я – бережливый. Да, деньги – их надо уметь зарабатывать!.. Ага… Ага!
Обмылок вдруг заржал, как кавалерийский жеребец, потом прошелся по моей фигуре, описав ее так подробно, словно видел меня обнаженной. Нет, ну не хам?! Вот теперь, гад, я тебе еще и за себя отомщу! За оскорбление моей личности.
В этот момент, очевидно, кто-то появился в магазине, потому что Обмылок перестал изрекать пошлости и перешел к серьезному вопросу:
– Как там Чепура? Сознался в своем грешке?.. Нет? Ты давай, потряси его, это он захомячил, больше некому… – И бросив на прощанье своему собеседнику: – Бывай! До вечера! – Обмылок вступил в диалог с покупателем.
Меня всю просто трясло от возмущения. Так, значит, ты у нас все приукрашивать любишь? Значит, это я сама просилась к тебе в магазин?! Уговаривала тебя?! Может, еще и в ногах у тебя валялась, урод?! Времени свободного у него побольше будет! На что это ты его тратить собираешься, свое время? На какие такие серьезные дела? Чаще «песочек» в клуб братишке будешь подвозить?
Нет, Обмылок, ты даже не понимаешь, что сейчас произошло. Сейчас ты меня лично оскорбил, а я обиды не прощаю. Зайти бы сейчас в магазин да сказать тебе прямым текстом все, что ты заслуживаешь! Но – нельзя. Ничего, я терпеливая, я подожду. Придет час…
Посидев в машине еще какое-то время и прослушав очередную порцию болтовни Суруляка с клиентом, я отправилась к ночному клубу. Когда я подслушивала разговоры из приемной Ивана Ивановича, я уловила номер какого-то телефона. Неизвестно, что это за номер, но проверить стоит. Если я позвоню на него со своей «серой» мобилы, то, возможно, по голосу узнаю его владельца. Если это не Суруляк-старший, то и разговаривать не стану, просто сброшу звонок и все. А если это он…
А что я в этом случае скажу Ивану Ивановичу? Это надо хорошенько обдумать.
Я ехала домой, по дороге сочиняя варианты, как достать владельца клуба. Помнится, я хотела позвонить ему и сообщить пренеприятнейшее известие: к вам едет киллер! Потом скажу, что киллер – это я, мне, мол, тебя заказали. А что, все же это неплохая мысль. Если исходить из аксиомы, что ожидание смерти хуже самой смерти, то это очень даже удачный ход. Можно так и сказать Суруляку-старшему: готовься, мол, к смерти! Представляю, как задергается наш клубный массовик-затейник! Что он мне ответит в таком случае? Если не поверит, посчитает это глупым розыгрышем, то просто бросит трубку. Вполне возможно. Но почему-то я в этом сомневаюсь… Пожалуй, Суруляк все-таки поверит и, скорее всего, начнет меня расспрашивать: кто его заказал? Интересно же все-таки, кому он мог так круто перейти дорогу? Что я ему отвечу в таком случае? Я скажу: заказал тот, кто заплатил. Да, я уже над этим думала – что так и отвечу. А Суруляк, естественно, спросит – кто именно тебе заплатил? Имя, сестра, имя!.. А я над ним поиздеваюсь, скажу – д’Артаньян! Или что-нибудь в этом духе. Пусть поломает голову, пусть хорошенько помучается, потрясется над своей драгоценной жизнью! Люблю делать гадости мерзавцам.
Немного не доехав до клуба, я поставила машину на стоянке и достала «серую» мобилу. Нашла в ней номер, который диктовал кому-то Суруляк-старший. Я его тогда сразу занесла в этот телефон. Откашлявшись, я приготовилась заговорить низким грудным тембром алкаша с большим стажем. Какое-то время длились гудки…
– Слушаю!
Я даже вздрогнула. Хотя и ждала именно этого. Иван Иванович! Собственной, так сказать, персоной. Значит, он тогда продиктовал кому-то свой номер…
– Слушаю вас! Ну, что вы молчите?
Ах, какой же ты нетерпеливый! Что, некогда тебе? Все в трудах праведных, все в заботах, аки пчела…
– Привет, Иваныч!
