августа 1917 г. из Царского Села в Тобольск. Во-вторых, Александре Федоровне удалось укрыть значительную часть своей ювелирной коллекции в Тобольске и его окрестностях. В-третьих, некоторая часть ценностей была вывезена «на теле» царских дочерей и самой Александры Федоровны, во время переезда семьи из Тобольска в Екатеринбург. После расстрела царской семьи эти ценности собрали с трупов и через некоторое время переправили в Москву, в Гохран. В-четвертых, эти ценности «на крови» обезличили в лабораториях Гохрана и, видимо, распродали на европейских аукционах в конце 1920-х гг. Как вариант: эти ценности могли пойти на финансирование мировой революции в начале 1920-х гг.
За этим сухим «бухгалтерским счетом» стоит не только драма семьи Романовых, расстрелянной большевиками, но и драма всей России, которая именно тогда, летом 1918 г., начала захлебываться собственной кровью, погружаясь в пучину Гражданской войны. Если более развернуто описать перечисленные «пункты», то картина будет такова.
В апреле 1918 г., поскольку цесаревич Алексей тяжело болел и его нельзя было трогать, большевистское руководство принимает решение разделить семью Романовых и вывезти их «частями» в надежно контролируемые ими области. «Первая партия» в составе императора Николая II, императрицы Александры Федоровны и великой княжны Марии Николаевны покинула Тобольск 12 апреля 1918 г. Большая часть ценностей семьи оставалась в Тобольске. Императрица отметила в дневнике, что у нее с собой был «совсем небольшой багаж».
17 апреля 1918 г. императорская чета переступила порог дома инженера Ипатьева в Екатеринбурге. Через некоторое время Александра Федоровна отправляет в Тобольск письмо, в котором сообщает об обыске их личных вещей. Факт обыска императорской четы в Ипатьевском доме подтвердил и камердинер Николая II Терентий Иванович Чемодуров: «Как только Государь, Государыня и Мария Николаевна прибыли в дом, их тотчас подвергли тщательному и грубому обыску…».923 Николай II записал в дневнике: «Долго не могли раскладывать своих вещей, так как комиссар, комендант и караульный офицер все не успевали приступить к осмотру сундуков. А осмотр потом был подобный таможенному, такой строгий, вплоть до последнего пузырька походной аптечки Алике. Это меня взорвало, и я резко высказал свое мнение комиссару». Столь жесткий досмотр мотивировался тем, что вещи семьи при отъезде из Тобольска не досматривались. В подобной ситуации могли быть сохранены только те ювелирные вещи, которые были «на теле» у императрицы и ее дочери Марии Николаевны, поскольку личный досмотр не производили.
Об инциденте с обыском императрица немедленно проинформировала своих дочерей, оставшихся в Тобольске. Что очень важно, поскольку именно они должны были доставить в Екатеринбург оставшиеся в распоряжении семьи ценности. По словам П. Жильяра, «в этом письме в очень осторожных выражениях она давала понять, что надо взять нам с собой при отъезде из Тобольска все драгоценности, но с большими предосторожностями. Она сама драгоценности называла условно «лекарствами». Позднее на имя Тегелевой пришло письмо от Демидовой, писанное, несомненно, по поручению Ее Величества. В письме нас извещали, как нужно поступить с драгоценностями, причем все они были названы «вещами Седнева»».924
Как следует из ранее приведенной выдержки из дневника Александры Федоровны, она еще 10 апреля 1918 г. начала зашивать драгоценные камни в одежду. Позже Александра Александровна Тегелева дала следующие показания: «Демидова мне писала: «Уложи, пожалуйста, хорошенько аптеку и посоветуйся об этом с Татищевым и Жильяром, потому что у нас некоторые вещи пострадали». Мы поняли, что пострадали у них некоторые ценные вещи, и решили, что это Императрица дает нам приказание позаботиться о драгоценностях».925
Это указание было немедленно выполнено царскими дочерьми и слугами, остававшимися в Тобольске. Та же Александра Александровна Тегелева показала, что «мы взяли несколько лифчиков из толстого полотна. Мы положили драгоценности в вату и эту вату мы покрыли двумя лифчиками, а затем эти лифчики сшили. Таким образом, драгоценности были зашиты между двумя лифчиками, а сами они были с обеих сторон покрыты ватой. В двух парах лифчиков были зашиты драгоценности императрицы. В одном из таких парных лифчиков было весом 4,5 фунта драгоценностей вместе с лифчиками и ватой. В другом было столько же весу. Один надела на себя Татьяна Николаевна, другой Анастасия Николаевна. Здесь были зашиты (в обоих парных лифчиках) бриллианты, изумруды, аметисты.
