— А вот и нет, — парировала я. — Ритка, например… Если встретится, точно жди беды.
— При чем тут я, — попробовала обидеться Ритка, но, подумав, согласилась.
Теперь мы уже втроем пялились на эту невиданной красоты вещицу.
— Так чего хотел клиент? — вспомнил Мельников.
— Чтобы я нашла вот это, — кивнула я на фотографию. — Будто бы эта вещь принадлежит некой даме с престранным именем. Сейчас вспомню… Джессика Ивановна? Нет. Леонида Игнатьевна? Ах да… Лоретта Павловна, вот. У тебя никогда такая Лоретта по делам не проходила?
— Нет, я бы запомнил, — сказал Мельников.
— Ладно, спрошу у Потугина, — сказала я.
— А при чем тут этот гад? — спросил недоумевающий Андрюшка. — Он в этой истории замешан?
Потугина-гада мы выручали вместе. Поэтому Андрюшка великого бизнесмена и страдальца знал так же хорошо, как и я.
— Нет, он просто рекомендовал меня.
— Вот гад-то! — опять обвинил его Андрюшка. — С ним и так хлопот было много, так он теперь еще и этих сюда подослал…
— Ладно, и от него польза быть может, — справедливо рассудила я. — Давайте лучше думать, с чего начнем. У нас — радиостанция, чтобы узнать, какую песню они там передавали и под которую Арташес сразу умер. Потом Рябцев. Может быть, он что-то знает? Еще вот Потугин… И решайте, кого мы посадим у Ритки.
— Давайте никого, — жалобно попросила Ритка. — Мне тут одной тоже страшно.
— Никого? — вместе заорали мы. — Там же классный наблюдательный пункт!
— Ну, хорошо, — согласилась Ритка. — Пусть там тогда побудет Андрюшка…
— Нет уж, — сурово отрезала я. — Мне у твоих родителей очень даже понравилось. Поэтому придется тебе, солнышко мое, все-таки посидеть одной.
Ритка тяжело вздохнула, но согласилась.
— Кстати, о твоих поклонниках, — ехидно начала я. — Мне все-таки кажется, что не все были подставными…
Ритка покраснела, показав тем самым, что подозревала я ее в порочности не зря.
— Так который из них настоящий?
— Не знаю, — еще больше покраснела Ритка, но я уже поняла. Тот, которого я отправила раздеваться.
— Подождите, что там у вас за подставные поклонники? — совсем растерялся Андрюшка.
Мы рассказали ему про дурацкие звонки, авторы которых явно не блистали ни хорошими манерами, ни отменным вкусом. Особенно развеселило Андрюшку приснопамятное «пивко». Ритка же сидела красная, как рак, и лепетала что-то про недоразумения.
— Конечно, могли и ошибиться, но… — нахмурился Андрей. — Таня, что-то мне вся эта компания нравится с каждым часом все меньше…
— Если ты думаешь, что я без ума от этих ребят, то очень заблуждаешься, — заверила его я.
— Ты меня не поняла. Просто там находиться небезопасно…
— Это я тоже как-то поняла, — кивнула я. — Именно по этой причине я там и засела, выгнав Ритку. Или ты думаешь, что мне не по силам управиться с ними?
Я даже обиделась немного.
— Нет, но…
Он осмотрел меня с сомнением.
— Хорошо, что ты предлагаешь? Нарядить под длинноногую блондинку Началова?
Андрюшка задумался и засмеялся, представив себе Началова в роли длинноногой блондинки.
— Нет, это извращение.
— Тогда давай попытаемся с тобой, — сделала я еще одно предложение. — Правда, твой рост может навести их на неподходящие случаю мысли. А если ты начнешь ходить на полусогнутых, получится опять же глупость, поскольку они подумают, что ноги кривые, а у нас с Риткой с ногами все в порядке… Так что как ни крути, а придется мне рисковать собственной жизнью…
Я вздохнула как можно трагичнее, чтобы они оба прониклись величием моего подвига. Они прониклись. Каждый по-своему. Ритка собралась зарыдать в голос, а Мельников задумался, не спрятаться ли ему в шкафу, кося под «любовника». Решив, что еще подумаем, мы разделились. Мельников помчался к себе в прокуратуру, я решила начать с Рябцева, а Ритку мы отправили на радио. Зная ее девичью память, я сто раз повторила, что все сведения Ритка обязана записать.
Проводив их, я вспомнила о Потугине и набрала его номер. Пока телефон нервировал меня длинными гудками, я пыталась сообразить, кто может, глядя на фотографию, дать мне точную справку по этому очаровательному стилету. И пришла к выводу, что все тот же Рябцев.
Как раз в тот момент, когда я потеряла надежду услышать голос Потугина, трубку подняли и вальяжный голос протянул:
— Алло, я вас слушаю.
— Здравствуйте, вас беспокоит Татьяна Иванова.
Потугин сразу начал ерзать в кресле и сопеть — я просто видела это, хотя была лишена удовольствия лицезреть его воочию. Но помнила я его прекрасно, так что на все сто процентов была уверена, что в данный момент он по своей милой привычке ковыряет спичкой в ухе.
— Танечка! — изобразил он восхищение. — Какими судьбами?
— Василий Николаевич, вы мне послали одного человека…
— Ты имеешь в виду нашу очаровательную Лоретту? — проворковал он.
Вот тебе сюрприз! Оказывается, он знает эту самую загадочную Лоретту!
— Да, именно, — с готовностью соврала я.
— Так в чем дело-то? Она тебе показалась неприятной особой?
— Нет, что ты… Просто хотелось бы поговорить о ней. Возможно?
— Конечно, Таня. Я всегда к твоим услугам.
— Я к тебе сейчас подъеду, — сообщила я.
— Жду с нетерпением…
Я повесила трубку. Ура! Кажется, теперь мне удастся выяснить куда больше, чем рассчитывала сначала!
Рванув с места, моя машина помчалась по улице к поставленной перед ней цели. Целью служило довольно убогое с виду помещение фирмы, но — не верь глазам своим, прохожий! Не думай, что господин Потугин относится к разряду людей, чьи фирмы существуют бедно и скромно! Зайдя внутрь, ты будешь ослеплен великолепием и прекрасным оборудованием. В женском туалете даже примостилось биде, а ручки на оном такие, что ты бы мечтал заиметь такие в своей квартире!
Наверное, именно поэтому в потугинской фирме никто не собирался особенно прощаться по вечерам. По вечерам здесь засиживались допоздна: то пили водку, то смотрели на компьютерах порнуху — в общем, находили чем заняться.
Потугин посмотрел фильм «Адвокат дьявола» и, восхитившись от души героем Аль Пачино, решил воспроизвести в своей фирме нечто подобное. Насколько я знала, все были между собой женаты и даже склонны к обмену партнерами, только вот программист подкачал — был женат на посторонней, что очень их напрягало. Жена его в торговлю идти не хотела, а подвизалась в каком-то издательстве редактором, не желая примыкать к разудалой жизни оптовиков. Поэтому программист по большей части грустил, дома были обиды на поздние возвращения, а на работе недоумевали, почему он не может разъезжать с коллективом по баням. В данный момент он и сидел, тоскливо уставясь в потолок вместо монитора.
— Привет, — поздоровалась я. — Где боссяра?
— На месте, — кивнул он. С моей легкой руки Потугина тут называли то «боссярой», то «боссяком». — А что случилось? Опять вляпался по ушки?
— Нет, — покачала я головой, разочаровав несчастного юношу.
— Жалко, — искренне признался он.
