Игнатьевич. — Дело попахивает скандалом, генерал бродит по коридорам мрачнее тучи. Я из кабинета боюсь выйти, чтобы не попасть под горячую руку.
— Вы сможете поподробнее разузнать? — спросила я. — Может, этот академик успел что-то сказать перед тем, как получить сердечный приступ, и вообще, какие версии у следствия?
— Ты, Женя, толкаешь меня на должностное преступление, — строго сказал Валерий Игнатьевич. — Может, сейчас телефон прослушивается ребятами из управления внутренней безопасности.
— Если б это действительно было так, вы бы со мной не разговаривали, — заметила я.
Валерий Игнатьевич еще покочевряжился для вида, а потом сдался, согласился информировать меня, если что-то станет известно. Нравилось человеку, когда его уговаривают.
— Только смотри, чтобы все осталось между нами, — напомнил он напоследок.
— Не первый раз замужем, — буркнула я сердито.
— Кстати, про замужество, — начал Валерий Игнатьевич. — У нас тут есть один парень, перспективный, неженатый…
— Так, давайте об этом в следующий раз, — сухо сказала я. — До свидания, Валерий Игнатьевич, созвонимся, — и отключилась.
Минутой позже позвонила тетя Мила. Узнав, что я уже дома, она поинтересовалась, не составит ли для меня труда заехать за ней в аэропорт. Я попыталась отмазаться, но не тут-то было.
— Женя, я купила всякие сувениры. Если поехать на такси, то половина окажется уничтоженной. Знаешь, как они неаккуратно гоняют, а кругом кочки! — с возмущением сказала тетя Мила. — Я привезла курительницу в виде Шивы — многорукого бога. Насыпаешь благовоний и поджигаешь. Знаешь, как классно!
— Подозреваю, — без энтузиазма ответила я, — сейчас еду, жди.
Глава 3
Дом восемь по проспекту Космонавтов, где проживал мой будущий клиент, находился как раз напротив казино «Берег скелетов». Рядом с десятиэтажкой была стоянка. Я загнала туда свой автомобиль и отправилась к дому пешком, внимательно осматриваясь по пути. У входа в подъезд в глаза бросился белый микроавтобус «Газель». Интуиция подсказала, что стоит он здесь не просто так. Прошлась мимо и заметила в замке зажигания ключи, а внутри салона уловила какое-то движение. Сомнений не осталось. В данный момент двое или трое сотрудников правоохранительных органов находились в машине за тонированными стеклами и наблюдали за квартирой Бурсова. Наивно даже предполагать, что по этому адресу они «пасли» кого-нибудь другого.
Вздохнув, я вытащила сигарету, закурила и не торопясь пошла к подъезду. Войдя внутрь, я поднялась на шестой этаж и позвонила в квартиру с номером пятьдесят девять. На самой двери, а также на стене черной краской кто-то изобразил непонятные знаки и символы наподобие древних рун. Нажимая на кнопку звонка, я внимательно разглядывала эти художества, стараясь запомнить.
На звонок из-за двери ответил заливистый собачий лай. Потом мужской голос осторожно спросил:
— Кто там?
— Евгения Максимовна Охотникова, — ответила я громко.
— Цезарь, прекрати! — прикрикнул хозяин на собаку, но та и не подумала слушаться.
Загремели ключи, щелкнул замок. Дверь открылась, и на меня бросился свирепый йоркширский терьер сантиметров двадцати ростом, напоминающий маленький волосатый пуфик. Длинная шерсть скрывала и маленькие лапки и мордочку.
Олег Николаевич, плотного телосложения мужчина лет пятидесяти, с беспокойными серыми глазами на широком круглом лице, подхватил терьера на руки.
— Цезарь, ну как ты встречаешь гостей? — У него были слегка вьющиеся, коротко подстриженные волосы с проседью, тонкий прямой нос и узкие губы.
— Ваша или жены? — поинтересовалась я.
