вышел из машины — стукнула закрывшаяся дверца, неторопливо направился к входной двери своего офиса — редкий звук шагов, наконец зашел внутрь — громко хлопнула дверь. Парнишка все это время норовил выглянуть из-за угла.
— Сиди смирно, — шикнула я.
— А что случилось? — справедливо поинтересовался он.
— Ничего.
— Тогда почему вы прячете меня от него?
— Какой ты не по годам сообразительный.
— Я просто не понимаю, в чем дело?
— Лучше не упрямься. Пойдем отсюда, нам надо потолковать, — мягко нажала я.
— Хорошо, — с трудом согласился он, продолжая смело наступать: — И все же кто вы и чего хотите?
«Умница пацан, на мякине не проведешь, с ним лучше идти напрямую, а не ходить вокруг да около. Он все равно вранье вычислит», — проинструктировала я сама себя.
Остановилась, повернулась к нему лицом и, глядя прямо в глаза, сказала:
— Я частный детектив Татьяна Иванова, занимаюсь делом об убийстве Алины.
Парнишка остолбенел, его и без того огромные глазищи полезли из орбит, а рот беспомощно приоткрылся. И все же, к его чести, он довольно быстро овладел собой и выдавил очень актуальный вопрос:
— Но кто вас нанял?
И снова я решила ответить честно:
— Тот, рядом с чьим офисом ты сейчас стоял, еще точнее, водитель подъехавшего только что «БМВ».
Минуты три он переваривал неожиданно обрушившийся на него шквал информации, а потом, снова вдруг ощетинившись, пробурчал:
— А что вам от меня нужно?
— Я предельно откровенно ответила на твои вопросы, теперь рассчитываю, что ты тоже будешь со мной откровенен. Договорились?
— Ну, я попробую, — попытался увильнуть он.
— Пойми, это важно не только для меня, но и для тебя. Ты ведь наверняка не подозреваешь, в какую мясорубку залез! — сорвалась я.
— Никуда я не залез, — парнишка попятился от меня, он готов был дать деру, кажется, я перестаралась.
Пришлось поймать его за руку и крепко сжать ее:
— Я тебе не враг. Я хочу того же, что и ты, — чтобы убийцы Алины были наказаны. Поэтому ты должен рассказать мне все, что знаешь. Если хочешь, покажу тебе свою лицензию частного детектива, — терпеливо убеждала я парнишку.
— Покажите, — эта мысль ему явно понравилась.
Я копалась в висевшей на плече сумочке одной рукой — это было крайне неудобно. Мне пришлось отпустить руку пацана и попросить его:
— Только не убегай, потерпи еще секунду.
— Не убегу, ищите спокойно, — с достоинством произнес мой драгоценный свидетель.
Наконец я разыскала ее — он долго, внимательно изучал бумажку, потом вернул мне.
— Пожалуйста, давай поможем друг другу, — предложила я, — ведь ты же нуждаешься во мне не меньше, чем я в тебе, поверь.
— Неправда, у меня уже почти все сделано, — опрометчиво обронил он и снова испугался.
— Да не бойся ты меня, не бойся, — тряхнула я его за плечи. — Не меня тебе надо бояться, а убийц — если они узнают, что ты их видел, тебе несдобровать. Ты, дурачок, это понимаешь?
— Я все прекрасно понимаю, — гордо ответил он. — И все равно их накажу, они заплатят за свое преступление.
— Конечно, заплатят. Только будет лучше, если ты при этом не пострадаешь.
— У меня все продумано, не волнуйтесь.
— А я буду волноваться, ты еще не в том возрасте, парень, когда можно смело делать подобные заявления. Рассказывай все до мелочей, умоляю!
Не знаю, что прочитал он в тот момент на моем лице или что там увидел, но он вдруг, улыбнувшись, смилостивился:
— Хорошо, мне кажется, вы не подведете.
Это был очень длинный разговор, хотя скорее не разговор, а монолог. Парнишка был замечательным рассказчиком, может быть, потому, что действительно страшно переживал по поводу гибели своей подруги. Он так живо описывал все чувства, испытанные им во время убийства, что у меня перехватило горло. В эту минуту во мне шевельнулось нечто похожее на материнскую нежность.
Вечером, как и обещал, паренек принес мне свой дневник. Я взяла с него честное слово, что он никому не расскажет о том, что видел и делал — все это должно стать нашей тайной. Только так можно уберечь его от неприятностей, к которым он был так близок.
Я с большим интересом прочитала дневник парнишки, ничего подобного в моей практике еще не встречалось.
Глава 8
«Не могу оставить все как есть, не могу! Дело закрывают, сдают в архив. Владимир Сергеевич уверен, так и должно было случиться, по-другому быть не могло. Он считает, что достойное наказание убийцы не понесли бы в любом случае…
Он заблуждается. Я знаю это потому, что никогда не смогу забыть выражения лиц тех, кто, спустив курок, заставил сердце Алины остановиться. Они желали ей смерти и были не просто удовлетворены результатом кровавой расправы, а любовались видом распростертой на земле жертвы. Они торжествовали свою победу, уверенные в своей безнаказанности, и оказались правы. Их не нашли, они надежно скрылись под масками доброжелательных приятелей.
Но что могу сделать я? Многое! Начиная с сегодняшнего дня я всерьез займусь тем, чтобы подлые убийцы не ушли от ответственности. И каждый свой шаг по дороге, ведущей к возмездию, я аккуратно запишу в дневник, который будет посвящен только разоблачению и наказанию негодяев».
Так на зеленой обложке толстой тетради появились две заглавные английские буквы NS. Выведенные твердой рукой, они стали для хозяина дневника не столько обозначением его имени, сколько символом избранного им пути, содержащим смысл задуманного.
ОН, НЕВОЛЬНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ НЕСПРАВЕДЛИВОЙ СМЕРТИ, НАКАЖЕТ СТРЕЛЯВШИХ во что бы то ни стало!
10.06
«Следователь считает, что целились не в Алину, а в мафиози или другого влиятельного человека. И хотя я думаю, что это не так, но кое-что, несомненно, можно извлечь из этого…
Отличная мысль — людей этого крутого субъекта можно использовать в качестве карающего меча, ведь сам я слишком слаб физически, чтобы выступить в роли палача, наносящего смертоносный удар. Умело подтасовав факты, я сумею внушить им, что мои враги на самом деле являются их врагами. Только бы там действительно была какая-нибудь большая шишка, только бы была!
Я помню абсолютно все подробности, мой мозг сохранил весь этот коротенький черно-белый «фильм«, я обежал глазами вокруг, кого я там видел? Ну, ищи, ищи… Не получается, ничего не выходит…
Надо подойти к этому с другого бока. Каким должен быть тот, кого я пытаюсь увидеть: большого, маленького роста, блондин, брюнет — чепуха, не то, совсем не то… Нос, подбородок, глаза… Эврика — это
