Виновные сами себя наказывают, если не слушают голоса разума. — Я посмотрела на Плюща, и тот согласно кивнул.
— А ты мне мораль не читай. Я вот никак не пойму, что вам от меня надо? Говорите быстрее, не то сейчас встану и уйду, не арестованная! — Зоя опять наполнила свой бокал и поднесла его к губам.
— Нам нужно знать одно: где сейчас может быть Налимов! — вмешался Плющ в разговор. — Не исключено, что он отсиживается в твоей квартире.
— Понятно, значит, вам мой адрес приспичило узнать? Может, еще и ключи дать от квартиры, где деньги лежат? — понесло Зою.
— Какие такие деньги? — прервала я ее тоном следователя.
Она как-то суетливо задвигалась в пластмассовом кресле и сказала:
— Ну… это шутка такая… нет у меня денег никаких. А адрес я вам не дам, если больно охота — идите в адресный стол.
— Фамилию твою можно узнать? — спросила я, доставая блокнот с ручкой.
— Кашпировская! Нет, это по матери, а по батюшке Чубайсова, — она тоненько хихикнула, довольная своей глупой шуткой.
— Ну, ладно, значит, ты наотрез отказываешься назвать нам местопребывание Игоря?
— Естественно, что я дура, что ли, жить не хочу?
— А на свободе гулять хочешь?
— Это вы, наверно, меня посадите? — ехидно сощурилась Зоя. — Ну, попробуйте!
— Нет, тебя арестуют после убийства Налимова как соучастницу убийства, — я встала и добавила: — Пойдем, Алексей, с этой дурой больше не о чем говорить.
Видок все же у девки был достаточно растерянный, когда мы покидали «уютный уголок». Правда, нам радоваться тоже не пристало, так как не удалось ничего вытянуть из этой шлюхи. Черт принес ментов- идиотов с их дурацкой облавой!
С другой стороны… У меня мелькнула мысль.
— Слушай, Алексей, — предложила я, когда мы сели в его «Ауди», — давай сейчас поедем к Жанне, возможно, Игорь там пасется. А затем съездим в участок, куда уволокли этих девиц. Наверняка кто-то из них знает адрес Зойки, и в обмен на свободу они все скажут.
— Годится. Нам больше пока ничего не остается, — согласился Плющ, направляя машину в сторону особняка. Вскоре мы были на месте.
— Смотри, он дома, — чуть не крикнула я, показывая на припаркованный возле ворот до боли знакомый вчерашний «Мерседес».
— Это замечательно. Но я не думаю, что он нам откроет, а если вдруг… то может открыть огонь, — мрачно пошутил Плющ.
— Значит, постараемся найти какой-нибудь черный ход, в таких замках он обязательно должен быть, и проникнем внутрь, а там — по обстоятельствам.
— Похоже, это единственный путь, потому что даже в окно не влезешь, — сказал Алексей, тоскливо оглядывая решетки на окнах первого этажа.
Он запер машину, поставив ее впереди «Мерседеса», похлопал себя по карману (проверяет пистолет, решила я) и двинулся впереди меня по уже знакомой со вчерашнего дня дорожке.
Солнце продолжало свою немилосердную работу, но я отбросила все мысли о холодном питье — нервы были напряжены до предела, сейчас могло решиться многое.
Дойдя до особняка, мы, как и договорились, не стали звонить в парадную дверь, а начали обходить строение с правой стороны в попытке найти еще один вход. Минут через десять, обойдя почти все это внушительное здание по периметру, мы обнаружили не очень заметную на первый взгляд дверцу, запертую, естественно, изнутри.
Орудовать отмычкой — это один из необходимых мне профессиональных навыков. Я же ведь не могу (будучи уверена, что Налимов преступник) войти сейчас через парадный вход и, гордо предъявив подписанный прокурором ордер, надеть на Игоря наручники.
Поэтому, не комплексуя, я в течение минуты открыла замок, а Плющ даже присвистнул от удивления моими талантами.
Мы попали в какое-то обширное темное помещение. Пришлось воспользоваться «зипповской» зажигалкой, чтобы найти тут выключатель.
Это было нечто вроде склада. Коробки с консервами, ящики с бутылками, мешки с сахаром и еще черт знает чем — такое впечатление, что Налимов с ватагой своих бандюжек намеревался держать тут оборону против всей Российской армии. До прихода чеченской на подмогу.
— Да, такие с голоду не умирают, — заметил Плющ, обходя склад в поисках выхода, — такие умирают совсем от другого…
Найденную вскоре дверь мне тоже пришлось отпирать отмычкой, благо замки везде были самые обыкновенные, тут Налимов почему-то сэкономил. На свою голову.
Мы выбрались в длинный коридор и осторожно двинулись по нему влево.
Я на всякий случай достала свою газовую «беретту», и Плющ тоже держал руку в кармане.
В доме стояла полная тишина, казалось, тут вообще никого нет, хозяева уехали, уплыли, улетели, растворились в этой тишине.
Однако мы обманывались.
Пройдя еще чуть-чуть по коридору, мы уперлись в дверь, за которой чей-то монотонный голос бубнил, как будто читал Псалтырь или заучивал стишок.
Я осторожно приложила ухо к дверной щели и стала разбирать слова.
— …Нет, ты мне скажешь, о чем рассказала этим людям, не мотай головой. Я обещал тебе вчера выколоть твои очаровательные глазки? Осталось пять минут.
Доносившийся голос был абсолютно ровный и спокойный, казалось, что человек говорит сам с собой, поскольку ему никто не отвечает.
— …Нет, ты мне скажешь, о чем рассказала этим людям, не мотай головой…
Тут я не выдержала, рванула на себя дверь (слава Богу, не заперта!), в два прыжка оказалась перед сидевшим в кресле Налимовым и выстрелила из газовика прямо в его мерзкую рожу. Свой пистолет, лежавший у него на коленях, как и шампур для шашлыков, который он держал в правой руке, бандит так и не успел поднять.
Так же резво я выскочила из комнаты, чтоб самой не попасть под действие парализующего газа.
Плющ, ошалевший от моей прыти, в комнату войти так и не успел.
— Ты что палишь, что случилось? — он смотрел на меня округлившимися глазами.
— Вырубила на время Игорька… Очухается, допрашивать будем.
Через несколько секунд мы вошли в комнату. В кресле, уронив очки на пол, а голову на грудь, «отдыхал» Налимов, у противоположной стены на кушетке лежала Жанна, явно в обмороке.
Женщина была абсолютно обнажена и связана. На ее великолепном теле кровоточило с десяток маленьких ранок, как от легких уколов шпагой.
— Так вот он зачем, подонок, шампур держал в руке, — чуть не заматерилась я, разыскивая в комнате вату и йод, чтобы обработать ранки. — Он ведь действительно и глаза бы ей выколол, не поспей мы вовремя.
Пока Плющ связывал ноги и руки Налимова веревками, снятыми с Жанны, я подлечила, как могла, ее кровоточащие точки и накрыла бедняжку простыней. Скоро она должна прийти в себя, ее, видимо, окончательно доконал мой нежданный выстрел, да и газу поднадышалась…
Вскоре голова Налимова задергалась, силясь приподняться. Мы с Плющом втащили его на кресло и хорошенько надавали по щекам. Он что-то мычал, потом матерился и наконец открыл глаза.
Я нацепила ему на нос очки.
— Узнаешь?
Он осмысленно посмотрел на меня и просто сказал:
— Ах, ты, сука!
Я взяла с полу шампур и наотмашь ударила его по шее. Налимов дернулся от боли.
— Тебя что, подонок, потыкать этой железкой пониже пупка, как ты Жанну всю исколол? Только
