он, став уже Алексеем, родил свою бессмертную книгу, — тридцать лет, то сколько будет Алексею Валерьевичу в 2150 году?
Ха, 2150-(1976-2)=176! Проверим: 2150-(2004-30)=176!
И никакие Ваши возражения по поводу того, что скорее всего, Алексей Валерьевич, в лучшем случае, будет заморожен в ожидании достижений медицины, в менее оптимистичном случае — будет храниться в виде урны с прахом на полочке, а в любых других… не будем о грустном… так вот, все они разбиваются о логику цифирей.
Если в марте—апреле—мае 1941 года из внутренних округов в приграничные перевезли, по данным Алексея Валерьевича, всего ЧЕТЫРЕ дивизии, то тезис Владимира Богдановича о страшной перегрузке железнодорожной сети конечно же — полная ерунда и бред!
Цифры умалчивают, почему транспорт был перезагружен, а факты Алексею Валерьевичу знать незачем, раз у него есть цифры!:-)
Все было проще и мудренее.
В марте—апреле—мае 1941 года кто-то воткнул в приграничную землю таблички с номерами:
В ОдВО:
196, 206-я сд;
218-я мд;
44, 47-я тд.
В КОВО:
190, 193, 195, 197, 199, 200, 228-я сд;
212, 213, 215, 216, 240-я мд;
32, 34, 35, 37, 39, 40, 41, 43, 45, 49-я тд.
В ЗапОВО:
204, 205, 208, 209, 210-я мд;
22, 25, 26, 27, 29, 30, 31, 33, 36, 38-я тд.
В ПрибОВО:
188, 189-я сд;
185, 202-я мд;
23, 28-я тд.
В ЛВО:
177, 191, 237-я сд;
198-я мд;
21, 24-я тд.
У каждой такой таблички в марте-апреле—мае 1941 года начали складироваться:
Автоматы. Ботинки. Винтовки. Грузовики. Дальномеры. Емкости. Жетоны.
Знамена. Инструменты. Карабины. Ложки. Минометы. Насосы. Орудия.
Палатки. Радиостанции. Сапоги. Танки. Ушанки. Фугасы. Хронометры.
Цистерны. Черпаки. Шаровары. Щупы… и до последней буквы алфавита.
А потом — снова с первой: Антенны. Бочки. Взрыватели. Гимнастерки…
И так — весь алфавит — несколько сотен раз.
К каждой такой табличке в марте—апреле—мае 1941 года приходили люди. И оставались там охранять складируемое имущество. К концу мая—началу июня 1941 года у каждой таблички было уже по нескольку тысяч человек…
В конце апреля—начале мая 1941 года мимо этих табличек, не останавливаясь, прошли колонны из тысяч людей, которые на вопрос — “А Вы куда?” — отвечали, что идут пополнять численность охраны у таких же табличек, но воткнутых в землю ранее 1941 года.
В конце мая—начале июня 1941 года мимо этих табличек пробежала колонна спортсменов из общества “БУС-резерв”.
Их спросили — “А “Динамо” бежит?”
Они ответили — “Все бегут!”…
Вот так вот было в марте—апреле—мае 1941 года в западном приграничье.
А теперь вопрос на засыпку — каким образом немалая часть этого имущества и немалое количество этих людей попали в западное приграничье?
Предупреждаю сразу — Алексей Валерьевич очень просил железную дорогу не предлагать!
Время пошло!
Я, со своей стороны, не хочу никому намекать про соратников Ленина, которые купили часть этого имущества еще в 1917 году на немецкого кайзера деньги, и схоронили его в тайниках на территориях, освобожденных СССР в 1939–1940 гг. именно за ради этого имущества.
Я не буду навязывать мысль про Поле Дураков, которое Иосиф Виссарионович обнаружил на освобожденных территориях, и, как-то ночью, сказав “Фрекс-пекс-текс”, закопал на этом поле в ямке золото партии. А потом выросло волшебное дерево, на ветках которого раскачивались танки, пушки и… сапоги с портянками.
И я совсем не буду подсказывать, что люди под табличками и пробегающие мимо — как раз из того миллиона подготовленных парашютистов, которых Иосиф Виссарионович за ради экономии паровозного угля сбросил туда с планеров и самолетов.
Я просто скажу, что мной разобраны страницы 41–43 Главы 2 книги Алексея Валерьевича Исаева “Антисуворов”.