– Кто это?
Голос у него был очень недовольным, даже каким-то злым. Ничего, сейчас ты у меня подобреешь!
– Да это я, киллер, – ответила я обыденно-небрежным тоном. – Как твое «ничего»?
– Что за …цкие шутки?!
– Да какие уж тут шутки, – вздохнула я грустно, – когда смерть твоя пришла! Все, Иваныч! Готовься.
Суруляк выдержал небольшую паузу, должно быть, соображал, бедолага, как ему реагировать на такое сообщение. Но он быстро взял себя в руки и рявкнул прямо мне в ухо:
– Слушай ты, клоун хренов!..
– Нет, это ты послушай, культпросветработничек! Сегодня у нас что? Вторник, а по вторникам я не шучу. Заказали тебя, Иваныч, вот так-то! Я знаю, ты у нас человек верующий, высоких, так сказать, моральных принципов и устоев… Так что пойди, исповедуйся, чтобы предстать пред Творцом с чистой, как у младенца, душой, без всяких грехов. А то их у тебя – сам знаешь сколько…
– Что за черт!.. – выругался Суруляк. – Ты, клоун! Если я тебя достану, на куски порежу, так и знай!
– Так ведь это если достанешь… А если я тебя достану первым? А с моей техникой это будет нетрудно сделать. Мне тебя заказали и бабла отвалили кучу, а я – человек порядочный, привык отрабатывать свою зарплату честно. Так что ты времени даром не теряй, готовься… Перезвоню попозже. Живи пока!
Я отключила мобилу и включила «прослушку». То, что я по ней услышала, оказалось не просто идиоматическими выражениями. Это был такой отборный трехэтажный мат, который покрыл все предметы в помещении, где находился Суруляк-старший. Что-то сильно грохнуло. Кажется, он ударил кулаком по столу (а его-то за что?).
– Гришка! Мать твою туда-сюда!..
– Иван Иваныч…
– Ты можешь определить по моему мобильнику, кто звонил?
– Могу…
– На, быстро определи! Сейчас я этому шутнику… Так его разэдак! Я его шутить навсегда отучу!..
Я буквально перестала дышать, припав ухом к «прослушке». Интересно, как именно этот его Гришка определит мой номер?
Прошло две-три минуты, и Суруляк опять потребовал назвать ему номер шутника.
– Иван Иваныч…
– Что? Ну, что ты молчишь, зенки на меня таращишь?
– А номер… того… не определяется…
– Как не определяется?! Почему?!
– Включен запрет на определение номера…
– Ты чего несешь?! Какой, к черту, запрет?! Ты же говорил, что можешь определять даже с запретом?
– Не знаю… Ничего не получается. Тут какая-то хитрая штука стоит…
– Я тебе сейчас эту штуку засуну кое-куда! Ботаник хренов! Получат дипломы, а сами ни…(фига) ни в чем не смыслят! Двигай отсюда, позову, когда понадобишься.
Я сидела в машине и держалась за живот от смеха. Вот так запросто можно испортить настроение нехорошему человеку, а себе – поднять. А Витя Шило – молодец! Снабжая меня «серой» мобилой, он дал четкие гарантии, что ни ее номер, ни мое местонахождение определить будет невозможно. Силен, компьютерный гений!
С полчаса в моей «прослушке» было либо тихо, либо слышались только отдельные невнятные слова и фразы. Но вот Суруляк-старший вспомнил про Чепурова и приказал доставить «этого ворюгу» пред свои ясны очи. Кажется, мой звонок все-таки вывел его из себя, и он решил на ком-нибудь отыграться.
– Что, Чепура, «песочек» принес? – голос Ивана Иваныча звучал грозно.
– Иваныч…
– Тамбовский волк тебе Иваныч! Отвечай, сука: принес или нет?
– Дак где ж я его возьму?!
– Добудь!.. Гриша! Ну-ка, приведи сюда Оглы: кажется, у нас опять намечается серьезный базар.
– Иваныч, не надо базара!..
Через пару минут Чепурова, как и вчера, начали дубасить. Тот вопил и пытался напомнить шефу о своих прежних заслугах:
