— Пустяки! — уверенным тоном сказал Бейкер. — Площадь посадочных опор нашего модуля значительно превышает прежние образцы, и следовательно, опасность с этой точки зрения нам практически не грозит…
— Пока о приземлении на поверхность Марса говорить еще рано! — заметил Якава, до сих пор молча наблюдавший красновато–оранжевый диск Марса. — Вы упустили из виду, что в эти самые мгновения на Марсе вот–вот могут начаться сильные бури, и тогда от всех ваших соображений останутся рожки да ножки. Просто по той причине, что они уже никому будут не нужны…
Терентьев задумался. Согласно заранее составленным планам «Союз» должен был проводить предварительное обследование планеты, встав на круговую орбиту, и только уже потом, убедившись в полном отсутствии пылевых бурь и прочих неприятностей, приземлиться в районе Моря Сирен. Здесь исследователей более всего интересовали так называемые марсианские каналы, уже в течение многих лет взбудораживающие светлые умы. Дело в том, что еще в 1877 году при помощи обыкновенного телескопа итальянский астроном Скиапарелли заметил на Марсе прямые узкие линии, удивительным образом напоминающие искусственные каналы, прорытые разумными существами. И, естественно, у всех возник любопытный вопрос: неужели и в самом деле на далекой планете существует разум? Сейчас же, с развитием науки, просматриваемые в телескоп каналы получили название «Рилли», и ученые точно знали, что в Море Сирен существует их немало. Загадка в том, что они расположены строго параллельно по отношению друг к другу, ширина их составляет не более одного километра, а глубина — несколько сот метров. Протяженность же этих «Рилли» ни много ни мало 1800 километров! Во где сидит одно из семи чудес Света! И вот эти «каналы» собственными глазами должен был созерцать Человек, с близкого расстоянья и, оценив столь мудрое сооружение всей мощью мыслящего мозга, дать решение вопроса: кем произведены на свет эти «Рилли»? Каково их назначенье? И, самое главное, когда? Сейчас же, когда все планы экипажа перепутались, переплелись в один неразрывный узел, командиру был смысл обратить внимание на предложение Бейкера. Ведь в «Викинге» доселе находится отличный телецентр, хотя уже и не действующий, но со всеми запчастями! С точки зрения практической полезности, пожалуй, предложения лучше и не сыскать… А что же пылевые бури? Их–то пока как раз и не видать. Да и будут ли они вообще? По статистике, пылевые бури на Марсе начинаются в сентябре — октябре. Сейчас же во дворе — середина августа… Но самое обидное в том, что эти бури свое начало берут именно в дни Великого противостояния с Землей, то есть тогда, когда расстояние между двумя планетами минимальное, мизер — всего каких–то пятьдесят пять миллионов километров. Это хуже, поскольку экипаж «Союза» к своему загадочному соседу приближается именно в эти дни. На родимой Земле уже гудит и переливается неоновым светом две тысячи пятый год, но это ровным счетом ничего не значит, ибо дикая природа Марса практически не меняется в поведении на протяжении сотен тысяч лет…
Терентьев мельком взглянул на серьезные лица друзей, тоже ушедших в собственные думы, а мысли его продолжали трудиться. Интересно устроены эти планеты… Они разбросаны от Солнца на разные расстоянья, но все, как на подбор, тяготеют к светилу. В нем они видят в подлинном смысле свою мать. Женщину, которая их кормит, поит, да еще одаривает теплом! Планеты земной группы, начиная с Меркурия и до Марса, практически небольшие по массе и медленно вращаются вокруг своих осей, но плотность их довольно высока. А вот планеты–гиганты во главе с Юпитером массивны, объемны, но, что поразительно, средняя их плотность близка лишь к плотности… воды. Интересно, зачем матери–природе столь слабая плотность вещества? Но парадоксы на этом не кончаются. Если построить длинный ряд планет в порядке их расположения по отношению к Солнцу, то легко можно засечь удивительное явление: масса каждой из них возрастает по мере продвижения к Юпитеру. У последнего сверхмощного гиганта самая внушительная масса, в 317 раз больше Земли. Но следующая планета, Сатурн, уже имеет меньшую массу. Более того, массы планет типа Урана, Нептуна и Плутона неизменно идут к уменьшению по мере продвижения к внешним границам Солнечной системы. По логике вещей, масса каждой планеты должна бы возрастать в связи с удалением от Солнца, с тем, чтобы более цепко держаться за светило. Ан нет! Она уменьшается, да еще как! И самое удивительное, данной закономерности послушен и другой показатель, скорость движения планет по собственной орбите. Если Земля в бесконечных просторах Космоса постоянно движется со скоростью 11,2 километров в секунду, то скорость у Юпитера, несмотря на титанический его размер, — 57,5 километров за тот же промежуток времени. Создается впечатление, что Некто специально сформировал планеты подобным образом и пустил их в свободное плавание по просторам Вселенной… Но здесь внимательный наблюдатель заметил бы еще одну загадку Солнечной системы. Дело в том, что описанным выше закономерностям не подчиняется… лишь Марс. Да, да, именно красная планета, у которой и масса, и плотность вещества никак не вписываются в жизненную логику Бога. Марс расположен в полтора раза дальше от Солнца, чем Земля, плотность его составляет 72 % земной, а несется он по Космосу со скоростью 5 километров в секунду. Выходит, по всем параметрам уступает Земле…
И сейчас, вплотную подлетая к Марсу, Терентьев явственно ощущал его величие, какую–то торжественную настороженность, зубастость медлительного соседа.
