— Вообще-то моя фамилия Борзой, — сообщил журналист. — Гончий — это псевдоним. А еще Прыткий. Но вы можете звать меня просто Дима.
На вид ему было лет сорок пять, и для Димы он, пожалуй, староват. Но, учитывая фамильярные манеры газетной братии и, прямо скажем, небольшой рост Борзого — он сантиметра на два ниже меня, — я решила согласиться на Диму.
— Тогда зовите меня просто Ольгой, — сказала я, протягивая ему руку. — Ольга Шварц из Москвы. Я работаю в «Новой криминальной газете».
Борзой выпучил глаза и аккуратно пожал мою ладонь.
— Коллега, значит! — удивленно воскликнул он. — Это дело надо отметить! А ко мне по какому вопросу?
— Давайте сначала уединимся, — предложила я.
— Согласен! — сказал Борзой с энтузиазмом. — В двух кварталах отсюда есть кафешка под названием «Блеск». Сущность, может быть, соответствует названию не в полной мере, но там собираются приличные люди. Вы пешком? Тогда прошу в мой лимузин.
Лимузином оказался основательно потрепанный «Запорожец» с сиденьями, обтянутыми каким-то невероятным ситцем в розовых цветочках. Чихая и кашляя, это чудо техники одолело требуемое расстояние, и вскоре мы с Борзым оказались в заведении, которое облюбовали «приличные люди». В связи с ранним часом приличных людей было совсем немного — в дальнем углу четверо молодых людей, похожих на студентов, пили пиво, а за столиком у окна какой-то строгий господин в очках завтракал яичницей с ветчиной. Блеску тут явно недоставало, зато отчетливо пахло табачным дымом — видимо, кондиционер был неисправен.
Борзой держался уверенно и по-свойски здоровался с официантами. Официанты в белых рубашках с галстуком бабочкой — почему-то все как один кудрявые — отвечали ему, как мне показалось, без особого энтузиазма.
— Вам здесь нравится? — спросил Борзой, как только мы уселись за столик. — Конечно, после Москвы… Но я считаю, что главное — это общение, не так ли?
Один из кудрявых выжидательно остановился возле нас, и Борзой небрежно сказал ему:
— Даме, пожалуйста, завтрак, кофе… а мне — пива! Пару бутылочек! Лучше чешского.
— Расплачиваться как будем? — неожиданно спросил официант.
Борзой залез в задний карман и вытащил потертый бумажник. Заглянув в него, он загрустил. Предупреждая неловкую сцену, я уверенно сказала:
— Не волнуйтесь, я заплачу! Только, будьте добры, принесите завтрак на двоих и граммов триста коньяка… Какой у вас есть?
— Есть «Мартель», есть армянский — три звездочки… — оживляясь, заговорил официант.
— Значит, армянский, — заключила я.
— Вы настоящая фея! — горячо заявил Борзой, когда мы опять остались наедине. — Я у вас в долгу!
— Ловлю на слове! — сказала я. — Расплатитесь информацией…
Борзой посмотрел на меня с интересом.
— Столица нуждается в информации? — удивился он. — Кстати, как называется ваша газета — я что- то запамятовал…
— «Новая криминальная», — быстро ответила я. — Это совсем новое издание. Мы хотим воспользоваться вашим материалом… — Я извлекла из сумочки и положила на стол последний номер «Вашей недели».
Борзой бросил на меня взгляд исподлобья и чересчур равнодушным тоном заявил, что ему любопытно посмотреть мое удостоверение. Я предоставила ему такую возможность. Уж что-что, а удостоверение у меня — что надо!
Пока Борзой разглядывал красную с золотистым тиснением книжечку, принесли заказ. Я сразу же расплатилась и предложила моему спутнику не стесняться.
— Стесняться я не буду, — заверил он меня, наполняя свой фужер коньяком. — Только напрасно вы заказали второй завтрак. Я, признаться, после вчерашнего… Извините! — Он запрокинул голову и влил себе в глотку добрую порцию жгучего напитка.
