немотивированных припадках клептомании. В марте 1900 года украл золотой ошейник с собаки лорда Отерберна, в марте 1901 года похитил из оранжереи лорда Датфорда укоренившийся черенок редчайшего тибетского растения. В марте 1902 года незаметно вынес из редакции журнала «Стандарт магазин» описание летательного аппарата на совершенно новых принципах. В данный момент Скотланд-Ярд подозревает мистера Стрейсноу еще в одной беспрецедентной краже, совершенной в марте 1903 года. Будем признательны, если вы сообщите нам о местонахождении мистера Ч. Дж. Стрейсноу».
Глава 27
— Дмитрий Андреевич, конечно, человек достойный, как уважительно он отзывался о Вдовствующей Императрице. Но в нем есть внутренняя напряженность. Так бывает, если ребенок не знал подлинной материнской ласки. Не всем сиротам так везет, как мне с Полиной Тихоновной, — делился своими впечатлениями доктор Коровкин, трясясь рядом с Мурой в пролетке. — Меня тронуло, что на его столе стоит портрет его матери. Они очень похожи, такой же могучий лоб, несимметричные брови…
— Я тоже обратила на него внимание, — сдержанно ответила Мура. — Ее звали Софьей, как и вашу матушку. Но вам не показалось, что как только мы вышли из дома господина Формозова, за нами увязался какой-то странный монах…
Доктор Коровкин обернулся. Действительно, в толпе, далеко позади, мелькала невзрачная фигурка в черной рясе.
— Если он за нами следит, ему нас не догнать, — успокоил доктор склонную к фантастическим умозаключениям девушку. — Не тревожьтесь.
— Я боюсь, не связано ли это с картой из Екатерингофского дворца…
— У вас есть какие-нибудь идеи? — насторожился доктор Коровкин, зная по собственному опыту, что младшая барышня Муромцева способна на самые непредсказуемые действия, результаты которых обычно приходится расхлебывать ему.
— Я думаю, милый Клим Кириллович, — важно ответила неугомонная юная особа и подняла на него серьезные глаза, — и очень прошу вас о дружеской услуге. Сегодня у Брунгильды концерт, и вы должны там непременно быть.
— Про концерт я совершенно забыл, — доктор сразу поник: ему не улыбалось опять до полуночи не возвращаться домой. — Думаю, мы поступим так: сейчас заедем к нам, пообедаем с тетушкой Полиной, возьмем баул и куда-нибудь его отвезем. Может быть, сдадим на хранение в банк?… А затем отправимся к вам и оттуда все вместе на концерт. Не возражаете?
На Большой Вельможной молодых людей встретила сияющая Полина Тихоновна, она радостно возвестила, что Карл Иванович Вирхов принял ее предложение отобедать у них и сейчас гость в столовой.
— О, рад, рад приветствовать вас. — Вирхов, необычно оживленный, с поблескивающими голубыми глазами, поднялся из-за стола, обменялся рукопожатием с доктором Коровкиным и поцеловал ручку Муры.
— Как продвигается ваше расследование, Карл Иваныч? — поинтересовался доктор и тревожно глянул на тетушку: по ее безмятежному взгляду он понял, что опасный баул надежно спрятан от глаз следователя.
Когда все расселись за столом, а Клим Кириллович и Мура отдали первую дань и маринованной корюшке, и паштету из гусиных печенок, и астраханскому залому, Вирхов, отставив рюмочку с тминной водочкой, счел нужным подчеркнуть деловой оттенок своего присутствия.
— Решил совместить приятное и полезное, — несколько сконфуженно обратился он к племяннику госпожи Коровкиной, — воспользовался любезным приглашением вашей тетушки, а заодно привез ваш саквояж с медицинскими принадлежностями… Просил передать вам Илья Михайлович Холомков.
