— Что ж, мистер Геррик, вы снова удивили меня. В вас, внутри вашего собственного искаженного представления о мире, оказалось больше рассудительности, чем мне представлялось. Хвалю.
«Ну, теперь-то уж он не уйдет».
— Так мы заключаем сделку, мисс Теппер? Чтобы отказаться от экспедиции, мне достаточно позвонить. Прямо отсюда.
Кэт строго глянула на него.
— Мистер Геррик, я лишь высказала предположение. — Откидываясь на подушки, она устало улыбнулась. — Не откажите в любезности, приходите завтра. Я нахожу наши беседы крайне… э-ээ… любопытными.
— Боюсь, завтра не получится, мисс Теппер. Утром мы отправляемся в Катманду.
— Так скоро?
— Так скоро, мисс Теппер.
— Увижу ли я вас снова?
— Это целиком зависит от вас, мисс Теппер. Я возвращусь всего через несколько месяцев.
— Ясно. Что ж… удачи, мистер Геррик. Надеюсь, вы доберетесь до вершины горы.
— А я надеюсь, когда-нибудь вы разделите со мной успех, мисс Теппер. Когда вновь станете молодой.
С этими словами он ушел.
Кэт вздохнула. Люди зачастую понапрасну галдят: жить… умирать… Ей так хорошо знакомо и то, и другое. Кто спорит, порой люди такой жизнью живут, что хуже всякой смерти. И все же ее не оставляло ощущение, будто разговор с Герриком пошел как-то не так.
Он сказал, что вернется всего через несколько месяцев. Вопрос, протянет ли она еще несколько месяцев. Читая меж строк в приговоре, вынесенном врачом, она понимала, что ответом служит недвусмысленное «нет».
Черт бы побрал этого Геррика! Существует единственный способ убедиться, приручила она его или нет. Даже если ее лечащий врач на дух не переносит все эти… бр-рр!.. бескровные операции, стоило бы попробовать. Раздражение придало сил, Кэт взялась за телефон, чтобы позвонить хирургу, которого рекомендовал Геррик. Для начала она спросит, нравится ли ему выпускать из людей кровь и тем самым отсылать их к чудесным неведомым берегам.
В комнате было ужасно холодно, вдобавок свет резал глаза. И то и другое до жути ее раздражало, Кэт восседала прямо, будто аршин проглотила, на каталке, на которой ее повезут в операционную, и сожалела о своем решении. Умереть, вне всяких сомнений, было бы куда легче, чем пройти через все это. Она корила свою угасающую память: как можно так ошибиться и забыть, сколь ненавистны ей всегда были врачи. Так нет, она опять здесь, хотя и месяца не прошло с последнего заточения. И Кэт нисколько не сомневалась, кто тому виной.
Этот самый Геррик и виноват. Дайте только срок, вот вернется он со своей вершины, встретятся они опять, тогда она с ним поквитается. Если, конечно, он вернется с этой чертовой вершины. Последние новости были таковы: он поднялся выше 6000 метров, сделав приличный рывок. Торопится еще и потому, что там начинается по-настоящему жуткая пурга. Кэт понятия не имела, на что похожа пурга на высоте более 6000 метров, но, похоже, она еще противнее, чем мерзкий больничный коридор.
«Что ж, мистер Геррик, не вам одному грозит неминуемая гибель. Пара-тройка минут, и ее лихо умчат в операционную, где — так, для начала, — умертвят. Предположительно, через час должны оживить» — правда, в способность врачей успешно завершить операцию Кэт верила куда меньше.
Впрочем, кое-что утешало и даже радовало. В любом случае, так или иначе, ей уготовано облегчение. Боль не отпускала уже ни на миг, в глазах двоилось.
Жизнерадостный малый в униформе, но не больничной, прервал ее раздумья.
— Мисс Кэтлин Теппер?
Кэт смерила его взглядом.
— Разумеется. Какая еще дура способна столько времени дожидаться, пока за ней придут милые люди с ножами наизготовку?
— Вам посылка из Непала, мисс Теппер. — Голос малого дрожал от изумления, правда, не ясно было, что повергло его в телячий восторг: то, что он оказался лицом к лицу с известной кинозвездой, или то, что ему редко доводилось доставлять посылки с покрытых ледниками пиков, которые находились за тридевять земель отсюда.
