отходить от Алинки. Рядом с ним — хмурый как туча Игорь. Вокруг толпа благообразных старушек, смахивающих платочками скупые слезы. В стельку пьяные могильщики, вытаскивая крест из катафалка, уронили его прямо на покойницу, отчего одна перекладина креста тут же отвалилась, и трое вынырнувших из толпы мужиков принялись ее заново приколачивать. А старушки все шептались, потом перекрестились в последний раз, бросили в могилу по горсти земли. Как и все остальные.
Потом двинулись к выходу. Идущий последним мужчина нагнулся, что-то поднял с земли, догнал остальных и слился с толпой.
На поминальном обеде Васька сидел рядом с Алинкой. Старушки негромко переговаривались, обсуждая поломку креста на кладбище:
— Ой, нехорошая примета, бабоньки! Нехорошая!
Все эти разговоры влияли даже на мою устойчивую психику, а что уж говорить о ребенке, между прочим, уши развесившем и готовом просидеть тут до утра.
Несколько старушек поднялись из-за стола, перекрестились, пожелали — если это можно назвать пожеланием покойной — земли пухом — и удалились.
Покинули квартиру Нины и Мария Ивановна с сыном Иваном, широкоплечим статным шатеном; не верилось, что в этом мощном молодом теле поселилась такая жестокая болезнь.
Я жестом показала Свекле, чтобы ложкой побыстрее орудовал и девочку поторопил. Васька с поставленной задачей справился достойно.
Выйдя их проводить, я не успела закрыть за ними дверь, как она тут же открылась снова: Васька держал в руках плоскую коробку, величиной со средних размеров книгу, обвязанную шнуровой резинкой. Под резинку был засунут свернутый лист бумаги.
— Тань, это на коврике перед дверью лежало. — Свекла чувствовал себя героем дня. — Это он? Преступник подложил? Да, Танюх?
Я взяла коробку, положила ее на тумбочку в прихожке.
— Давайте я вас провожу до машины. Вам с Алинкой лучше побыстрее отсюда уехать.
— А когда мы с тобой увидимся, Танюх? — спросил Свекла, усадив Алинку в автомобиль.
— Ой, Вась, ты опять за свое? Знаешь же, что у меня куча проблем.
Вернувшись на площадку, я позвонила в дверь к Марии Ивановне.
— Вы уходили последними. Не видели, случайно, никого у лифта или на лестнице?
— Нет, а что-нибудь случилось?
— Кто-то подложил коробку на коврик у Нининой квартиры.
— Нет, не видели. Ничего не было, когда мы с Ванюшкой выходили. А что в этой коробке? — взгляд старушки казался испуганным.
— Нина еще не смотрела, — уклончиво ответила я.
Я поманила пальчиком Нину в спальню, куда уже под свитером принесла коробку.
— Что это? — глаза Нины округлились.
— Сейчас посмотрим.
Я вытащила листок и развернула его. Та же выбивающаяся из ряда буква «о».
«В семь часов вечера я вам позвоню и сообщу способ передачи денег. Не вздумайте привлекать милицию. Неизвестный».
Я внимательно осмотрела коробку. Плоская, вроде бы картонная, а тяжелая. Я взяла ножницы и осторожно отковыряла угол картонки на крышке, которая показалась мне более тяжелой, чем сама коробка. Под картонкой металлическая пластина. Для чего? Наверное, преступник на сей раз заранее о противовесе позаботился. Ведь Алинка — девочка, и ее комната не завалена свинцовыми шариками, коих без меры расплодил у себя на рабочем столе разгильдяй Олежка.
— Боже, как все это не вовремя! Там люди, их надо накормить, — посетовала Нина.
— А завтра было бы в самый раз? — невольно усмехнулась я. — Ладно, ты занимайся своими делами, а я займусь своими.
Глава 10
Дальше все закрутилось, как в калейдоскопе, и я с трудом успевала следить за событиями. А ведь мне приходилось играть первую скрипку.
Я примчалась в милицию к Григорьеву, который не преминул мне напомнить, что подозреваемый Игорь Турищев завтра будет задержан по подозрению в убийстве собственной тещи.
— Но это будет только завтра. Сегодня есть дела поважнее, чем обсуждение задержания Игоря, — невольно поморщилась я. — Если мы сумеем поймать шантажиста, то я уверена, что сумею доказать его вину в гибели Гусевой. Просто сердцем чую. Давайте лучше решим, как нам действовать.
— Вы же, Танечка, утверждали, что как только разыщете убийцу Гавриловой, так сам по себе весь клубочек и размотается. И что? Лопнула ваша версия как мыльный пузырь?
— Как он, кстати?
— Никак. Пока без изменений. Уходите от ответа?
— Все ошибаются. Не боги горшки обжигают. Итак, о сегодняшнем вечере. Телефон-автомат, из которого преступник звонил в прошлый раз, находится на углу соседнего дома. Необходимо установить там «жучок», чтобы слушать все разговоры, которые ведутся с таксофона. Там же надо кого-нибудь подставить — семечки продавать или еще что-нибудь. Словом, надо обложить преступника со всех сторон.
— В коробку маячок, конечно, — полковник перестал издеваться надо мной и увлекся обсуждением засады.
— Это я уже оформила. О приемных устройствах для ваших сотрудников я, разумеется, позабочусь. Думаю, что преступник может повторить свой трюк с подвальным окошком. Так что необходимо и там ребят поставить.
— Ты думаешь, что у меня народу хренова туча? Одного, думаю, в подвале будет достаточно. Можно, конечно, ОМОН подключить.
— Не стоит. Мы вспугнем преступника и ничего не добьемся. В квартире Гусевых-Турищевых и в их телефоне я тоже оставила прослушивающие устройства. Ни мне, ни вам на момент общения с преступником по телефону там находиться не стоит.
— Думаю, вы правы.
— Да, кстати, чуть не упустила из виду, — спохватилась я. — Я нашла ленту от пишущей машинки. В мусоропроводе около подъезда Турищевых. Может оказаться, что преступник живет в их подъезде. — Я извлекла катушку, упакованную в полиэтиленовый мешочек, и положила на стол.
— А может, в соседнем подъезде. Или в соседнем доме. Или выбросили по дороге на работу. Или вообще это лента совсем от другой машинки…
— Все может быть, — согласилась я. — Если проведете экспертизу ленты, станет ясно…
— И через месяц узнаем, та ли эта машинка, — съязвил полковник.
— Если не будет другого выхода, то придется подождать.
— Разве что на катушке пальчики остались, — возмечтал Григорьев. — Кстати, по поводу запроса в паспортный стол, Танечка. Три года назад из Центрального района не переселялся никто. Два года назад в дом вселились две молодых семьи, но одна из них переехала из Волжского района, а другая из Фрунзенского.
Я крутилась как белка в колесе. Сначала проинструктировала Нину, потом надо было переписать кладбищенскую запись на видеокассету, чтобы ее можно было просмотреть на видике.
Я была почти уверена, что сегодня преступник попадет в ловко расставленные сети, что ему никуда не деться.
Уже перед самым выходом, перекусив холодной копченой курицей, я уселась с чашечкой кофе и
