полгода никто не живет. Его величество снова отправил адъютанта в банкирскую контору, но там ответили, что не понимают, о чем идет речь. Бот и все.
Дядя Эвальд и тетя Берта вспоминали несколько курьезных случаев. Иногда в печати возникали слухи, что будто бы кто-то встречал умерших или давно исчезнувших знакомых на другом конце земли. С ними пытались заговаривать, но двойники всякий раз утверждали, что произошла ошибка, и даже показывали документы. Тетя Берта говорит, что после войны в немецкой печати писали о женщине, муж которой, секретный физик, погиб во время бомбежки. Точнее, ей сказали, что он погиб, и указали место, где похоронили. А спустя пятнадцать лет она встретила супруга в Южной Америке, и он почти не постарел. