Приведенного с улицы Хмыря Вениамин на сей раз посадил у стены на лавку.
— Ну, так о чем ты хотел со мной поговорить? — спросил он, подсаживаясь к друзьям за стол.
— Ну это… Вот он — Саня дернул подбородком в сторону Дениса — вроде интересовался, как мы с Лысым попали в квартиру к вашему корешу…
— Значит, вы все-таки были с Кудряшовым вдвоем? — уточнил Доро.
— Да как сказать… Пришли-то мы туда точно вдвоем. Но вообще-то было нас там трое. Нас ожидали. И дверь открывал нам не инвалид, а другой ваш кореш.
— Врешь! — не поверил экспансивный Кислярский.
Ему вторил Смирнов:
— Что ты там несешь! Кто вам открыл?
— Подожди, — Денис положил Вениамину руку на плечо. — Помолчи. И ты тоже, Коль.
— Ну да, — продолжал Хмырь, обращаясь теперь уже к Доро. — Этот деятель сразу же отправился к инвалиду, как стало ясно, что тот собирается с тобой откровенничать. Ведь именно он все время отвечал за прослушивание квартиры.
— А потом? — поторопил Доро.
— Потом, я думаю, этот ваш кент пронаблюдал, как ты вышел от инвалида, и поднялся к нему сам.
— Без вас?
— Само собой, — лаконично ответил пленник.
— Ну а что вы?
— Мы? Значит так. Мне позвонил Лысый и велел срочно подгребать к «Динамо». Там меня должны были ждать…. И уже от метро мы машиной двинули к дому инвалида.
— Вдвоем с Лысым?
— Зачем вдвоем. Они ждали меня втроем — Лысый, Миха Маленький и Лис.
— А к Максиму поднялись вдвоем — ты и Лысый? — полувопросительно подсказал Денис.
— Ну да, — кивнул Хмырь. — Когда позвонили, дверь нам открыл тот, другой ваш кент. Не инвалид который.
— Ну-ну. Ты хочешь сказать, что затем наш… наш общий знакомый спокойно присутствовал, когда вы… когда вы кончали Макса?
— Мы кончали? Э-э, нет! Шалишь! Мы с Лысым тут не при чем. Когда мы с Лысым пришли, инвалид был уже не более живым, чем… чем вон та шкура, — и Саня кивнул на висевший в углу старый овчинный тулуп.
Денис обратил внимание, что, говоря о убитом Максиме, Хмырь старательно избегает называть его по имени.
— Врешь! — снова повторил Вениамин. — Точно врешь, гад. Отмазаться хочешь.
— Мне нечего врать. Как ты понимаешь, лишний жмурик при моем послужном списке ни на что не повлияет…
— Помолчи, Вень! — вновь успокаивающе поднял руку Доро и поинтересовался у Сани, — И как, говоришь, зовут этого нашего… кореша, что поджидал вас у Максима?
— Как зовут? Вот этого я не представляю, — пожал плечами Хмырь. — Я его вообще впервые в жизни видел. Лысый — да, тот его знает. Они уже вместе что-то там проворачивали. А я человек тут новый. Недавно из зоны…
— Что же, Лысый не познакомил вас? — удивился Николай.
— Ага, как же, предложил обменяться визитными карточками и пожать над мертвым инвалидом друг другу руки… — скривил губы в ироничной ухмылке Саня. — Не до знакомств нам там было.
— Но ведь Лысый все-таки как-то обращался к этому мужику, — не сдавался Смирнов.
— Ты что, малахольный что ли? Не понимаешь — не до обращений там было. Когда мы вошли в дверь, этот ваш кент сразу приказал шмонать повсюду, искать какой-то кинжал. Сказал, будто «Сам» велел найти эту штуковину кровь из носу.
— Ты хотя бы опиши нам этого… кента, — потребовал Доро. — Ведь какие-нибудь особые приметы у него все-таки были? Родинки там, шрамы?
— Приметы? — переспросил Хмырь. — Ну, он был в кепке и в темном пальто.
— Тебя о приметах спрашивают, а не об одежде, — напомнил Вениамин. Рост, цвет волос или глаз, манера ходить, разговаривать…
— Да обычный вроде мужик… среднего роста. Крепкий. Такой же, как вы или я. Волосы вроде черные. Хотя нет, скорее не черные, а просто темные.
— Ну, прическа там, нос? — подсказал Николай.
— Нос как нос. Не перебитый вроде. Лицо… обычное. Не длинное и не круглое. Прическа короткая. Да и кто ж теперь длинные волосы носит? Сопляки одни… Вот только, вроде прихрамывал он немного. На правую ногу. Или вроде на левую? Нет, точно на правую.
Друзья переглянулись.
— Больше ничего о нем не вспомнишь? — спросил Денис. — Наколки вот тут у него не заметил? — и он показал на тыльную сторону левой руки между большим и указательным пальцами.
— Вроде нет. Но точно не скажу. Не обратил внимания.
— Ладно, — Денис на секунду задумался. — А что скажешь о голосе? Как он говорит?
— Я уж сказал. Совсем неразговорчивый он. А так, голос вроде глухой…
— Ладно. А кто этот «Сам», которому вдруг кинжал позарез потребовался?
— Откуда мне знать? — удивленно воскликнул Хмырь. — Я у него в гостях не бывал.
— Но ты видел его?
— Нет. Ни разу. Я даже голоса его никогда не слышал. У него связь с Лысым была. И то не напрямую, а через этого вашего кента. Тот выходил на Лысого. Ну а потом Лысый уже меня высвистывал.
— Каким образом? — поинтересовался Николай.
— Что — «каким образом»? — переспросил Хмырь, — Как он меня находил, что ли?
— Ну да.
— Так ясно как, по телефону. И то чаще не сам, а через мужиков.
— Через кого конкретно? Да не тяни ты, слышишь! — вдруг рявкнул Вениамин, — Начал говорить, так договаривай.
— Я и не тяну. Договаривались через Лиса там, или через этого длинного… через Хмеля.
— А как ты вообще на Лысого вышел? — спросил Доро.
— У меня, когда я освободился, адресок был. Я в Москве сразу к Хмелю и заявился. С приветом от общего знакомого, который пока ещё на нарах прохлаждается. Должок у Хмеля перед ним имелся… В тот же день в обед в одной кафешке посидели. Ну а потом он мне и с хатой помог, и с нужными людьми свел. С Лысым в первую очередь.
— А ты телефон Лысого знаешь?
— Да я и самого-то Лысого меньше месяца знаю. Говорю же, совсем недавно освободился. А Лысый человек осторожный. В гости он меня к себе не звал, да и телефон свой записывать не предлагал. Он…
— Короче, — прервал Вениамин разговорившегося вдруг Хмыря, — Нас твои лирические воспоминания как-то не колышут. Ты дело говори. Типа как выглядит Лысый. Где он живет, где бывает. Как его найти. И давай без ля-ля…
Саня некоторое время помолчал, собираясь видимо с мыслями.
— Ну… рост у него выше среднего. Глаза серые, небольшие. Волосы темные. Что еще?.. Да, большого пальца на левой руке у него не хватает.
— Где он обретается? — напомнил свой вопрос Кислярский.
— Да вроде где-то в районе кладбища…
— Какого?
— Ну этого… Где ещё Высоцкий похоронен.
— Рядом с Ваганьковским, что ли? — нетерпеливо подсказал Кислярский.
— Во-во, у Ваганьковского кладбища, — подтвердил Хмырь. — Однажды я заглянул в магазин «Колбасы», что у станции «Девятьсот Пятого Года». Вышел, значит, из метро, купил что надо и потом решил
