возможных причины, хотя беременность, пожалуй, следует исключить до тех пор, пока ты не представишь убедительных доказательств, что она кому-то призналась. Она не сказала даже тебе, человеку, которому изливают душу все подряд молодые женщины.
— Знаешь, ты мне здорово помог. Если добавить пару марок, как раз хватит на бочонок пива.
— Найди Донни Пелл и приведи ее ко мне. Узнай, кому служит Бруно. Проверь всех, кто так или иначе связан с семейством да Пена. Расследуй воровство на их складе. Запомнил? А теперь убирайся, я больше не в силах выносить твоего присутствия.
— Погоди, я сейчас наколдую тебе Донни Пелл, и она материализуется прямо из воздуха.
— Сидя здесь и поглощая пиво, ты никогда никого не найдешь.
— Пожалуй, ты прав. Но прежде чем я отправлюсь на свидание с судьбой, ты, может, посвятишь меня в тайну Слави Дуралейника? Или твоя гипотеза не выдержала проверки временем?
— Гаррет, в своей правоте я не сомневаюсь, однако времени прошло недостаточно, чтобы удостовериться полностью. Вероятность несовпадений довольно велика. Вот тебе подсказка. Слави Дуралейник не разгадывал секрета невидимости. Он изобрел способ стать невидимым. Если не удается скрыться от наблюдения, нужно убедить наблюдателя, что стать слепым — в его собственных интересах. Убирайся. Тебя ждет подружка, которую следует вернуть в лоно семьи.
— Готов? — спросил я Плоскомордого. Амбер спрашивать было незачем. Я знал, что девушка до смерти напугана, что возвращаться ей не хочется, что идет она на это исключительно ради тысячи марок.
Плоскомордый хмыкнул и медленно поднялся. Ночная прогулка не могла не сказаться на его здоровье. Надеюсь, у него хватит ума не загнать себя до полной отключки. В конце концов, у каждого из нас, даже самого упрямого, сил не так уж много.
— Пошли, Гаррет, — проговорила Амбер.
38
У дворцовых ворот нас встретил мрачный Коуртер-Слос. Видимо, ему изрядно досталось от домины за непотребное поведение. Во взгляде, которым он меня одарил, читались ненависть и недоумение.
— Передайте домине Даунт, что Гаррет выполнил ее заказ, — сказал я.
Коуртер посмотрел на Амбер с Плоскомордым, озадаченно нахмурился, словно пытаясь вспомнить нечто, ускользавшее из памяти.
— Передавайте сами. Она велела вас пропустить.
— Да? Не то чтобы я ей не доверял, но она мне кое-что должна. Если я получу деньги здесь, у меня будет гораздо больше возможностей донести их до дома.
Он продолжал хмуриться. Неужели Покойник дал маху и к Коуртеру начинают потихоньку возвращаться воспоминания?
— Как хотите. — Коуртер окликнул кого-то из слуг и объяснил, что нужно сделать. Потом повернулся к нам.
Я решил, что надо его отвлечь. К тому же вдруг узнаю что-нибудь полезное? Поэтому я описал Бруно и спросил Коуртера, знает ли он этого типа.
— Что-то знакомое, — проговорил Коуртер. Признаться, я не ожидал, что он проявит такую готовность к сотрудничеству. — Но вот что именно… А почему он вас интересует?
— Мне кажется, он имеет какое-то отношение к тому, что творится у вас на складе. Кто он такой, понятия не имею, знаю лишь, что служит кому-то из аристократов. Как вы.
Коуртер помотал головой, пытаясь собраться с мыслями. Плоскомордый и Амбер искоса поглядывали на меня, гадая, чего я добиваюсь.
Ничего особенного, друзья. Просто нащупываю точки опоры. Владычица Бурь возвращается домой, ее прибытие страшит обитателей дворца, словно надвигающийся торнадо; вполне возможно, кто-то запаникует и выложит то, что я хочу знать.
Впрочем, Коуртер не из таких. Он слишком глуп, чтобы запаниковать.
Я заметил домину Даунт, которая шагала через двор. Ее лицо представляло собой столь хорошо знакомую мне маску.
— Гаррет снова на коне, — сообщил я, когда она подошла поближе.
Домина метнула на Амбер такой взгляд, что девушка поспешила спрятаться за спину Плоскомордого.
— Ничего не скажешь, вовремя.
— Скорее не получилось при всем желании.
— Амбер, отправляйся в свою комнату.
Девушка и не подумала подчиниться.
— А как насчет денег? — поинтересовался я.
— Вы самый настоящий паразит, мистер Гаррет.
— Полностью с вами согласен. Однако в отличие от паразитов из власть имущих я облегчаю страдания, а не причиняю боль. — Я подмигнул и усмехнулся. — Устраивает?
— Вполне. — Домина чуть было не улыбнулась в ответ. Потом спохватилась, вновь напустила на себя серьезность и передала мне мешочки с золотом. Я повернулся к Амбер.
Девушка подошла ко мне, взяла мешочек, отсчитала сумму, которая причиталась Плоскомордому, затем прошептала мне на ухо:
— Позаботься о моих деньгах, Гаррет. Я вырвусь, как только смогу.
Не дослушав, я обратился к домине Даунт:
— Вам удалось расследовать происходящее на вашем складе? Мне просто любопытно.
— На нашем складе?
— Ну да. Помните, когда мы с вами встретились в первый раз, вы сказали, что молодого Карла похитили, когда он пытался выяснить, кто ворует со склада? Вы нашли воришек?
— Мистер Гаррет, в последнее время мне было не до того.
Амбер в сопровождении Плоскомордого направилась ко дворцу.
— Эй, ты! — крикнула домина. — А ну вернись! Тебе туда нельзя!
Плоскомордый притворился, что не слышит.
— Кто он такой, Гаррет? И что ему, черт побери, нужно?
— Телохранитель Амбер. Вы обратили внимание, что в последнее время, когда вам было не до того, молодые да Пена почему-то мрут как мухи? Амбер сбежала потому, что испугалась за свою жизнь. Чтобы убедить ее вернуться, мне пришлось подыскать ей телохранителя, настолько уродливого и упрямого, что перед ним спасуют сами боги. Вдобавок у него много друзей, которым, естественно, захочется отомстить, если с ним что-то случится.
— Гаррет, мне не нравится ваш тон. Вы меня в чем-то обвиняете?
— Я никого ни в чем не обвиняю. Пока. Тем не менее кто-то ведь приказал убить Амиранду и Младшего, верно? Я просто пытаюсь втолковать всем и каждому, что Амбер надежно охраняют.
— Мистер Гаррет, Карл покончил жизнь самоубийством.
— Его убили, домина. Убил человек по прозвищу Красавчик — очевидно, по настоянию третьей стороны. Я собираюсь побеседовать с этим Красавчиком и послушать, что он скажет. Один из вопросов, который я ему задам, — на кого он работал. Благодарю вас, домина, и всего хорошего.
Откровенно говоря, Уилла Даунт выглядела сбитой с толку и даже слегка напуганной.
Я развязал мешок с уловками и намекнул, что мне кое-что известно, рассчитывая, что мой намек — ведь у страха глаза велики — быстро превратится в толстую глухую стенку, к которой может поставить виновных Владычица Бурь. Может, уловка и сработает.
Я вышел за ворота и зашагал по улице, высматривая ребят Морли. Вдруг позади послышались шаги. Я обернулся.