— Ну-те, ну-те, угадаем, кто бы это мог быть. — Геррик, естественно, больше некому, но зачем о том знать шустрому юноше, разносящему почту.
Кэт расписалась в получении и какое-то время изучала посылку не вскрывая.
На ощупь не холодная, а ведь с ледниковых вершин. Это удивило Кэт: впрочем, она тут же отругала себя за глупые фантазии.
И не тяжелая: можно подумать, под упаковкой ничего нет.
Расстроенная отсутствием явных подсказок, Кэт взялась за угол и попыталась сорвать обертку. Не вышло; помог заботливый медбрат, и вскоре содержимое посылки попало Кэт в руки.
Сначала она прочла записку. Решительный почерк, а написал просто: «Когда мы разбили лагерь на отметке 49S0 метров, я пошел прогуляться. И нашел это. Глазам своим поверить не мог: он рос в небольшой расщелине, на бесплодном камне, окруженный снегом. Я знал, что век его короток, а потому сохранил как сумел и теперь посылаю вам. А вдруг зимний цветок дойдет до вас еще живым — наперекор всему! Р.Г.»
Кэт открыла коробочку и положила цветок на ладонь. Она добрых два десятка лет занималась садоводством и с первого взгляда узнала эти розовые лепестки: чарующий рододендрон. Его цветы известны своей способностью переносить условия высокогорья, и все же такое невероятно. Сколько чудес и тяжких трудов понадобилось, чтобы этот яркий цветок добрался сюда!
Кэт вздохнула. Какой же он романтик, этот Геррик. Казалось бы, кому как не ему быть попрактичнее, ведь там, где он сейчас, смерть постоянно ходит рядом.
— Мисс Теппер, мы готовы, — объявил еще один пышущий юностью медбрат. И, невзирая на протесты Кэт, повез ее навстречу судьбе. Или гибели.
Тело покачивалось на волнах. Было очень приятно, удобно, хотя что-то казалось странным, непривычным. Ее снова убаюкало, но странное ощущение не уходило. В конце концов она поняла: шейные мышцы чересчур расслаблены. С тех пор как появилась эта жуткая боль в мозгу, она все время напрягала шейные мышцы; теперь же они расслабились, потому что… потому что боль пропала! Кэт благословила хирурга и снова погрузилась в сон.
Проснувшись в следующий раз, она ощутила во рту сухость. Тело больше не плавало в призрачном море, напротив, словно налилось свинцом, припечатывая ее к постели. Сомневаться в своем нынешнем состоянии не приходилось: теперь она зомби.
Либо зомби, либо… ей становится лучше. Поразмыслив и прикинув, какие преимущества есть у зомби, Кэт решила, что они ее устраивают больше.
Наконец она проснулась: на сей раз с жуткой уверенностью, что больше не будет ни покачиваний на волнах, ни сновидений. Пожаловалась, что не дают кофе. Потребовала и получила свежую газету.
Чтение газет вошло у нее в привычку сравнительно недавно. До 90-х годов Кэт газет не читала. До тех пор заголовки были неизменно одинаковыми: кто-то либо начинал войну, либо стремился покончить с войной, либо американцы вели переговоры с русскими. Когда же рухнул Советский Союз и «ангелы- хоронители» «Б-52» спустились с небес, в заголовках ежедневных газет возникли дыры. О нет, какие могут быть сомнения, войны продолжались (наверное, их стало даже больше, чем прежде), но в них уже не было привкуса глобального противостояния Коммунизма и Демократии, без чего и заголовок не заголовок.
Итак, газетам пришлось вернуться к тому, чтобы сообщать новости. Они лепили заголовки изо всех возможных странностей и чудачеств: от питательных свойств поп-корна до сексуальных проказ нынешнего президента, имевших место за много лет до его избрания. То, что новости утратили во вселенском размахе, они обрели в человечности. И кто знает, из какого варева будут готовиться завтрашние новости!
Зато сегодняшний заголовок вовсе не забавлял. Нет, ни в малейшей степени.
Кэт отшвырнула газету и часто-часто заморгала: в ее глазах стояли слезы! Черт бы его побрал!
