С «ковра» у настоятеля пришел грустный отец Василий.
— Что, приказано выдворить меня за ограду храма? — весело спросила я у священника.
— Примерно так, — подтвердил он, — но я отказался это сделать. Мы вместе должны закончить начатое.
— Отец Василий, хотите удивлю вас, — предложил Дмитрий. — Евгения считает меня главным подозреваемым.
— Я этого не говорила, — возразила я.
— Но и не опровергали, — едко заметил диакон.
— Давайте прекратим это, — миролюбиво предложил священник.
После ухода Дмитрия отец Василий спросил, как обстоят дела с моей вылазкой к отцу Глебу.
— Неплохо, вероятно, его уже арестовали, так что он не доставит вам больше хлопот, — ответила я. — Только не думайте, что можно расслабиться. Наоборот, следует проявлять повышенную осторожность. Многое еще неясно. Если убийца здесь, то, высказав подозрения, я перевела его ответные действия на себя. Первой устранить он постарается меня. Ваши молитвы и призывы к покаянию вряд ли можно счесть опасными для преступника. Кроме того, преступник побоится устраивать в стенах храма еще один несчастный случай. Слишком уж это будет подозрительно. Он будет ждать, когда вы покинете территорию церкви. Поэтому тут сейчас самое безопасное для вас место. Сейчас я собираюсь проехаться по антикварам. Вы оставайтесь здесь и со двора ни ногой. Все понятно?
— Понятно, — вздохнул отец Василий, — как тут не понять. Буду молиться, чтоб у вас все получилось и чтоб вы не взяли греха на душу. Знаю, что ваш «разговор» с отцом Глебом не обошелся без насилия. Не буду ни о чем спрашивать. Вы сами потом все расскажете на исповеди.
— В обязательном порядке, — пообещала я и двинулась к воротам.
На улице меня уже поджидал парень из сервиса, подпирая задом старенький «БМВ», который хозяин сервиса предоставил мне во временное пользование как постоянному, супервыгодному клиенту. С моей личной машиной вечно что-то случалось, а в «Запасном колесе» никогда не спрашивали, откуда взялось на корпусе то или иное пулевое отверстие либо пятно крови. По дороге к церкви я попросила по телефону пригнать мне какую-нибудь машину. И вот пригнали. Парень из «Запасного колеса» хорошо меня знал, поэтому не стал тратиться на слова, бросил мне ключи и молча зашагал к автобусной остановке. Меньше слов — больше дела.
6
Красная «Ауди» с затемненными стеклами не просто так маячила у церкви. Стоило мне тронуться, как она пристроилась сзади на некотором расстоянии. Кто же меня вел? На милицию или спецслужбы непохоже. Люди отца Глеба или того, другого — Рябчика? В принципе большой разницы не было. Решив не ломать голову, я продемонстрировала парням из «Ауди» класс экстремальной езды по улицам города и легко оторвалась.
Притормозив перед каким-то домом у грязного подъезда, я задействовала спутниковую поисковую систему, чтоб посмотреть, где находятся маяки, спрятанные в автомобили отца Глеба. Если настоятеля арестовали, то, по идее, обе должны находиться в гараже. Развернутая на экране коммуникатора карта Карасева показала движение одного из маяков. Вот дела. Арестовали отца Глеба или нет, и кто тогда ездит на его машине в районе казино «Бриллиант»?
Не следователи же решили оторваться и покататься немного по городу на машине подследственного. С легким беспокойством я свернула карту, вошла в сеть и просмотрела новости на сайте областной телерадиокомпании. Ни слова про бесчинства отца Глеба. Не врал он, когда говорил о «своих людях». На сайтах газет тоже ничего. Я вновь посмотрела на карту, засекла местоположение машины настоятеля и поехала по указанному адресу.
Внедорожник отца Глеба стоял припаркованный у кафе рядом с казино. Я притормозила на обочине и, вытащив бинокль, осмотрела окна кафе. И тут настоятель, облаченный в мирскую одежду, вышел из дверей кафе в сопровождении гориллоподобных качков, пестрых от наколок. Последним вышел из кафе Бубен. Форму его головы значительно изменила гигантских размеров шишка на лбу. С ней он мог без грима играть жертву родовой травмы или мутанта, у которого мозгом раздуло черепную коробку.
