ориентироваться в темных как склепы квартирах. Для отдыха Стас выбрал однокомнатную квартиру на четвертом этаже.
— Проверь верх, а я посмотрю соседние помещения, — Стас направился на осмотр соседствующих квартир на лестничной клетке.
Осмотрев квартиры пятого этажа, установив растяжку на люке чердака, я спустился.
— Чисто. Люк на растяжке.
— Добро, я проверил обе хатки, пусто, — Стас прикрыл, на удивление державшуюся на обеих петлях, дверь в квартиру. Подпер ее ножкой от обеденного стола, найденной на полу.
Часы на КПК показывали двадцать два семнадцать. Я проверил оружие, достал армейский комплект питания и принялся готовиться к позднему ужину. Стас пару минут наблюдал за мной, потом тоже полез в ранец. Полчаса прошли в тишине. Уметелив пайки и выпив тоника, мы молча сидели у стены комнаты, прислушиваясь к ночным звукам Припяти.
— Да не молчи ты, — нарушил тишину Стас. — Мне и так тошно, а тут еще ты, бойкот объявил. Ты думаешь, мне было приятно…
— Не надо, Стас, — оборвал я его тираду. — Ты прекрасно понимаешь, что мое молчание имеет причину. Я бы очень не хотел, чтобы оно имело и следствие.
Я повернул голову к напарнику. Увидеть лицо в такой темноте невозможно. Определить эмоции — тем более.
— Даже так, — спокойно произнес он. — Следствие? О каком следствии ты говоришь? Сэм, пойми, я всего лишь…
— Ты всего лишь выполнил работу чужими руками. Моими руками.
Наступила тишина. Прошла минута. Другая. Я поднялся. Осторожно подошел к окну, выходившему на проспект. Активировал ПНВ, никаких подозрительных движений рядом со зданием не наблюдалось. Правда, ближе к стоящим в отдалении девятиэтажкам, наблюдалось движение. Скорее всего — зомби, а может и люди. Могли выйти фанатики «Монолита», а могли обычные бродяги забрести.
— Пора выходить, если хотим до рассвета обойти участок, — произнес я.
— Пора, — ответил Стас, поднимаясь.
В эту ночь мы столкнулись с группой зомби, шатавшихся у развалин киоска. Тратить боезапас на них было глупо. Я заметил движение на фоне ночного неба. Указав пальцем на крышу ближайшей пятиэтажки, я переместился в тень ржавеющего грузовика, стоявшего у тротуара. Стас присел. Напряженно всматриваясь в чердачные слуховые окна, мы застыли. Где-то далеко, завыла собака, тоскливо завыла. Ей начали вторить сородичи, стая слепцов вышла на ночную охоту. Стас поднял руку, выставив указательный палец.
— Вижу, — шепотом произнес я. ВСК была снабжена ночным прицелом. Отключив прибор ночного видения, я поднес оптику к глазу. Вот он. Снайпер «Монолита» сидел правее вентиляционной колоны. Из-за кирпичной кладки выглядывал лишь край шлема, стрелять из такой позиции было бессмысленно.
— Нет, в мертвой зоне. Вероятность точного выстрела мало, — отрапортовал я.
— Тогда отвлеки его, — прилетел шепот Стаса.
Включив ПНВ, я осмотрелся. Поднял кусок битого кирпича и швырнул его в кусты, правее дороги. Снайпер привстал, уверенно определил направление шума и шмальнул в кусты из…винтовки Гаусса. Этот выстрел был последним в его жизни. Пуля из «Винтореза» вошла точно в висок, превратив содержимое черепа в кашу.
— Готов, — прилетел голос Стаса. — Идем дальше.
Больше встреч не происходило. Утро застало нас в районе детского сада, там мы и решили скрыться. Место не особо удачное, но двигаться по открытой местности днем — убийственная беспечность. Первым дежурил я. Стас устроился в углу комнаты и тихо посапывал. Мне оставалось погладывать на улицу, прислушиваться к звукам и ждать. Ждать когда пройдет два часа моего стояния на часах.