— Да, вчера случайно, в Екатерингофском дворце… — начал было доктор, судорожно подбирая слова и избегая всякой определенности. — Досадное недоразумение…
— Вот-вот, и Илья Михайлович Холомков тоже так объяснял, — удовлетворенно перебил его Вирхов, убедившийся в том, что Холомков не врал. Ему было стыдно, что он на какое-то мгновение мог заподозрить Коровкиных в противоправных действиях. — А кстати, вы не полюбопытствовали, не заглянули в саквояж? — не смог сдержать профессиональный интерес старый следователь.
— Обычное покрывало, похоже на индийское. Можете посмотреть. — Клим Кириллович постарался придать своему голосу как можно более равнодушный оттенок.
— Вот и Холомков так говорил, — удовлетворенно вздохнул Вирхов. — Ну уж саквояж вы ему вернете сами.
Клим Кириллович испытывал неловкость: в который раз по милости Муры ему приходится вводить в заблуждение доверявшего ему следователя. Он надеялся, что демонстрировать Вирхову покрывало все-таки не придется. Впрочем, сейчас доктора Коровкина больше интересовало другое: неужели охотники за старинной картой уже объявлялись? Значит, их план сработал?
— Тетушка, вы звонили в полицию? — доктор, не донеся до рта вилку с кусочком копченого говяжьего языка, уставился на Полину Тихоновну.
— Да, звонила, на Литейный, — подтвердила та, не зная, следует ли вдаваться в подробности. — Мне утром показалось, что перед нашим домом мельтешит какая-то подозрительная личность.
— Не монах ли случайно? — воскликнула Мура, сосредоточенно прислушивающаяся к каждому слову своих сотрапезников.
— Может быть, и монах, или кто-то в темной одежде. Трудно решить, — увиливала тетушка Полина, — посматривал на окна Климушкиного кабинета. А когда Климушка сел в коляску, увязался за ним. А поскольку Клим поехал к господину Шебеко, то я и позвонила…
— Вы правильно сделали, Полина Тихоновна, всегда надо сообщать в полицию о подозрительных личностях. Бдительность играет не последнюю роль в обеспечении безопасности столицы и ее жителей. — Карл Иваныч смотрел на Полину Тихоновну с явным восхищением. — Благодаря вашему звонку я оказался в конечном счете там, где мне удалось добыть факты, полезные для следствия.
— Расскажите, Карл Иваныч, расскажите, — умоляюще попросила Мура. — Нам всем очень интересно. Вы нашли преступника, убившего Аглаю Фомину?
— Нашел, милая Мария Николаевна, — ответил Вирхов, гордо поглядывая на Полину Тихоновну, которая собственноручно разливала по тарелкам из парадной, фарфоровой супницы, разрисованной гирляндами из перевитых розовыми ленточками незабудок, ароматный, обильно приправленный зеленью суп из бычьих хвостов. — Теперь я почти уверен, что это господин Крачковский. Но сегодня он погиб в огне пожара.
— А как же его алиби? — удивилась Мура.
— Вероятно, ложное, — лаконично ответил Вирхов. — Впрочем, предстоит еще выяснить и мотивы.
— А след босой ноги, о котором писали газеты, принадлежал убийце? — Мура автоматически приняла тарелку из рук тетушки Полины.
— Относительно следа еще полной ясности нет, может быть, и посторонний. — Карл Иванович с удовольствием вдыхал чудный аромат, поднимающийся от его тарелки: он забыл, когда последний раз ел домашний суп. — А вот след во дворе Воспитательного дома, найденный в пасхальную ночь, когда там был совершен поджог, оставил мальчишка по имени Клавдий. Он, бесенок, через каминные трубы проник и на выставку, и в Аничков дворец… И вылезал оттуда чумазый, как арапчонок. Так вот и возникают легенды об оживших призраках…
— Как интересно! — воскликнула Мура. — А зачем же мальчик совершал поджоги?
— По наущению своего безумного отца. Но вы и не подозреваете, что не раз видели этого сумасшедшего. Может быть, и милостыню ему подавали… Сидит на холодной земле полуслепой нищий с младенцем на руках.
— А, так это вы про того босяка, которого я как-то видел невдалеке от Аничкова дворца, — догадался
