матушку, скалящего молочные клыки Лео и провожающую меня завистливым взглядом Тильду. Я не удержался и показал ей язык. Вспомнив, однако, что в шлеме этого никто не увидит, я сердито пришпорил Бозо (что, впрочем, никак не отразилось на его скорости), и вскоре - через какой-то час - замок скрылся из виду.
Доехав до ближайшего леска, я не без труда спешился (попросту вывалился из седла), стащил храпящего Причарда и попытался занять его место. Согласитесь, что рыцарю более пристало скакать на роскошной лошади. Впрочем, попытка стала настоящей пыткой: Громобой с маниакальным упорством сбрасывал меня на землю. Промучившись некое время, я с помощью ножа и ловкости рук избавился от доспехов, спрятал их в кустах и, закинув обратно Прича и усевшись на Бозо, двинулся дальше. Хотя эта бестолочь - я имею в виду Бозо и славилась непроходимой тупостью, ехать на нем легкой рысью было одно удовольствие! На более же сложный для его разумения аллюр Бозо уже не хватало, он нервничал и начинал спотыкаться на каждом шагу.
Пересекая границу Фарамора, я уже был в прекрасном расположении духа. Никто не издевается, не смеется, не мешает читать стихи и петь песни! Все это хотелось выразить одним словом, но я его пока не находил.
Да и некогда было. Дорога впереди растраивалась, и я расстроился: куда ехать-то? И указателя нет... В тягостных раздумьях нас застиг прохожий высокий старик в белоснежной бороде и сером дорожном плаще с капюшоном. Он быстро шел, опираясь на посох, и вскоре, поравнявшись с нами, прошел мимо...
- Сэр! - крикнул я ему вслед. - Не подскажете ли благородным путникам, как тут к Камелоту проехать?
Старец обернулся, кинул настороженный взгляд из-под белых, клочкастых бровей, но дорогу показал - махнул посохом в сторону левой дороги. Сам же он свернул направо. Я пришпорил Бозо. Конь с удивлением помахал ушами, но прыти не прибавил. Я сказал ему четко и раздельно все, что о нем думаю, затем взял под уздцы Громобоя и, двинув влево, глянул вслед таинственному спасителю. Но тот как будто растворился в воздухе, оставив на придорожном камне какие-то кривоватые руны, вычерченные остроконечным посохом. Я попытался прочесть их, но, как назло, ничего не получалось - глаза все время разъезжались, а начертанная писанина никак не складывалась в слова. И тут я придумал, кто может прочесть расплывающуюся надпись! Только тот, у кого с глазами не все в порядке!
- Прич, - сказал я, - ты любишь читать, прочти, что написано на этом камне?
Мой сонный оруженосец приподнял голову с седла.
- Ла... Би... Ринт! - напрягая зрение, прочел он.
- Какое интересное слово! - восхитился я. - Хотелось бы знать, что оно означает?
- А мне не интересен лабиринт, - вяло сказал Причард. - Я хочу есть.
С этими словами он вновь уронил голову на седло и захрапел. Я же, дернув поводья влево, повернул на указанный старцем путь. Громобой со свисающим наездником двинулся вслед за мной. Как хорошо, что мы сразу нашли нужную дорогу! И как плохо, что мне приходится ехать на столь омерзительном коне...
ГЛАВА 4
Хитрый гад!
Из народного же театра
Нет, ну как же противно ездить на Бозо! Мало того, что он останавливается, когда ему заблагорассудится, так еще и ржет в самое неподходящее время! Я чуть не вывалился из седла, когда это копытоногое чудовище завопило во всю глотку. А вот Причу - хоть бы хны! Собственно, зачем ему хна? Чтобы быть похожим на Матильду? От рыжего Причарда я бы убежал, оставив ему и коней, и меч - такого позора мне не перенести...
Нет, он еще и храпит! Развалился поперек Громобоя, волочится ушами по земле и знай наяривает в две дырки!
- Прич! - потряс я его за плечо. - При-и-и-ич! Встава-а-ай! Мне нужен твой сове-е-ет! Але-ео-о-о!
- Хра, - отозвался этот негодяй. - Хра-а.
- Я не уверен, правильно ли мы пошли-и-и! Эй! Глухня!
- Хра-а-а.
И тут в кустах бузины по правой стороне дороги что-то зашелестело. Мне стало не по себе. Даже Прич замолчал и тихо-тихо засвистел носом.
- Кто там? - осторожно спросил я.