Мысли вяло и неспешно перекатывались в голове. В последнее время я стал задумываться о том, что я тут делаю? Зачем мне все это? Что я ищу? Деньги? Может быть… материальная составляющая дела была важна. Жизнь дорожала, а хотелось жить, именно жить, а не прозябать. Но только ли это? Может, адреналин? Приключения? В гробу я видал такие развлечения. Только идиоты думают, что тут романтика и сплошной героизм. Какая романтика? Быть разорванным аномалией? Загнуться от лучевой болезни? Выхватить свинца в свою тупую башку, которая привела сюда? Хм, причем получить «желудь» можно и от недруга, но и от собрата, приятеля, напарника… даже друга. Здесь каждый сам за себя, у каждого свои цели и методы их достижения. Нет! Я не хочу чернить тех, кто до сих пор ценить дружбу, кто ставить свои амбиции в очередь, открывая дорогу таким понятиям, как помощь, товарищество. Есть и такие. Их не мало. Но других, других в несколько раз больше.
Я еще раз выглянул на улицу. Зомби устроили спарринг с кучкой слепцов. Рычание, утробные звуки и визг метались между пустыми домами. Вернувшись вглубь комнаты, я уселся у стены и посмотрел на спящего Стаса. Мысли свернули в русло самокопания…
Сейчас даже на Стаса не могу положиться. Что ему помешает убрать и меня? Чем я лучше Лысого или Тунгуса? Скажете, что это я их убрал? Да, технически — я. Но не я приговорил их! Приговорил еще до того, как мы вышли в тот рейд. Ведь знал же, знал Стас, что ребята обречены, что начальство переиграло все. Мог бы отпустить их на вольные хлеба. Вон, Лысый собирался податься в «вольные». Нет! Стас не прав. Я понимаю: приказы, долг, служба. Пусть, но мы же ведем негласное общение с «Монолитом», если надо, связываемся с «Долгом», со «Свободой», да и с другими кланами и группами есть контакты. Нет, Стас не прав, однозначно не прав. Вот закончим рейд, поговорю с ним. И попрошу перевода куда-нибудь, хоть на периметр, хоть на крайний оплот — базу возле ЧАЭС. Но со Стасом я больше работать не желаю.
Вот так вот. Стоит принять решение, определиться, сразу становится легко на душе. Все! Решено! Однозначно и бесповоротно. Рейд — разговор — перевод. Либо, пусть увольняют к чертовой матери!
Время моего дежурства медленно подошло к завершению. Разбудив Стаса, я уселся в угол комнаты и мгновенно уснул. Мне было спокойно и тепло, в том, что меня не уберут во сне, я был уверен. Стас не любит марать свои руки. А сейчас мы одни…
Мы вышли к гостинице. Последней точке обхода. Прошедшие четверо суток не внесли изменений ни в режим обхода, ни в наше общение. Все сухо, четко, согласно инструкции. Я видел, как меняется настроение Стаса. Как меняется он сам. Многое можно сказать по молчанию человека. Правда, сегодня мой напарник был другой, его как подменили. Он пытался шутить, часто обращался не по делу, а так, для поддержания беседы, как говорят. Может он решил выкинуть все из головы? Может. Ну да Бог с ним, на базе поговорим.
— Ну, вот, последняя и точка и на базу, — довольным голосом произнес Стас. — Я уже соскучился по нормальной еде, да кофе охота.
Стас блаженно улыбнулся, прикрыв глаза. Сейчас его лицо, незащищенное забралом шлема, выглядело как раньше. Ни тени того человека, который отдавал приказы… Стоп! Об этом позже. Не сейчас, не здесь.
— От кофейка и я бы не отказался, — вздохнув, поддержал собеседника я.
— Ничего, к вечеру будем на базе — заварим молотого, — торжественно произнес напарник. — Ты же не против молотого, да с коньячком?
— Совершенно не против, — ответил я.
Мы стояли на углу автовокзала, находясь под прикрытием пролетов лестниц и переходов с платформ к зданию. Отсюда хорошо просматривались позиции монолитовцев, которых требовалось «пощипать».
— Работаем «по-взрослому»? — задал вопрос я.
— Нет, все чистить не будем, только три точки, — начал Стас. — Давай я возьму двоих, а ты третьего у входа в гостиницу?
Я посмотрел на напарника, действительно странный он сегодня. Мало ли… Всяко бывает.
— Давай координаты позиций.
Стас слил мне на КПК информацию, и мы разбежались. Он скрылся в здании, стоящем левее автовокзала, а я прошмыгнул в здание вокзала и вышел с тыльной стороны. Отсюда было легко добраться до девятиэтажки, с которой просматривалась вся площадь. Моя позиция была на третьем этаже.