— Жены. Проходите. — Бурсов посторонился, впуская меня. Цезарю не хотелось пропускать в дом чужую, поэтому он злобно заворчал и тявкнул. — Это свои, хватит, — продолжал увещевать собаку хозяин.
Он закрыл за мной дверь, потом отпустил Цезаря на пол, но был вынужден тут же подхватить снова, так как песик попытался атаковать мои ноги.
— Что ты будешь делать! Цезарь, фу!
— Заприте пса где-нибудь, пока мы поговорим, — попросила я. — Или вам придется все время держать его на руках.
Олег Николаевич оставил терьера в комнате, которая, по-видимому, служила рабочим кабинетом, и быстро запер дверь. Тут же послышался жалобный протестующий лай и царапанье когтей по двери.
— Тихо, Цезарь! — крикнул Олег Николаевич и глянул с грустной улыбкой на меня. — Не любит чужих, видите, как охраняет.
— С ним моя помощь вам не потребуется, — поддакнула я.
— Да уж, не потребуется. — Затянув посильнее пояс черного велюрового халата, Бурсов указал на гостиную: — Проходите, садитесь. Кофе, чай?
Цезарь продолжал задорно лаять. Пес не желал мириться с поражением.
— Нет, спасибо. Давайте сразу перейдем к делу, — предложила я.
— Вот зараза, — проговорил Олег Николаевич, прислушиваясь к лаю. — Ведь не успокоится. И надо же было Розе принести его. Представляете, нашла на свалке. — Заметив мой вопросительный взгляд, он пояснил: — Да-да. Моя жена подобрала его на свалке. Отмыла. А теперь этот комок шерсти изображает из себя хозяина дома.
— Кто же мог выкинуть породистого йоркширского терьера? Такой до двух тысяч долларов стоит!
— Он? Да бросьте вы! — не поверил Бурсов. — Какая-то лохматая собачонка. Откуда вы про цену знаете?
— У одной из моих клиенток был точно такой же, только сучка, — пояснила я. — Она мне говорила, сколько он стоит и что чрезвычайно трудно найти «мальчика», чтобы не испортить породу.
— Бывает же, — хмыкнул Бурсов с удивлением. — Дадите тогда телефон своей клиентки, сведем с ее «девочкой» Цезаря. Роза обрадуется…
На последней фразе Бурсов запнулся и совсем сник.
— Давайте к делу, — повторила я предложение. — Расскажите подробно про звонок и про то, как задержали вымогателя.
— Про звонок я уже рассказывал. Ничего нового добавить не могу, — ответил Бурсов. — Вечером, около девяти, позвонили. Поднимаю трубку — мужской голос: «Можно услышать Олега?» Говорю: «Я Олег». А он: «Я звоню вам насчет денег. Предлагаю подобру-поздорову заплатить за свою жену. Ждать я не буду. Если вы откажетесь, ей придется несладко, обещаю. Я с ней церемониться не стану». Я его перебил и спросил: «Сколько?» В ответ услышал: «Шестьдесят пять тысяч, лишнего мне не надо». Потом я позвонил в милицию. Деньги перед передачей пометили, мне на одежду подсадили «жучок». Стою на крыльце общежития. Подходит ко мне такой весь из себя интеллигентный старичок с усиками, с бородкой, в костюмчике, с кожаным портфелем и вежливо так говорит: «Молодой человек, вы не меня ждете? Я за деньгами». У меня просто дыхание перехватило от его наглости. Я сунул ему в руки пачку денег, и в этот же самый момент, как снег на голову, свалились бойцы СОБРа. Старика заковали в наручники и уложили на асфальт. Вслед за этим старик разыграл сердечный приступ. Его увезли в больницу.
Пока Бурсов рассказывал, я незаметно осматривала обстановку гостиной. При доходах Бурсова она была более чем скромной. Большинство вещей еще советской эпохи, за исключением домашнего кинотеатра и комплекта мягкой мебели. Самой дорогой собственностью в квартире можно было считать терьера, до сих пор лаявшего в другой комнате.
— Олег Николаевич, а какие отношения у вас были с женой? — поинтересовалась я. — Возникали ли