В ответ из-за куста раздался рык. Даже не просто рык, а РЫК - как будто из-под носа у двенадцати здоровенных львов вытаскивают дохлую антилопу.
Уж про кого-кого, а про львов мне прекрасно известно. Они живут далеко-далеко, за морями-океанами, в землях арапских. Один из этих самых львов однажды настолько обнаглел, что, прихвативши доску, пересек на ней один океан, потом через Баб-Эль-Мандебский (или еще какой-то там - с географией у меня всегда были проблемы) пролив попал в другой океан, и уже по нему добрался до наших земель. Он долгое время скитался, питаясь одинокими путниками, и однажды, больной и голодный (видать, путники попадались редко), пришел к нам. Мы его выходили и поселили в нашем зверятнике, а за все его подвиги и смелость дали ему свирепое арабское прозвище - Скалозуб. Вы уж простите, что я так разболтался: пытаюсь приглушить воспоминания об ужасном рычании, послышавшемся из кустов. Вот таком: 'РРРРООООААААРРРРР!!!'
- ОГО! - и Причард слетел с седла. Мигом забившись в барсучью нору, он немилосердно заорал: 'Не ешь меня, я невкусный! Не ешь меня!' А я... Ну что мне оставалось делать?
На ватных ногах, пошатываясь от тяжести отцовского меча, я пошел к бузине и изо-всех-сил-не- дрожащим голосом крикнул:
- А ну-ка, выходи, чудище невиданное! Я сражусь с тобой и... э...
Нет, я не забыл, что нужно говорить в подобных случаях. Просто чудище изволило показаться. Оно выползло из-за кустов и сразу же переплюнуло все мои представления о драконах. У нее (или у него?) был большой хвост. Огромный. Извивающийся. По огромности он был равен нашей конюшне, а по извилистости - нашим подвалам. Но у драконов на хвосте есть специальный костяной гребень, а у этого существа был просто хвост - как у змеи, безо всяких гребешков. Следующее, что мне бросилось в глаза, - ноги. Целых шесть коротких тумбообразных ног! У драконов всегда было по четыре ноги. Откуда взялись еще две? Подозрительно. На лапах прочно сидело массивное тулово, на котором, однако, я не разглядел ни малейших признаков крыльев. Да и вообще, неправильно его драконом называть! Ну какой это дракон? Гребешка на хвосте нету, шесть лап, бескрылый какой-то! Еще и мохнатый! Да, я же не сказал. Все его тулово было покрыто серо-полосатой шерстью, как у моего кота Базилия. Не я его так назвал, а Матильда, с нее и спрос. Кстати, о Матильде. У чудища была такая голова, что в страшном сне не приснится! А при чем тут Тильда? Ах, да. Я однажды видел очень страшный сон: будто бы Тиль выходит замуж за Причарда, а я несу сзади ее фату, разбрасываю монетки и, время от времени, стреляю в воздух из огнелука - такой штуки, которую сладил наш придворный изобретатель Ванстоун, и из которой можно запускать в небо разноцветные сполохи. Это еще что! На мне, кроме всего прочего, был надет омерзительный черный бархатный костюм! Тьфу!
Но я отвлекся. Что у нас дальше? На морде существа, дракон оно там или нет, было все, что полагается каждому приличному дракону: огромная пасть, длинный кроваво-красный язык, острые зубы и горящие глаза... Да какие же они, к черту, горящие? Нимало не свирепые - даже милые... круглые... голубые... - глазищи разглядывали меня больше с добродушным любопытством, нежели с желанием откусить мне поскорее голову и поглядеть, чего там внутри. Но все же, я чтил рыцарский кодекс и посему счел нужным предупредить:
- Остерегись, о зловредный дракон, и взгляни-ка...
Продолжить я не смог - чудище внезапно затряслось от хохота.
[Image002]
- О-хо-хо! - смеялось оно. - А-ха-ха! Дракон! Это я-то? Ой, не могу! Остерегись! Ой, мама!
- Но-но, - сказал несколько обескураженный я. - Смеется над конем тот, кто не осмеливается смеяться над его хозяином!
- А я не над конем смеюсь, - остановилось чудо-юдо. - А над тобой. Э-хе-хе!
- Сейчас я с тобой разберусь, - пообещал я. - Как мужчина с... с... В общем, защищайся, кровожадный крокодилус!
Уж про кого-кого, а про крокодилусов мне тоже все прекрасно известно! Вслед за львом по-нашему Фарамору пробежал маленький старичок с большим носом и в странной треугольной шапке, а за ним гнался
