Женщина налетела на него чуть ли не с кулаками:
— Замолчи, придурок! Ты не понял, что она хочет навесить на нас его смерть?
Мужчина развел руками.
— Да, но мы здесь при чем?
— При том, что у вас был мотив! — сказала я.
— Погоди… — поднялся с места мужчина, видимо, не осознав до конца, что именно происходит. — Ты интересуешься нашим магазином. Среди конкурентов я тебя не замечал. Ты кто?
— Объясняю же вам, я пришла не из-за вашего магазина, а поговорить о Пономаренко.
— Она врет, Вадим, — голосом шипящей змеи произнесла Андреева. — Выбрось ее из моей квартиры!
Я вскочила с места.
— Спокойно! Один шаг в мою сторону, и я…
Надо же было случиться, что красномордый придурок не послушался меня и попробовал выполнить дурацкую просьбу своей телки.
Он схватил меня за плечи и уж не знаю, что именно хотел со мной сделать, но я из вредности решила разрушить его планы.
Я перехватила его правую руку и сделала подсечку.
Пузатый хахаль рухнул на тисненый линолеум, словно выброшенный из окна старый матрац.
— Если мне нужно уйти, я ухожу сама, — произнесла я, глядя в змеиные глаза Андреевой. — И провожать меня не надо.
Я повернулась и направилась к выходу с видом оскорбленной девственницы.
Одного только я не учла — коварства хозяйки негостеприимного дома.
Эта стерва схватила со стола бутылку шампанского, принесенную несравненным Вадиком, и опустила ее на мою голову.
Падая на пол, я успела подумать только одно: «Осторожнее со спиртными напитками».
Именно об этом предупреждали меня магические кости.
Как ни старалась Андреева вывести меня из игры, удар был недостаточно силен, чтобы надолго лишить меня чувств. Я тут же заставила сознание вернуться ко мне в полном объеме, но решила поиграть с кровожадными любовниками в кошки-мышки и не признаваться, что я снова в хорошей форме и сейчас устрою крутые разборки в малогабаритном Токио.
Я прикрыла глаза и навострила ушки, услышав, что Вадик перестал стонать и, кряхтя, поднялся с пола.
— Ты что наделала? Убила ее?
Андреева рявкнула на него:
— Скоро очухается! Быстро помоги мне собрать осколки!
Она кинулась прочь из комнаты и вернулась назад с веником и совком.
— Что она знает? — спросил мужчина.
— Понятия не имею…
— Кто-то сказал ей, что Пономарь давал нам деньги?
— Похоже на то.
— Что будем с ней делать?
— Оботри ей голову. Лучше мокрым полотенцем.
Вадик нехотя поплелся в ванную комнату.
Андреева принесла из коридора сумку и стала запихивать в нее принесенные свертки. За этим занятием ее застал Вадик.
— Что ты делаешь?
— Мы сейчас уйдем и запрем дверь. Затем вернемся, будто из магазина, и вызовем милицию. Пусть ее забирают как квартирного вора.
Лихо придумали ребята. Что значит частное предпринимательство — учит людей всяким ухищрениям.
Вадик набросил мне на голову полотенце, которое пахло кошками, и начал драить мою кожу, словно наждаком. Я чуть не задохнулась.
— Может, просто вытащим ее отсюда, пусть идет своей дорогой? — с надеждой спросил он. — Мне не хочется показания давать.
— Ничего. Пусть упрячут ее на нары. Одним конкурентом меньше — нам легче, не будет больше крутиться вокруг да около.
— А вдруг расскажет про шантаж?
— Что она об этом знает? Никто не поверит, и подтвердить некому. Собирайся быстрее, а то она может очнуться.
Вот так. Стоит притвориться невменяемой, как тебе тут же выложат все тайны. Теперь я знаю все о взаимоотношениях Пономаренко и Андреевой.
Любовники уже были готовы оказаться как можно дальше от этого места.
— Послушай, — сказала Андреева своему ненаглядному, — по идее у нее должны быть ключи от моей квартиры или отмычка. Милиция спросит, как она попала сюда.
— Ладно тебе, — отмахнулся Вадим, — главное, что преступницу обнаружат в чужом доме! Вернемся — поднимем шум, позовем соседей, а потом вызовем ментов.
— Нет, погоди… Я хочу посмотреть, что у нее в сумочке.
Черт! Такого коварства от женщины я не ожидала. Сейчас они обнаружат мои настоящие отмычки, которые я использую в качестве рабочего инструмента!
— Смотри, — голос Андреевой становился все более злорадным, — липовое удостоверение, а вот и воровской инструмент.
— Ни хрена себе! — Вадик аж забулькал от удивления. — Она что — в самом деле домушница?
— Милиция разберется.
— Ты отмычки-то не трогай! — посоветовал толстяк. — Пусть лежат от греха.
— Да? — Андреева уже вошла во вкус. — Хочешь, чтобы она открыла дверь и ушла? Заберем это с собой.
Это был неожиданный поворот событий. Я действительно оказалась в ловушке.
Дверь захлопнулась, и послышался звук поворачиваемого в замочной скважине ключа.
Я тут же открыла глаза и вскочила на ноги с резвостью чертика из табакерки.
Где-то здесь должен быть телефон.
Он оказался на кухне, очень подходящее место.
Я стала торопливо набирать номер, пытаясь дозвониться до Расторгуева.
Короткие гудки — занято.
Вот блин! Болтает с кем-то, как баба. Я начала набирать номер снова, в спешке спутала цифры, бросила трубку на аппарат и взялась за нее опять.
Короткие гудки.
Черт! Время идет!
Я подбежала к входной двери и прислушалась — не подходит ли кто. Иметь дело с милицией мне совсем не хотелось: не докажешь, что впустили в квартиру по собственной воле, а выпускать не хотят.
Я набрала номер еще раз.
Длинные гудки. Наконец-то!
Трубку снял Борис.
— Расторгуев слушает!
— Борис! — заорала я в трубку, рискуя лишить старшего уполномоченного по рогам и копытам последних барабанных перепонок.
— Черт! — завопил он в ответ. — Это ты, Иванова?! Без шуток никак не можешь?
— Борис! Мне не до шуток!
Я взяла себя в руки, стараясь говорить как можно спокойнее:
— Меня заперли в квартире и хотят сдать милиции как грабительницу квартир!
