Давид. Уверенность чистых сердец! Я восхищен!
Леа. Восхищайся, милый! Седьмого нас ждет Венеция!
Давид (к Матье, внезапно переполняясь радостью). А знаете ли вы, молодой человек, где мы с мадам будем седьмого числа?
Матье. В Ве-не-ци-и!
Леа. Заметь себе: это путешествие полезно для общества!.. Прежде всего речь идет о подвеске квартала Святого Марка! (Давиду.) Не так ли, милый?
Давид. В самом деле, я…
Матье (Давиду). Ты рассчитываешь подвесить такую малость?
Леа (Давиду, подавленная). Подумать только, что впереди у него путешествия по многим странам!
Матье (к Леа). Ну ладно, лучше бы объяснила мне!
Леа. Проще простого! С архитектурной точки зрения… подвеска – это… (Подыскивает слова под ироническим взглядом обоих мужчин и, не находя, поворачивается к Давиду.) Как ты объяснил бы это непосвященным?
Давид и Матье разражаются смехом, который тут же обрывается.
Матье. Слава богу, нам не грозит умереть от смеха!
Давид. Подвеска осуществляется с помощью колонноподобных подставок, укрепленных на прочном основании! Эти колонны располагаются под кривым углом, рассчитанным по отношению к полезной плотности опорных точек фундамента!
Матье и Леа смотрят на него серьезными глазами, ничего не поняв.
Леа (как во сне, нараспев). «Под кривым углом, рассчитанным по отношению к полезной плотности опорных точек фундамента…». (Давиду.) Ты это сам придумал?
Давид. Разумеется.
Матье издает свист в знак своего восхищения.
Леа. Слышишь, дорогой? Я напала на поэта, который это придумал! (Нараспев.) «Под кривым углом, рассчитанным по отношению к полезной плотности опорных точек фундамента»!
Матье. И только подумать, что вдобавок это еще и не лишено смысла.
Леа (поднимая свой бокал). За все, что является поэзией и вдобавок не лишено смысла. (К Матье.) За тебя! (Давиду.) За нас обоих!.. За созданный нами образ, который он увезет с собой!
Матье. А что если нам поехать втроем, а?
Давид. Ты заболел, что ли?
Матье. А что! Время еще есть! В Монреале очень многое нуждается в подвеске! Что же касается дизайна, то на него там, должно быть, такой же спрос, как на изображения Христа в Ватикане. Я уверен, что Бетси запрыгала бы от радости!
Леа. Еще бы!.. Так высоко, что пробила бы потолок! Но… (Подходит к Давиду, берет его за руку и нежно кладет голову ему на плечо.) Вы помешали бы нам, дорогой! Счастье, подобное нашему, нуждается в уединении!
Давид. Настолько, что если в путешествиях тебе попадается продажный необитаемый остров…
Леа (к Матье). Надеюсь, ты на нас не в обиде?
Матье. За что?
Леа. За то, что мы счастливы.
Матье. Ах за это! Не желая тебя обидеть – меня это устраивает!.. Скажу тебе больше – Канада…
Он не заканчивает фразу, услышав, как где-то часы бьют пять раз. Все трое прислушиваются. Пауза.
Леа (стараясь казаться веселой). Пора!
Матье устремляется в глубь сцены за своим пальто на вешалке, потом за чемоданами, которые стоят на переднем плане. Леа надевает плащ и повязывает платочек на голову. Давид также надевает плащ и берет оставшийся чемодан. Леа прихватывает со стула дорожную сумку. Все это исполняется, как балет. Наконец они собрались. Все трое стоят перед дверью.
Леа (открыв дверь, оборачивается к Матье). Что ты хотел сказать по поводу Канады?
Матье. А то, что… что Канада, Монреаль, фирма Юго Ламартина, Бетси и наше будущее потомство обязаны поставить вам большую свечку!
Улыбаясь во весь рот, Леа поворачивается к Давиду.
Леа (декламируя, как стихи). «Кривой угол, рассчитанный по отношению к полезной плотности опорных точек фундамента…»!
Все прыскают со смеху и, продолжая смеяться, быстро выходят. Слышен смех, затихающий вдалеке. Сцена остается пустой. Через широкие проемы окон видно, как на улице медленно спускаются сумерки. Сцена погружается в темноту.
С наступлением вечерней темноты дверь открывается и входит Леа, одетая так же, как и перед проводами Матье. Давид, по-прежнему в плаще, остается стоять на пороге. Леа зажигает торшер.
Леа. Ну что ж… заходи!
Давид. Забавно!
Леа. Что именно?
Давид. Эти же слова ты произнесла в тот вечер, когда… Словом, в первый вечер!
Леа. Знаешь… если кто-то стоит на пороге… и тебе не хочется, чтобы он ушел!.. (Внезапно удивляясь.) А ты уверен, что в тот вечер я сказала: «Заходи»?
Давид. Да… точнее: «Заходите»!
Леа. А-а-а… Весьма важный нюанс, ты не находишь?
Он входит.
Давид. Как бы то ни было… (Прикрывает за собой дверь, пока она снимает плащ) я на одну минутку!
Она поворачивается и смотрит на него.
Леа. Ты безупречно вел себя с Матье!
Давид. Спасибо… Если ты позволишь, я… (направляется к ванной комнате) возьму свою бритву и зубную щетку! Леа. Надеюсь, что он нам поверил!
Давид останавливается и оборачивается к Леа.
Давид. Поскольку я сыграл безупречно…
Леа. Я так боялась, что при его чуткости…
Давид (раздраженно). Но ведь он уехал, правда? А это была наша цель!.. Так что задание выполнено, мой генерал!
Он уходит в ванную. Задумчивая и грустная, она медленно идет к креслу и садится на краешек. Наклонившись вперед, упирается локтями в колени и, обняв руками лицо, сидит не двигаясь, глядя в одну точку. Пауза.
Леа. Ты заметил, как он старался не выдать своих чувств на аэродроме? Эта натянутая веселость! Эти шутки, этот смех! Бедный мальчишка! (С нескрываемым удовлетворением.) Он не перестал сожалеть об ушедшей поре с Леа! (Неестественно смеется.) Насколько я его знаю, он должен быть сейчас в подавленном состоянии! (Пауза. Ее лицо выражает иронию, нежность, грусть.) Разве что… Вот именно!.. «Разве что…»!
Давид (выходя из ванной.) Ну что же…
Голос Давида возвращает Леа к действительности, и она поворачивается к нему. Они молча смотрят друг на друга.
Леа (внезапно). Виски? «Александра»? Пиво? «Плантер»? Пунш?