* * *
— Все! — сказал Терентьев, тепло поглядывая на Бейкера и освобождая ему место возле пульта управления кораблем. — Настала, дорогой мой, твоя очередь действовать и показать свои способности. А мы с Якавой будем рядом, и корректируя твои действия. Собственно, я не думаю, что тебя придется поправлять… Но мало ли что случается, когда Бог спит, верно?
Озабоченный, несколько постаревший Терентьев медленно уплыл в невесомость, затем притормозил движение, правой рукой нечаянно зацепил парящий в пространстве какой–то болт (откуда он, несчастный, выплыл?) и расположился за креслом — экран телеметрического комплекса теперь бил ему прямо в глаза. Натруженные очи командира тревожно уставились на изображение космической дали, и ему показалось, что в тех неведомых гпубинах, где Время и Пространство переплелись в единый клубок, в замысловатые пересечения, Некто молча наблюдает и смеется над ним. И ощущение страха, неуютности перед неизвестным снова ворвались в его сердце…
Да, странные созданья эти инопланетяне. Подойти бы им к землянам и предложить собственную дружбу. Без всяких там хитростей и прочих замысловатых интриг. Преодолеть бы им барьер, что стеною высится между представителями различных Цивилизаций. Но почему–то они этого не сделали, хотя, по логике вещей, именно они должны бы идти на сей решительный шаг. Как представители более высшего Разума. Неужели Цивилизации не способны разрезать сей Гордиев узел?
Терентьев сейчас подумал, что в космических масштабах рано или поздно все равно произойдет очередная встреча инопланетян, и тогда они волей–неволей должны будут задавать себе вечный гамлетовский вопрос: быть или не быть? А уже окончательное решение будет зависеть от уровня интеллекта каждого из них. И дай Бог, чтобы этот интеллект был на должном уровне…
А веселое Солнце уже более мягко улыбалось астронавтам, и стало быть, дела были не такими уж плохими для землян. Ведь впереди сиял Марс, и в его личные владения впервые вторгался Человек!
1989–1994 гг.
Нечистая сила
Бесконечные дела заполняли до отказа рабочий день полковника Евтуха. Давно по–настоящему не наслаждался он птичьим пеньем, блеском воды, видом волнующегося под ветром пшеничного поля…
— Вертишься как белка в колесе, — вздохнул полковник, — а проклятые грабежи, видно, никогда не удастся ликвидировать…
Он изучал одну бумагу за другой. За широким окном ярко светило солнце, слышался ровный гул машин. Этот привычный звук сейчас почему–то раздражал Евтуха. Видимо, сказывалась усталость. Полковник решил отдохнуть, но его глаза вновь остановились на сообщении, которое недавно очень удивило его:
«Довожу до Вашего сведения, что в моем доме, начиная с мая месяца, начали твориться непонятные дела. Однажды, например, мы с супругой блаженствовали в саду, а сноха наша гуляла подле веранды. Вдруг мы остолбенели: кастрюля, в которой варился суп, самопроизвольно выскочила из форточки (она была
