сразу.
– Да, кстати, насчет оплаты. Если что случится серьезное, можете обращаться. Не со всех я беру дорого.
– Хорошо, спасибо.
– А со Светой, мне кажется, вам лучше поговорить. Может быть, она и видела что-нибудь.
– А может, вы сами? – осторожно предложила Валентина Ивановна. – Я что-то боюсь.
– Хорошо, я не против. Можно прямо сейчас.
– Сейчас даже лучше. А то, знаете, и мне очень тяжело, я ей ничего объяснить не могу.
Я подошла к Светиной комнате и постучалась.
– Да, войдите.
– Я могу с тобой поговорить?
– Можете.
У меня мелькнула мысль, что Света все знает. По-моему, она меня ждала и, судя по всему, знала, кто я такая. Я огляделась, благо «Русского лото» коснулось и ее комнаты. Стенка была новейшая.
– Мне тоже кое-что перепало, – улыбаясь и указывая на стенку, сказала она.
Я не стала играть в кошки-мышки и спросила напрямик:
– Света, ты знаешь, почему я к вам пришла?
– Да, знаю.
– И давно?
– Нет, с прошлой недели. До этого я ничего не могла понять. Меня везде встречают, никуда одну не пускают, даже на день рождения к подруге. Там был весь класс, кроме меня. Я наотрез отказалась идти с родителями. Это ужасно! А потом я подсмотрела совершенно случайно, что мама прячет ключ от секретера. Когда ее не было, я достала и все прочитала. Родители стали ужасно дерганые. С ними разговаривать невозможно. Но этого больше не будет.
– Чего?
– Писем.
– Почему?
Она замялась, а потом вдруг, что-то вспомнив, воскликнула:
– Так вы же этим занялись!
Но мне показалось, что не это она хотела сказать.
– Свет, а ты ничего подозрительного не заметила?
– Нет, – она сразу отвела глаза.
Заметила, но говорить не хочет. Почему? Может быть, тот человек понял, что его обнаружили, и напугал девочку?
– Ну, может быть, в школе, в классе. Ведь незаметно сфотографировать трудно. А ты здесь, – я взяла одну из фоток, – смотришь почти прямо в объектив.
– Нет, я ничего не видела.
– А ты Лину Скоморохову знаешь?
– Да, а что?
– У нее такие же проблемы, что и у тебя.
– Да? И ее тоже встречают?
Я кивнула головой.
– Я почему-то не обратила внимания, – похоже, сейчас она говорила правду.
– И то же самое происходило с Машей, вот только фамилию я ее не знаю. Она, кстати, мне и сказала о тебе.
– Это так заметно, что меня встречают? – в голосе сквозило отчаяние.
– Нет, просто с ней это уже было, поэтому она и обратила внимание.
– И что, это было давно?
– Весной.
– Они отдали деньги?
– Да.
– Конечно, если они есть, то можно и отдать. А если нет? И взять негде?
– Я постараюсь решить эту проблему.
Света что-то пробормотала еле слышно, но я не придала этому значения.
Я попросила у Валентины Ивановны письма и фотографии. Заверила ее, что все будет хорошо, и пообещала, что зайду еще.
– Если что-нибудь будет новенькое, заходите вы, – попрощалась я.
Глава 7
Телефон, как всегда, надрывался. Я, не разуваясь, рванула к нему и успела.
– Танечка, это ты?
– Я, Вениамин Викторович, – сразу узнала и очень обрадовалась я. – Здравствуйте.
– Очень рад слышать твой голос не по автоответчику. Что-нибудь случилось? Проблемы?
– Так, мелочь. Вы не могли бы помочь?
– Все, что в моих силах.
– Я не хотела бы разговаривать по телефону.
– Да, да, хорошо. Где мы встретимся?
– Давайте на нашем месте, в том скверике, помните?
– Конечно, Танечка. Вроде бы на память я никогда не жаловался. Во сколько?
– Прямо сейчас. Вы сможете?
– Как раз сейчас смогу. До встречи.
«Наш» скверик находился на равном расстоянии как от моего дома, так и от дома Вениамина Викторовича. Поэтому наши машины подъехали к нему одновременно. Он помахал мне рукой, приглашая в свою машину.
– У меня точно чисто. Мои проверяют часто. Да и кому я нужен по старости лет, чтобы мне «жучки» ставить.
– Вы знаете: береженого бог бережет. Пойдемте лучше прогуляемся. Погодка просто чудесная стоит.
– Ничего против не имею. Желание дамы – закон.
– А вы все такой же.
Мы шли по аллейке. Очень люблю осень. Она несет с собой какое-то умиротворение. Особенно это чувствуется за городом, в лесу.
– Поздно мне уже меняться, да и незачем, пожалуй. Так что у тебя?
– Мне очень нужно найти одного человека. Раньше работал в органах, но фамилии я не знаю. Только имя, отчество, примерный возраст и приблизительное звание. Семья, деньги. Пожалуй, все.
Вениамин Викторович в задумчивости покачал головой.
– Загадка, однако. Но я попробую сделать все возможное. Конечно, тебе надо все срочно. – Улыбнувшись, я кивнула.
Мы повернули к машинам и шли молча, шурша листьями. Правда, их было еще не много.
– Вот так и опадают наши годы, – прервал молчание мой собеседник.
– Ну, Вениамин Викторович, вы сегодня что-то философски настроены. Какие годы?
– Ты мне льстишь, Танечка, а жизнь прошла. Грустно, знаешь ли. Вам нас, стариков, не понять.
– Да вы любому молодому фору дадите.
– Раньше давал. Хорошо здесь все-таки. Может, в выходные махнем в лес? – неожиданно предложил он.
– Я не против, мне бы только дело закончить.
– О! Еще уйма времени. Успеешь не одно дело раскрыть. А насчет твоей просьбы – встретимся завтра утром. Часов в восемь здесь же. Чтобы лишний раз не звонить.
– Хорошо, буду ждать.
– Счастливо, Танюша. Удачи тебе.
