обрабатывал минут сорок, но результат был тем же. Латунной гильзы калибра 6,35 среди найденных металлических предметов не оказалось.
Бесплодными были поиски и на других участках. Последний скрытый пляж, у самой базы, Пильгунов проверил уже в сумерках. Поскольку предстояло проделать такую же работу с другой стороны базы, Рахманов предложил сделать перерыв и продолжить поиски после ужина.
Ужин, устроенный у гостеприимного Голикова, состоял из жареной картошки, бутербродов и чая. После него работа сразу же возобновилась, теперь уже при свете фар и карманных фонариков. Но нужной гильзы не оказалось и с другой стороны базы.
«Рафик» снова стоял у ворот. Рахманов сидел на подножке, чувствуя себя вымотанным до предела. Рядом, на земле, Пильгунов укладывал в футляр разобранный металлоискатель. Маркин светил ему фонариком.
Было время, Рахманову самому приходилось работать с металлоискателем. Он отлично знал, что это такое: провести почти весь день в наушниках. Поймав взгляд Пильгунова, спросил:
— Как уши? Болят?
— А-а… — Пильгунов махнул рукой. — Что уши… Обидно, не нашли ничего. Может, еще поищем?
Рахманов промолчал. Вообще-то, он был твердо убежден, что из пистолета калибра 6,35 стреляли не только на территории базы, но и на берегу. Скорее всего, во время купания. Причем вряд ли стрелявший подобрал гильзу. Человек опытный, он понимал, что на таком берегу найти ее будет практически невозможно. Если бы им удалось найти гильзу, это было бы огромной победой! Но Пильгунов сделал, что мог. Мало ли куда могла улететь гильза. В конце концов, она могла упасть в воду, уйти в ил.
Неожиданно Пильгунов махнул рукой:
— А, ч-черт! Была не была. Миш, давай еще поищем? А?
— Ну давай, — не очень уверенно сказал Маркин.
Пильгунов начал лихорадочно собирать металлоискатель.
— Там же есть проплешины в камышах. Давай, Миш? А? Сейчас я соберу пищалку, и пойдем. Хорошо? Ты уж потерпи. Давай поищем? Подожди, Мишань… Я сейчас… Там же делать нечего, с этими проплешинами. Мы их чикнем, и все.
Металлоискатель опять был собран. Пильгунов залез в «рафик».
Маркин спросил:
— Андрей Викторович, подождете? Мы посмотрим несколько мест. Всего-то на час работы. Хорошо?
— Хорошо. Спасибо, ребята.
«Рафик» уехал. Рахманов прошел на территорию базы, вошел в домик. Сидевший у телевизора Голиков обернулся:
— Как, Андрей Викторович? Закончили?
— Почти. Сейчас ребят дождусь, и поедем.
— Садитесь, посмотрим телевизор. Как раз эстрадная передача. Отдохните.
— Спасибо. — Рахманов сел в кресло. Он почти ничего не воспринимал, ни оркестра, ни того, что происходило на экране.
Голиков покосился:
— Андрей Викторович, может, останетесь у меня. А? Места хватит. Что вам ехать-то в ночь?
— Спасибо, Николай Иванович. Все же мы поедем. Дома лучше.
— Ну как хотите. Но если что — пожалуйста.
Голиков отвернулся, целиком переключившись на концерт.
Минут через сорок Рахманов услышал шум мотора. Тут же звук стих. Кажется, «рафик». Вскоре раздались шаги, и в дверь заглянул водитель:
— Андрей Викторович, можно вас?
Рахманов вышел из домика:
— Ну что? Ничего не нашли?
— Наоборот, нашли. — В лунном свете можно было разглядеть: водитель устало щурится. — Просили, чтоб вы подъехали.
— Ты не шутишь?
— Какие шутки? — Водитель моргнул. Он был совсем молод, не старше двадцати пяти. — Нашли они эту гильзу. В камышах. Боятся место потерять. Поедем?
— Поедем. — Пройдя за водителем, Рахманов сел в «рафик». Спросил, после того как Алексей повернул ключ: — Далеко это отсюда?
— Метров пятьсот. Может, чуть меньше.
Водитель дал газ. Мимо поплыли колышащиеся под лунным светом камыши. Свет фар плясал на увядшей траве, изредка перескакивая на кусты и деревья. Наконец, после поворота и резкой остановки, фары уткнулись в берег. Стоящий перед зарослями Пильгунов поднял руку, загораживаясь от света.
Выйдя из машины, Рахманов подошел к Пильгунову. Тот крикнул:
— Леш, выключи свет! У меня фонарик!
Фары погасли. Пильгунов полез в карман. Достав гильзу, оставил ее на раскрытой ладони. Посветил фонариком:
— Вот она, голубушка. По виду калибр тот самый. Да и цифры те же.
Рахманов взял гильзу. Внимательно осмотрел. Достал из кармана одну из найденных на клумбе, положил обе на ладонь. Без сомнения, это были гильзы-близнецы.
— Где вы ее нашли?
Пильгунов обернулся, показал:
— Вон там. Там полоска есть песчаная. Идеальный пляж. Миша эту полоску раньше не знал. Там металла вообще не оказалось. Кроме этой гильзы. Чистое место.
— Ясно, Олег, для начала надо все сфотографировать. Ну а потом подождать утра и продолжить поиски уже при свете.
— Понятно… Насколько я понял, вы хотите найти что-то еще? Причем не гильзу?
— Угадал. Не гильзу.
Пильгунов пошел к «рафику». Вернувшись с фотоаппаратом, снабженным вспышкой, разложил на песке чистый холст. Снял на нем найденную гильзу сначала отдельно, потом рядом с гильзами, обнаруженными на клумбе. Затем Рахманов вместе с Пильгуновым пробрался сквозь камыши к Маркину. Пока Пильгунов снимал общие планы, огляделся.
Место, где нашли гильзу, было обычной песчаной полоской, почти со всех сторон окруженной камышами и осокой и имевшей совсем небольшой выход к чистой воде. Определить точные размеры в темноте было трудно, но Рахманову показалось: песок занимал не больше десяти метров в длину и двух в ширину. Присев и посветив фонариком, Маркин показал место, где зуммер металлоискателя изменил тон, указав на наличие металла. Место это, сейчас огражденное вешками, было в камышах, примерно в полуметре от чистого песка. По словам Маркина, гильза была чуть присыпана песком, нанесенным ветром.
Когда Пильгунов сделал все снимки, отметили место вешками, запомнили расположение ближайших деревьев и поехали на базу. Поскольку шел первый час ночи, решили лечь спать и продолжить поиски утром, с рассветом.
К песчаной полоске группа подъехала к семи утра. Начинало светать, после прошедшего ночью дождя небо было затянуто тучами. Выйдя из «рафика», Рахманов посмотрел на берег. Все поставленные вчера вешки — на месте, в стене камыша темнеет протоптанная ночью тропинка. Место глухое. Если на этой крохотной полоске песка действительно выстрелили в кого-то из пистолета, этот «кто-то», скорее всего, остался здесь, и его труп лежит сейчас где-то неподалеку, возможно, в окружающих проплешину камышах. Оглядев группу, Рахманов негромко распорядился:
— Ребята, давайте за мной, все трое. Придется полазить по камышам. Пошли.
Добравшись вместе с группой по песчаной полоске, пояснил:
