Пит и небрежно просматривал ее картины.
— Что… что вы тут делаете? — Она чуть не задохнулась от негодования. — А стучаться здесь не принято?
— Я стучал, — невозмутимо отозвался он. — Но никто не ответил. Я решил, тебя нет дома.
— О-о… — Она заметила среди картин, которые он рассматривал, портрет Сары. До чего же глупо и наивно было думать, что это полотно повергнет его в шок! Нет, этим его не прошибешь, должно быть, он видал и не такое. И не раз.
— Не откажешь ли в любезности сложить свои вещички поаккуратней? — с подчеркнутой вежливостью обратился он к ней. — А то в моей гостиной теперь не повернуться.
Через дверь она бросила взгляд в соседнюю комнату. Да уж, тут он прав, честно признала она. Безупречная гостиная выглядела как поле после сражения.
— Извините, — скривившись, бросила она. — Постараюсь всему найти место. Вот только не знаю, что делать с цветами. — Она умоляюще посмотрела на него. — Им нужен свет, а здесь на подоконниках слишком мало места.
— Тогда оставь часть их в гостиной, — разрешил он.
— Спасибо.
Ее нервировало то, что он стоит здесь и наблюдает за ней, и она чувствовала, что кожа у нее начинает гореть. И это несмотря на то, что он все время умудряется держаться с холодком. Чем бы его пронять? Она кокетливо покосилась на него из-под длинных ресниц.
— Я очень благодарна вам за то, что вы позволили мне здесь пожить, пробормотала она, стараясь говорить поласковее. — Не боитесь, что я могу вас обокрасть или еще чего-нибудь?
— Ничуть, — спокойно ответил он. — Я распоряжусь, чтобы Леннеке дала тебе ключ. Прошу только об одном. Будь любезна, не злоупотребляй моей добротой и не приводи сюда своих дружков.
Ура!
— Ревнуете? — осмелилась она поддразнить его.
— Вряд ли это можно назвать ревностью, — сухо улыбнулся он. — Так обещаешь выполнить мою просьбу?
Чарли рассмеялась. Вовсе он не такой безразличный, каким хочет казаться, и блеск в его глазах тому доказательство.
— Ревнуете, — настаивала она, бессознательно приближаясь к нему. — Вы сами мечтаете заполучить меня к себе в постель.
Он тряхнул головой.
— Давай проясним обстановку, — сказал он решительно. — Я не собираюсь злоупотреблять положением, в котором ты оказалась. В этом можешь не сомневаться.
Но у нее не шло из головы то, как он ее ласкал, как целовал. И больше всего она жаждала вновь оказаться в его объятиях.
— Но вы же хотите меня. — Ее взгляд, устремленный к нему, затуманился. — Я знаю, хотите.
На какое-то прекрасное мгновение ей показалось, что он вот-вот сдастся. Но ее ожидания не оправдались. Его холодные глаза засверкали презрением.
— Весьма признателен за великодушное предложение, — произнес он с едким сарказмом. — К сожалению, должен от него отказаться. То, что слишком доступно, не представляет для меня особого интереса.
Чарли с ужасом осознала, что рука, которой она придерживала полотенце, соскользнула вниз, обнажив выпуклости ее маленьких, разгоряченных после теплого душа грудей с их аппетитными розовыми бутончиками. От стыда щеки ее побагровели.
— Думаете, я соглашусь с вами спать? — набросилась она на него в ярости от нанесенного ей оскорбления. — Да вы вообще мне в отцы годитесь.
Его надменная улыбка хоть кого с ума сведет.
— Не совсем так, — возразил он, — но, во всяком случае, ты слишком молода, чтобы пробудить у меня интерес. И, как я уже говорил, слишком доступна. Возможно, с возрастом ты наберешься опыта и станешь более соблазнительной, более привлекательной для мужчин. Но пока ты просто хорошенькая пустышка, которая надоест мне прежде, чем наступит утро.
Когда он повернулся и спокойно направился к выходу, ее взорвало. И первое, что попалось под руку, она швырнула ему вслед, промахнувшись всего на несколько дюймов. Одарив ее саркастическим взглядом, он посмотрел на кучу мусора на зеркальном полу.
— Какая жалость, — насмешливо ухмыльнулся он, — одно из твоих любимых растений. Но может, еще не все потеряно. Попробуй собрать землю в горшок. Увидимся вечером. К обеду меня не будет, а ты можешь пока навести здесь порядок.
И он ушел, закрыв за собой дверь. Чарли готова была разрыдаться. Так с ней не говорил еще никто. Ни один человек. Как ни горько ей было признать, но она это заслужила. У него сложилось о ней невысокое мнение, и она дала ему для этого все основания. Если он считает ее потаскушкой, то винить ей остается только себя.
Глава 4
И какое удовольствие люди находят в выпивке? Чарли на секунду закрыла глаза, но в голове все продолжало кружиться. На дискотеке было шумно и жарко. И зачем только она сюда пришла? В таких местах ей никогда весело не было.
— Эй, Чарли! Пошли потанцуем. — Она еще раз закрыла глаза. Дункан приложил немало усилий, чтобы довести ее до такого состояния. И теперь насильно тащил танцевать. — Ну давай. Надо же отпраздновать наше освобождение. Мы ведь ничуть не сомневались, что так и будет.
— А где Сара? — остановила его она; ее шатало, и ноги не слушались.
— О, она отвалила с каким-то старым хрычом из Дюссельдорфа, презрительно фыркнул он. — Похоже, решила заставить меня поревновать.
Чарли покосилась на него затуманенным взором:
— Так тебе и надо. Давно пора тебя проучить. Вечно уходишь с другими девчонками.
Он рассмеялся, делая вид, что ему безразлично.
— Но она же знает, что все это ерунда, никакого значения не имеет.
— Знает?
— Конечно, знает. Так, чтобы всерьез, меня никто не интересует. Я люблю Сару.
— А ты ей это когда-нибудь говорил? Он застенчиво ухмыльнулся.
— Ну, нет, — признал он. — Но зря, что ли, я с ней столько вожусь? Прежде я ни на ком так долго не задерживался. Ну да ладно, пошли. — Тема разговора его явно смущала. — Тут слишком жарко для танцев. Давай пропустим еще по стаканчику.
— Нет. — Он собрался было тащить ее сквозь танцующую толпу, но она воспротивилась. — С меня уже хватит. Я лучше пойду домой, — с кривой ухмылкой добавила она. — Уже слишком поздно. Пит взбесится, если я ему помешаю.
— Ну ладно, — неохотно согласился он. — Тогда я тебя провожу.
Она хотела потрясти головой, но от этого ее еще сильнее закачало.
— О нет, не надо, — протестовала она. — Все будет нормалек.
— Ну нет, со мной все же надежнее, — настаивал он с несвойственной ему галантностью. — Не стоит бродить по улицам в таком состоянии.
Она не стала спорить. К своему стыду, она понимала, что хватила лишнего, и перспектива угодить в канал по дороге домой ее вовсе не устраивала. Из двух зол Дункан все же был меньшим.
На свежем воздухе она задрожала, как тростинка на ветру. Дункан поддержал ее за руку.
— Может, лучше взять такси? — предложил он. — Уже за полночь. Трамваи не ходят.
— Нет, лучше я пройдусь, — настаивала она. — Меня это слегка протрезвит. К тому же тут
