набиралась сил перед решающей битвой, а Тамара, возможно, всю ночь взвешивала все имеющиеся «за» и «против» и вдруг пришла к выводу, что не должна подставлять своего мужа, какой бы сволочью он ни был! А может, Иван вернулся из затянувшейся «командировки» и спутал все карты? Но тогда Тамара должна была пойти к восьми на работу…
Раздался телефонный звонок, и я мгновенно ответила, даже не посмотрев на дисплей.
— Это вы, Татьяна Александровна? — спросил запыхавшийся мужской голос.
— Да, я. Кто это вы? Что случилось?
— Я ненавижу вас, ненавижу! Как вам не стыдно наживаться на чужом горе! Отец очень доверчивый человек, и вы этим воспользовались. Подавитесь нашими деньгами, они все равно станут вам поперек горла!
— Артем, это ты?
— Да, это я. Я хочу вам сказать, что вы — лицемерка! Вы сказали, что будете третий день работать бесплатно…
— Да, это так.
— Конечно, бесплатно, потому что вчера вы ничего не делали для того, чтобы найти убийцу! Папа вам позвонил и сказал, что убили тетю Веру, но вас это не заинтересовало. Сегодня убили еще одну женщину в нашем подъезде. Наверняка это все один и тот же человек сделал, но вам на это наплевать. Вы взяли четыреста баксов, как с куста, и радуетесь, что существуют дураки, готовые вам платить без всяких гарантий! Я спрятал эти деньги от отца, а он их нашел…
— Артем, я понимаю, что ты ненавидишь меня, это в какой-то степени объяснимо. Но зачем же ты называешь своего отца дураком?
— Потому что он ведет себя глупо.
— Я думаю, что ты вскоре поймешь, что не прав. Артем, скажи — кого убили?
— Не скажу!
— Вашу соседку, Тамару Евстюхину?
— Да, а как вы догадались?
— Мальчик мой…
— Я не ваш мальчик!
— Хорошо, Артем Алексеевич, я, наверное, кое в чем разобралась, если назвала тебе это имя.
Демидов-младший какое-то время молчал, а потом сказал:
— Евстюхину повесили в ее же квартире. Всех троих убили разными способами — маму зарезали ножом, тетю Веру задушили, а тетю Тамару повесили, но я думаю, что это сделал один и тот же человек. Вы должны его искать! Вы обещали!
Признаться, я сначала подумала — Иван вернулся домой, что-то заподозрил и убил жену. Но после слов Артема я поняла, что Тамара повесилась сама.
— Да, Артем, я обязательно его найду, не сомневайся. Милиция уже там?
— Пока нет, но я ее вызвал перед тем, как позвонить вам.
— Так, значит, это ты нашел тетю Тамару?
— Да, я хотел спросить у нее, как омлет делать. Дверь тридцатой квартиры была открыта, я постучал, потом зашел и увидел ее…
— Я через пять минут буду у вас.
Сначала я позвонила Цыбизову, извинилась и отменила встречу. Потом поехала к дому на Нагорной. Я не сомневалась, что Евстюхина повесилась сама, а потому она обязательно должна была оставить предсмертную записку. Скорее всего, Артем, увидев повешенную, сразу же вернулся к себе, чтобы позвонить в милицию, и ничего у Евстюхиных не искал.
Во двор я въехала следом за городской «дежуркой», из которой вышел Кирьянов, а потом еще несколько человек.
— Владимир Сергеевич, — позвала я.
— Так, Иванова, ты уже здесь. Оперативно работаешь, — сурово сказал подполковник, подошел ко мне и, уже сменив тон, спросил: — Как же ты, Танюша, третий труп допустила?
— Это совсем другое. Это не убийство, а самоубийство. Она в какой-то мере причастна к тем двум преступлениям. Я уговорила ее пойти сегодня в милицию и дать показания, но у нее, наверное, не хватило духу свидетельствовать против мужа. А может, она задумалась о том, как будет жить тут дальше.
— Ясненько, — сказал Кирьянов и собрался идти в подъезд, у входа в который его ждали коллеги.
— Володя, можно я пойду с вами?
— Тебе повезло — я здесь за старшего, поэтому можно.
Мы поднялись на восьмой этаж на лифте. На лестничной площадке стоял Артем.
— Это вы, молодой человек, милицию вызывали? — спросил его Кирьянов.
— Да, я.
Открылась дверь тридцать первой квартиры, и женщина, испуганно воззрившись на нас, долго ничего не могла произнести.
— Гражданочка, вы будете понятой, — сказал ей Кирьянов.
— А что случилось? — с трудом выдавила она из себя. — Неужели снова убийство?
— Сейчас все узнаете. Коля, — обратился Владимир Сергеевич к лейтенанту, — звони в двадцать девятую квартиру.
— Там никого нет, — сказал Артем.
— Тогда пригласи еще одного понятого с нижнего этажа. Ну-с, молодой человек, с вами придется побеседовать отдельно, но чуть позже. Прошу вас оставаться у себя и никуда не уходить.
— Вы что, меня подозреваете? — изумился Артем.
— Нет! Но существует порядок, и его надо соблюдать. Вам пока не нужно туда ходить.
— А ей, значит, можно? — Демидов-младший кивнул головой на меня.
— А ей можно, — сурово сказал Кирьянов и переступил через порог тридцатой квартиры.
За ним последовали другие оперативники, затем понятые. Я зашла последней. Мне не раз доводилось видеть трупы. Не скажу, что привыкла к такому зрелищу и оно меня совсем не трогало. Это не так. Тошнотворный ком подступил к горлу, но я с ним справилась.
— Володя, кажется, на столе лежит какая-то записка, — шепнула я.
— Сейчас посмотрим, — сказал Кирьянов и подошел к кухонному столу. — Понятые, пройдите сюда. Василий Игнатьевич, снимайте.
Когда все процессуальные условности были соблюдены, Володя показал мне эту записку, положенную в полиэтиленовый пакет. Я прочитала: «Я прошу прощения у всех соседей. Иван заставил меня… Ищите его в Покровске, по адресу: Лесная, тридцать четыре. Тамара».
— Володенька, надо немедленно выезжать по этому адресу. Евстюхин очень хитрый, если он что-то заподозрит, то уйдет оттуда.
— Танюша, мы не можем сами сейчас ехать в другой город. У нас есть еще один вызов, на Огородную, там тоже труп.
— Владимир Сергеевич, надо что-то предпринимать, иначе придется искать Евстюхина по всей стране. За ним уже череда трупов, но может быть еще больше. Он очень-очень опасен!
— Я тебя понял. Сейчас позвоню в областное управление Птицыну, все объясню ему и попрошу дать указание покровчанам отправить опергруппу по этому адресу, — сказав это, Кирьянов тут же достал сотовый телефон. — Таня, да не волнуйся ты, я все сделаю. Иди лучше к тому парню, посмотри, как он там… Алло, здравствуйте, говорит подполковник Кирьянов…
Я послушала Володьку и пошла к Демидовым. У них было заперто, пришлось позвонить. Дверь открыл Алексей Евгеньевич.
— Татьяна, как хорошо, что вы пришли! Вы нам сейчас все объясните. Артем, вот увидишь — Татьяна Александровна все объяснит. Я ушел на работу и даже не обратил внимания, что у Евстюхиных дверь открыта…
— Алексей Евгеньевич, у вас очень хороший сын. Смелый, прямолинейный, немножко горячий, но в его возрасте это простительно.