опасения? Не нужно было обладать большой наблюдательностью, чтобы заметить — Мазлумян не знает как ему быть. Он явно боролся сам с собой. Было нечто, что он может быть и хотел бы рассказать, но в то же время испытывал определенные сомнения в целесообразности подобной откровенности. Не исключалось, что он просто не был уверен в достаточной значимости того факта, что беспокоил его.
— Вы же понимаете, что даже и самое несущественное с вашей точки зрения событие может оказаться для нас крайне важным. И в результате оно очень поможет нам в поисках тех, кто тогда избил вас в машине. Поэтому если вас что-то обеспокоило за последнее время, лучше скажите об этом мне. Это моя работа — сопостовлять различные факты и делать из них выводы. Поэтому в наших с вами интересах использовать для получения общей картины как можно больше различных данных.
— Я думаю, это едва ли связано с м-моим избиением. — наконец решился Мазлумян, — Видите ли, тут речь идет о моей дочери…
— И что с ней?
— С ней? Ничего… Но её тоже п-пытались усадить в машину. Насильно. Да.
— Кто? Когда? Как это было? — доставая ручку и блокнот, спросил Володя.
— Незадолго до нового года… Она у меня девочка эффектная, и к ней часто п-пристают молодые люди. Вот и тогда, в конце декабря, она шла с работы, и какие-то молодые люди предложили её п-подвезти. Если бы со мной не произошел весь этот ужас, она м-может быть и села бы. Но дочка сделала вид, будто не слышит. Она шла по тротуару, а машина ехала рядом. Девочке это наконец надоело. Она остановилась, чтобы, как она выражается, «отшить» ребят. И тут увидела, что те её снимали видеокамерой. Это совсем вывело девочку из себя, и она п-подошла к остановившейся машине. А из дверец вдруг выскочили двое парней, схватили её за руки и п-потянули на заднее сиденье. — утомленный рассказом и переполненный эмоциями, Мазлумян замолчал. Володя не торопил рассказчика, ожидая, когда тот соберется с мыслями или с силами и продолжит свое повествование.
— Девочка закричала и ударила одного из п-парней каблуком по подъему её этому научила мать. Парень выругался и отпустил девочку. А та начала сумочкой бить по лицу второго. И на её счастье рядом оказался милиционер. Он подошел, и парень выпустил руку дочки. Та от неожиданности даже п-потеряла равновесие и упала… А парни сразу же уехали.
— Что это была за машина? — спросил Володя.
— Не знаю. Иностранная.
— Номеров ваша дочка не запомнила?
— Нет. — покачал головой Мазлумян, — Только через некоторое время девочка снова вроде бы видела этих п-парней. Недалеко от нашего дома. Да.
— И поэтому вы отправили её от греха подальше куда-нибудь к родственникам. — сообразил Володя, — Так?
— Так. — подтвердил Мазлумян. — Все равно на работе ей платили столько, что едва п-покрывало расходы на проезд. Вот мы и решили, что пусть девочки немного отдохнет. А мы меж тем может быть и работу ей сможем найти более соответствующую её образованию.
— А что у неё за специальность? — не удержался от вопроса Володя, у которого все ещё перед глазами стояло удивительно красивое девичье лицо с увиденной мельком фотографии.
— Она у меня инженер-гидротехник. — с гордостью заявил Мазлумян, Пошла по стопам отца. Да.
— Ну да ладно. Вы уверены, что сейчас ваша дочь в безопасности, и это главное… Но не происходило ли за последнее время ещё чего-нибудь примечательного? Мазлумян молча покачал головой.
— Подумайте. — настаивал Володя, — Может быть, были какие-нибудь странные телефонные звонки? Или какие-нибудь послания в почтовом ящике? Нет?… Никто не приставал к вам или к вашей жене с распросами?
— Нет. Не было ничего п-подобного. — решительно заявил Мазлумян.
— Отлично. Тогда попрошу, посмотрите, пожалуйста, вот эти фотографии. Нет ли на них кого-нибудь, кого бы вы знали? — и Володя положил на стол полтора десятка фотографий людей в штатстком и в милицейской форме. Прошло несколько минут, пока Мазлумян брал их по одной в руки и внимательно разглядывыал. Некоторые он решительно откладывал в сторону, а некоторые их оказалось всего четыре — клал прямо перед собой. Этим-то четырем фотографиям Мазлумян и посвятил все свое внимание. Он рассматривал каждую из них чуть ли не по минуте. Подносил к глазам, а затем отодвигал смотрел на расстоянии вытянутой руки. Казалось, он готов был даже понюхать и попробовать стандартные черно-белые фото на вкус. В результате всех этих манипуляций две фотографии перекачевали в общую кучу и теперь перед Мазлумяном оставалось лишь два маленьких фотопортрета, предназначенных для личных дела отдела кадров. Сидя напротив хозяина квартиры, Володя мог видеть, что внимание Мазлумяна привлекли фотографии офицеров милиции. Мазлумян внимательно смотрел на них. Лицо его побледнело и даже как-то осунулось.
— Я не уверен, но мне кажется, что я их видел. Вот этот меня п-приглашал в машину. Да. — и он протянул Володе фотографию Фаронова.
— А второй? — спросил Володя, беря из рук Мазлумяна вторую фотографию.
— Не знаю. Но странным образом и его лицо мне к-кажется знакомым. ответил Мазлумян и провел по лбу платком. Со второй фотографии на Володю смотрел старший лейтенант, погибший в позапрошлом году при задержании группы наемных убийц.
— А вот этого гражданина вы случайно не знаете? — Коренков вытянул из стопки фотографий фото Джалиева и показал его Мазлумяну.
— Нет. Этого не видел никогда. — решительно ответил тот, — У меня вообще-то п-память на лица хорошая. Да. Поговорив с этим робким и приятным человеком ещё несколько минут, Володя откланялся, заверив Мазлумяна в том, что он очень помог ему. Он также предупредил, что скорее всего в ближайшее время следует ждать вызова в милицию для проведения опознания.
В этот день Володе удалось переговорить ещё лишь с тремя свидетелями. Первый не мог вспомнить тех, кто избивал его.
— Поймите. — размахивая руками, экспансивно восклицал высокий франтоватый мужчина, — Когда я сказал, что у меня с собой нет никаких документов и они мне предложили проехать с ними в отделение, я ни о чем не беспокоился. У меня у самого друзья детства работают в вашем ведомстве. Ну мог ли я предположить, что как только я начну садиться в машину, меня сразу же оглушат ударом по голове? — он замолчал, как будто дожидаясь со стороны Володи возражений. Но Вволодя молчал, ожидая продолжения рассказа.
— Я просто потерял сознание. Пришел в себя только после того, как меня начали тормошить. Оказывается, они меня вышвырнули из машины на территории школы. Через эту территорию обычно ходят выгуливать своих питомцев на небольшой пустырь владельцы собак. Вот одна старушка к моему счастью и заинтересовалась валяющимся на сугробе у дорожки прилично одетым человеком. Дай ей Бог здоровья! Стала тормошить меня, даже щеки натерла снегом. Я и прочухался. А от меня ещё и водкой воняет. Полили, видно, дешевой водкой, прежде чем выбросить из машины. Гады. — он снова замолчал.
— Вы ничего больше не можете припомнить? Я имею в виду — кроме указанного в вашем заявлении?
— Нет. Ничего. Пропали только письма от моего зарубежного партнера. Не знаю, чем уж они прельстили этих странных милиционеров. Оба письма пришли одновременно, хотя их отправили с интервалом в полторы недели. Носили они сугубо личный характер. Так что ни для кого, кроме меня, не могли представлять ровным счетом никакого интереса… Может, их марки привлекли?
— Может быть. — Володя пожал плечами, — Ну неужели вы совсем не запомнили этих людей?
— Напрочь… — и собеседник майора с сожалением развел руками, — Да у меня и не было для этого никакой возможности.
— Что ж, если все-таки вспомните что-нибудь достойное внимания, звоните. — сказал Коренков, протягивая собеседнику свою визитную карточку.
Немногим более успешной оказалась третья встреча. На сей раз собеседником Володи оказался спортивного вида парень в полувоенной форме. Парень работал охранником в коммерческом магазине. В тот день, когда его избили, они отмечали по окончании работы день рождения продавщицы из парфюмерного
