Услышав мои слова, милиционер криво усмехнулся и сообщил, что лично он никого не убивал и душегубом становиться не собирается.
– Я для себя уже все решил, – сказал Поречинцев, направляясь к выходу.
Еще не отключившийся Орлов попробовал уточнить, что я собираюсь делать, я же попросила его не рыпаться, быть на связи, и пообещала, что завтра я с ним свяжусь.
– Только не вздумай мне звонить, твой звонок может меня выдать! – отрезала я и отключилась.
По ночному Воленску мы ехали быстро. «BMW» хорошая машина, Эльвира на моей машине тоже не отставала. Стоянка около пятиэтажки, где жил Синявин, была заполнена автомашинами. Я заранее выяснила, что капитан собрался покупать новую машину, а свою иномарку как раз продал, поэтому они и ездили на машине Поречинцева. С этим и был связан мой расчет, но подстраховаться все же стоило. Я расспросила, как выглядит Синявин, потом приколола под воротник Поречинцева микрофон, а Эльвире дала приемное устройство и велела:
– Слушай, как будет происходить разговор с Вардиным, потом перезвонишь мне и расскажешь, как все сложится.
А потом решила еще раз проверить Поречинцева и спросила его:
– Евгений Федорович, вы точно решили мне помочь? Я ведь все равно найду Мыльникова. Так что во избежание серьезных неприятностей лучше перейти на мою сторону.
– Не нужно меня пугать, я же вам сказал, что мне все это надоело. Мне не для кого жить.
– Тогда езжайте к Вардину домой и говорите, что вчера вечером я пришла к вам и начала давить, заявила, что все знаю, требовала рассказать, где Мыльников. Но вы надо мной посмеялись и выпроводили. Сразу ни звонить, ни приезжать не стали, выждали время. Убедившись, что я уехала, часа через три решили все-таки встретиться с ним, чтобы уговорить его немедленно вывезти Мыльникова из района – мало ли, что может случиться. Постарайтесь добиться того, чтобы он позвонил Синявину и велел ему срочно отвезти Мыльникова заказчикам.
Дав еще несколько напутственных советов Эльвире, я села за руль своей машины, уступив место возле Поречинцева Хасановой. Пристроившись возле мусорки, я включила еще один приемник, настроенный на волну микрофона Поречинцева.
Долгое время из динамика доносился лишь шум мотора. Потом Эльвира произнесла:
– Дядя Женя, я вас понимаю. Я помню, как вы любили Галину Сергеевну. Ради любимого я тоже пошла бы на все.
– Ничего ты не понимаешь, малышка.
– Вы действительно сделаете так, как велела эта сыщица?
– А почему нет? Должно же это как-то закончиться.
– И вы не боитесь?
– После смерти Гали я уже ничего не боюсь.
Тут машина вышла из зоны приема, но я успела сделать вывод о том, что у меня может что-нибудь получиться.
Теперь подождем, не зашевелится ли Синявин. Время есть, можно и судьбу спросить, как там у нас карта ляжет.
Кубики легли в интересном сочетании: 36+20+11. Такое сочетание давно не выпадало. Пришлось поднапрячь память, чтобы вспомнить его значение: «Вы излишне заботитесь о мелочах, забывая о главном».
Интересно. Что в данном случае мелочи и что главное? Главным в этой истории для меня всегда было найти Алика. И мелочей здесь я совсем не вижу. Может быть, в этом моя ошибка? Я еще и еще раз прокручивала в памяти разговор и все мои действия с Поречинцевым, но не находила ошибок. И вдруг похолодела: я успокоилась, услышав от Поречинцева, что Алика держат на даче. Но не приняла никаких мер, чтобы узнать, где же эта дача. Как это можно сделать? Могут ли помочь мне в этом хакеры?
Милиционер сказал: «Где-то на даче прячет». Дачей может быть и участок в дачном кооперативе, и деревенский бабушкин дом, и специально купленный дом в какой-нибудь деревеньке поблизости от Воленска. Базы данных во всех этих случаях будут разные, ни один хакер не найдет. Так что адрес дачи можно узнать только при личных контактах с родней Синявина. Ночью этого не сделаешь. Поэтому все-таки лучше положиться на судьбу и расчет на то, что Вардин отправит Поречинцева к Синявину, чтобы вывезти Алика из района и сбыть его с рук заказчикам, ведь у самого Синявина машины нет.
Мои размышления прервал завибрировавший телефон. Звонившая Эльвира сказала, что Евгений Федорович вот уже пять минут у Вардина, ей слышно, как они ругаются. Поречинцев требует действовать, а Вардин говорит, что тот влез не в свое дело, у них уже все решено и завтра они отвезут заказ куда положено, лучше бы дядя Женя посмотрел, куда вы отправились после разговора с ним.
Я сказала спасибо Эльвире за инициативу и попросила перезвонить, когда Поречинцев выйдет.
Получается, что подвигнуть Вардина на телодвижения не удалось? Придется ждать до завтра?
Уезжать от дома Синявина я не торопилась. Эльвира звонила еще пару раз, пересказывая разговор милиционеров. Сначала Вардин говорил о том, что Поречинцеву беспокоиться не стоит – система четко отработана, и «эта сыщица» ни за что ни до чего не докопается. А потом он сходил за бутылкой и вышел еще раз, за закуской, и начал поить Поречинцева. Похоже, разборка превратилась в банальную пьянку.
Я предложила Эльвире вызвать такси и отправиться домой. Но та отказалась, собираясь дождаться дядю Женю.
Я посидела еще минут пятнадцать, наблюдая за окнами, на которые Поречинцев показал как на окно спальни и кухни Синявина. В то время, когда Эльвира говорила мне о том, что Вардин пошел за бутылкой, в спальне зажегся ночник. Потом свет загорелся в кухонном окне и уже не гас. Эльвира пересказывала мне