Чтобы не смущать его, я занялась завтраком, которым оказалась все та же яичница с ветчиной. Видимо, это было дежурное блюдо приличных людей в Приозерске.
— А вы не выпьете капельку? — застенчиво спросил Борзой.
— Нет, не буду, — ответила я. — Никогда не пью с утра, даже после вчерашнего…
— Понимаю, — хитро ухмыльнулся Борзой. — Хотите подпоить меня, чтобы развязать язык? А что — я готов! Только учтите, материал, который вас интересует, — гремучая смесь. Если рванет — моя голова точно с плеч долой!
— Простите, — сказала я как бы между прочим. — Нечаянно подслушала часть вашего разговора с редактором… Не вы ли отстаивали позицию «прущего вперед танка»? Мне показалось, что вы достаточно решительный человек. И потом, если ваш материал появится в столичной газете, это будет для вас лучшей страховкой, так мне кажется…
Борзой махнул вторую порцию коньяка и задумчиво посмотрел в окно на унылую зимнюю слякоть. Наблюдая за его смешной, какой-то взъерошенной фигурой, я подумала, что, скорее всего, семьи у Димы нет. В противном случае он отказался бы, не раздумывая. Впрочем, возможно, ему было наплевать на семью.
— Наверное, вы правы, — сказал он наконец. — А если ваш редактор передумает? У меня ведь нет веских доказательств…
— Давайте поищем их вместе! — предложила я и добавила небрежно: — А насчет редактора не беспокойтесь. Редактор — мой муж. Если я обещаю, что материал появится в газете, только космический катаклизм может этому помешать!
— Так вы замужем? — только и сказал Борзой, причем, как мне показалось, с некоторым разочарованием. — Это меняет дело. Я имею в виду, что замужние женщины вызывают у меня большее доверие…
— Весьма польщена оказанным мне доверием, — сказала я. — Так вы решились?
— Э-э, где наша не пропадала! — махнул рукой Дима. — Вы, наверное, заметили, что в нашем городе царит предвыборная лихорадка? Кандидатов на пост мэра восемь, но всерьез можно говорить о троих. Сам мэр Гудков — личность, на мой вкус, крайне несимпатичная. Отставник Столбов, пожалуй, наиболее достойный кандидат, только, кроме некоторого энтузиазма масс, за ним ничего нет… И наконец, Караваев — известный предприниматель. Между нами, хлюст еще тот, но он негласно финансирует нашу газету. Поэтому, сами понимаете, о нем, как о мертвом…
— И все-таки именно возле дома Караваева был обнаружен труп следователя! — напомнила я. — Он что, действительно был убит электротоком?
— Судя по всему, да, — ответил Борзой. — В нашем УВД есть теперь человек, отвечающий за связи с общественностью — нечто вроде пресс-службы, — так вот он намекал, будто следователь Аникин погиб при попытке проникнуть на территорию караваевского дома. Что, мол, было связано с его расследованием… У Караваева поверх забора действительно протянуты электрические провода. Сейчас он вместе с семьей чаще живет в городской квартире, а загородный особняк практически пустует — вот он и подстраховывается… — Борзой достал из кармана измятую пачку сигарет «Новость» и спросил у меня разрешения закурить.
Я разрешила — с завтраком было покончено, а кофе оказался отвратительным. Борзой раскурил сигарету, в движениях его появилась блаженная неторопливость.
— От кого подстраховывается? — спросила я. — От следователя?
— От грабителей, — усмехнулся Борзой. — В общем, это незаконно. Для Гудкова это подарок судьбы. Я слышал, что в прокуратуре на Караваева завели дело по обвинению в неосторожном убийстве и подали запрос в избирком о снятии его кандидатуры. Пока это неофициальные сведения, но, помяните мое слово, так оно и будет!
— Именно по этому поводу вы спорили с редактором?