Драгоценности Княжен были таким же образом зашиты в двойной лифчик, и его (не знаю, сколько в нем было весу) надела на себя Ольга Николаевна.
Кроме того, они под блузки на тело надели на себя много жемчугов.
Зашили мы драгоценности еще в шляпы Княжон между подкладкой и бархатом. Из драгоценностей этого рода я помню большую жемчужную нитку и брошь с большим сапфиром и бриллиантами.
У Княжон были верхние синие костюмы из шевиота. На этих костюмах (летних, в которых они приехали) пуговиц не было, а были кушаки и на каждом кушаке по две пуговицы. Вот эти пуговицы мы отпороли и вместе пуговиц вшили драгоценности, кажется, бриллианты, обернув их сначала ватой, а потом черным шелком.
Кроме того, у Княжон были еще серые костюмы из английского трико с черными полосками: это были осенние костюмы, которые они носили и летом в плохую погоду. Мы отпороли на них пуговицы и также пришили драгоценности, также обернув их ватой и черным шелком».926
Таким образом, только из показаний Тегелевой следует, что в двух «лифчиках» спрятано 9 фунтов ювелирных изделий, а это порядка 3,5 кг. Кроме этого, был еще один лифчик, вероятнее всего, такого же веса (4,5 фунта), жемчужные нитки, одетые на тело, драгоценные камни, зашитые в шляпы и пуговицы. Скорее всего, были драгоценности и в вещах, которые составляли личную кладь великих княжон. Об этом косвенно свидетельствует факт наличия вскрытых шкатулок после расстрела и то, что княжны после прибытия в Екатеринбург несли свои личные вещи сами, и они, по свидетельству очевидцев927, были достаточно тяжелыми. Кроме этого, во время обыска дома особого назначения белые нашли обгоревшие конверты с подкладкой синего цвета с надписью: «Золотые вещи, принадлежащие Анастасии Николаевне».928 Такие надписи делались на пакетах, сдаваемых в кладовые Камеральной части. Поэтому, к достоверным 3,5 кг ювелирных изделий мы можем смело добавить еще как минимум столько же, что составило бы порядка 7–9 кг. Таким образом, девочки, оставшиеся в Тобольске, уже знали, каким образом они доставят ценности в Екатеринбург.
Великие княжны Ольга, Татьяна, Анастасия и цесаревич Алексей с сопровождавшими их лицами прибыли в Екатеринбург 10 мая 1918 г. Комендант дома особого назначения проверил весь привезенный багаж.929
После того, как в мае 1918 г. царскую семью собрали в доме Ипатьева, последний комендант дома особого назначения Яков Юровский потребовал сдать ему все ценности. К этому времени Романовы ювелирные украшения уже не носили. В показаниях священника Сторожева упоминается, что «никаких драгоценных украшений на Александре Федоровне, а равно и на дочерях я не заметил».930
Александра Федоровна решила удовлетворить это требование и какая-то, видимо очень незначительная часть, ценностей была сдана. Через некоторое время шкатулку с драгоценностями принесли обратно и опечатали в присутствии императрицы. Романовым запрещалось вскрывать опечатанную шкатулку.
В дневнике Александра Федоровна описывала ситуацию следующим образом: «21 июня (4 июля 1918 г.) четверг… Оба мужчины (Юровский и Никулин) заставили нас показать все наши драгоценности, которые были на нас, и молодой описал их, а потом их у нас забрали (куда, насколько, зачем? Не знаю). Мне оставили только два моих браслета и браслет дяди Лео, который я не могу снять, и детям – каждой по браслету, что мы подарили им, их тоже невозможно снять, а также обручальное кольцо Ники, которое он не может снять». На следующий день в дневнике появилась запись: «Пришел комендант с нашими драгоценностями, при нас их опечатал и оставил на столе, и будут приходить каждый день проверять, не открыли ли мы пакет».931
Несмотря на все перипетии, Александра Федоровна продолжала «держать на контроле» все, что было связано с укрытыми ценностями. Поэтому «работа в этом направлении» продолжалась, и Александра вновь