Попрощавшись, накачанные громилы сели в вишневую «десятку» и уехали. Отец Глеб с Бубном остановились у внедорожника, о чем-то оживленно переговариваясь. Настоятель выглядел счастливым и умиротворенным, совсем не так, как должен выглядеть человек, за которым охотится милиция. Он благодушно улыбнулся Бубну, и я прочитала по губам:
— Не парься. Мы их возьмем и прикончим.
Что же происходит, черт возьми? Чем занимается милиция? Сделала за них почти всю работу, а преступник разгуливает по городу, будто ничего не было.
Я, глядя в бинокль на то, как со стоянки отъезжает внедорожник противника, позвонила в следственное управление ГУВД Тарасова знакомому старшему следователю и поинтересовалась, не приходил ли к ним материал на любопытную тему.
— Вы, Евгения Максимовна, о священнике из нашей церкви? — сразу угадал Земляной. — Да, я так сразу понял, что это вы на него слили. Ваш стиль. Что ж, порадую, расследование ведется, его нам пришлось пока отпустить под подписку о невыезде.
— Как же так? — возмутилась я. — Отпустили такого бандита. Да он же уберет всех свидетелей и доказательства.
— А вы думаете, легко вот так просто задержать человека с его положением и деньгами, — спросил следователь. — У него целых три адвоката. Прокурор тоже не спешит лезть на рожон. Во всех эпизодах надо доказать преступный умысел, ваша видеозапись сейчас проходит экспертизу. Со скрипом удалось провести обыск в доме священника, но ничего не нашли. Проверяем, каким образом в паспорте Голова перепуталась первая буква фамилии. Он валит на ошибку паспортистки.
— Вам самому не смешно от этого заявления? — поинтересовалась я, завела двигатель и отъехала от обочины, одной рукой удерживая руль, а другой сотовый у уха.
— Нет, мне что-то не до смеха, — проворчал следователь. — Ночью в городе были какие-то пьяные гонки. Один идиот на джипе заехал в гипермаркет, несколько машин столкнулись на перекрестке. Кто-то стрелял. Во всех машинах нашли оружие, водители и пассажиры практически в невменяемом состоянии от спиртного и наркоты. Одних отправили в больницу, других арестовали. Все из бывших заключенных. Принадлежали к группировке Мусаева. В общем, Евгения Максимовна, жаркая ночка выдалась. Так что ваш отец Глеб не первоочередная задача.
— Вячеслав Юрьевич, а вы не думали, что ваши ночные гонщики и настоятель могут быть связаны? — спросила я. — Советую проверить подпольных врачей в городе. Уверена, у них вы найдете кучу народа со свежими огнестрелами. К тому же ночью был вызов от соседей Голова. Они сообщили о стрельбе, а ваши так и не доехали до них.
— Да это не стрельба была, — возразил следователь. — Там на набережной народ развлекается, салюты всякие, петарды взрывают, и постоянно вызовы, что, мол, стреляют. Парни замучились выезжать. Потом, когда разобрались с гонщиками, отправили наряд и на набережную, но там было все тихо. У священника полный порядок. Вышел к нам в полном облачении, сказал, что у него ночные бдения какие-то. За кого-то он молится, а про стрельбу сказал, что это, как мы и предполагали, молодежь с петардами баловалась.
— Проверьте у него почву внимательно, — посоветовала я, — если повезет, найдете гильзы и кровь, еще окно одно разбито, которое в сад выходит. Рядом с ним в потолке гостиной вы сможете найти пули — следы его так называемых бдений. А кровь во дворе пролили люди, что сейчас лечатся у подпольных врачей.
— Значит, ваших рук дело, — вздохнул следователь. — Устроили перестрелку во дворе, а потом они за вами по городу гонялись? Надеюсь, трупов вы не наделали?
— О чем это вы, Вячеслав Юрьевич, — спросила я с непониманием, — какие трупы? У меня ночью
