Мужик уронил мячик на землю, щелкнул пальцами — и возникло дрожание воздуха. Оно сгустилось и посерело. Потом оказалось, что над толпой возвышается средних размеров слон, очень грустный, малоподвижный, лишь кончик хобота лениво покачивается над упавшей на землю надувной девушкой, которая не успела или не сообразила отскочить.
Минц и Удалов кинулись поднимать девушку, хотя, конечно же, опасались слона. Но мужик потянул слона за хобот, тот легко и послушно отошел в сторону и встал справа от крокодила. Тут же налетели мухи и стали виться вокруг, думали, что слон настоящий.
— Ну что, берешь? — спросил мужик.
— И почем у вас теперь слоны? — спросил Минц.
— Триста тысяч, за такие деньги вы теперь курицу не купите.
К ним спешил милиционер.
— Гражданин, гражданин! — укоризненно кричал он, — ну что же мне, с вас штраф, что ли, брать? Сказано же, что рынок закрыт, а на улице слонов продавать не разрешается.
Мужик щелкнул пальцами, слон растворился в воздухе и покатился мячиком под ноги Минца. Щелкнул еще дважды, и девушки тоже превратились в мячики, которые мужик небрежно побросал в сумку.
Негромко матерясь, он застегнул сумку на молнию и поспешил к автобусу.
В начале бывшего Маратовского стоял голубой двухэтажный барак. На одной из дверей была прикноплена картонка с надписью «Голден гууз».
Молодая женщина с невыразительным длинным лицом, с ярко нарисованными губами сидела за ученическим столом. При виде посетителей она негостеприимно сказала:
— А я уж закрываться хотела. Вы насчет круиза?
— Мы хотели бы побывать в будущем, — сказал профессор Минц. — Согласно объявлению.
Женщина громко вздохнула, словно всхлипнула. Затем на ее лице появился проблеск надежды.
— Паспорта с собой? — спросила она.
— Нет. А можно без паспорта? — ласково спросил Удалов.
— Ну подумайте, пожилой человек, а такую ахинею несет! Вы же отправляетесь за рубеж, мы за вас гарантируем своим карманом. Вам известно, что в будущее допускаются лишь лица с гуслярской пропиской?
— А из района можно? — спросил Удалов, вспомнив мужика.
— Из района можно. Попрошу завтра к десяти. Паспорт, сто долларов наличными, одеться прилично, но скромно. Вот список товаров, допущенных к провозу.
Женщина протянула Удалову отпечатанный на машинке лист бумаги.
— А теперь идите, — сказала она. — Мы закрываемся.
Вернувшись домой, Минц все же позвонил президенту Академии наук.
Президент как раз возвращался в резиденцию и принял вызов из машины по радиотелефону.
— Толя, — сказал Минц. — Здравствуй, тебя Лев Минц беспокоит.
— Узнаю, узнаю взволнованный голос старого учителя! Что вас сегодня тревожит, коллега?
— Скажи мне, Толя, только честно, — попросил Минц, — путешествие в будущее возможно?
— Теоретически?
— И практически.
— Вряд ли, — сказал президент Академии, — а что, у вас получилось?
— Значит, ты ничего не знаешь?
— А что я должен знать?
— А то, что у нас в Великом Гусляре туристическая контора организует туры в будущее.
— Смешно, — сказал президент. Но голос у него был серьезный.
— Причем это не просто туры, — сказал Минц.
— Это шоп-туры. Понимаешь?
— С трудом, — признался президент.
— Я сегодня наблюдал, какие товары привозят из будущего гуслярцы. И это впечатляет.
— Ты меня пугаешь, Лев.
— Толя, неужели в других городах это явление не наблюдается?
— Не только в других городах, но и в других странах. Нигде в мире не зафиксировано перемещение в будущее.
— Провокация?
— Но чья? Кому выгодно отправлять в будущее жителей Великого Гусляра?
— Вот и мы сомневаемся, — произнес Минц.
— Ясно, — сказал президент. — А что нужно противной стороне?
— Молодец, — одобрил вопрос президента Минц.
— Нас тут снабдили списком вещей, которые рекомендуется брать с собой в шоп-тур для обменных операций. Погоди, погоди… фрукты и овощи свежие, кедровые орешки… ткани хлопчатобумажные и шелковые… Слушай, не перебивай… драгоценные и полудрагоценные камни, янтарь, нефрит, агат… хорошо, пойдем дальше: книги с иллюстрациями в хорошем состоянии, выпуска до 1945 года, изделия из натурального меха… Да тут больше ста позиций!
— Любопытно, — заметил президент. — Судя по твоему чтению, практически каждый житель города, независимо от его богатства, может набрать дома материалов для шопа… для бартера! Лев, ты должен будешь сделать для меня лично и для науки одну вещь…
— Не надо подробностей. Я все понял. Завтра с утра мы с моим другом Корнелием Ивановичем Удаловым берем паспорта и отправляемся.
— Какова стоимость путевки?
— Не надо, Толя, на науку у нас дают скудно.
— На науку — скудно, а на разведку, сколько надо. Во внешней разведке у меня есть один академик. Так что деньги перевожу сегодня телеграфом. Тебе и товарищу Удалову. Завтра же жду от тебя звонка. На всякий случай с утра будем держать в боевой готовности бригаду десантников.
— Только не это! — взмолился Минц. — Мы же не знаем, кого испугаем и во сколько это нам обойдется.
— В зависимости от твоего доклада, Лева, — согласился президент. — Россия не забудет твоего подвига.
— Пока еще я жив, — скромно ответил Минц.
Он попрощался с президентом и объяснил Удалову, что был у того научным руководителем на кандидатской диссертации. Много лет назад…
Вечером Удалов отведал пищи из кухонного комбайна. На этот раз Ксения набрала на кнопках рагу из зайца в бургундском вине и омаров под майонезом. И все из той же картошки.
Омары Удалову понравились. Он взял у Ксении пропеллер, попробовал полетать по квартире, ушиб голову о люстру. К счастью, люстра осталась цела. Удалов упал, но не огорчился. Только сказал:
— К Максимкиному приезду спрячь эту штуку.
Ксения не ответила, но согласно кивнула.
Удалов долго не засыпал, сидел у окна. По улице брели парочки, возвращаясь из парка. Удалову казалось, что многие девицы не настоящие, а надувные. Но из-за плохого освещения он не был уверен в своих наблюдениях.
Ксения мирно спала, русские женщины быстрее мужчин привыкают к необычностям судьбы. Ну где бы вы увидели в Европе, чтобы женщина на шестом десятке, купив на толкучке пропеллер, стала летать с ним над городом? А у нас это бывает.
Взгляд Удалова упал на хозяйственную сумку, которую Ксения собрала ему в шоп-тур. Когда она узнала, что Удалов отправляется в будущее с государственным заданием и на государственные деньги, как бы в командировку, она обрадовалась и надавала ему поручений. Оказывается, Ксения знала о состоянии
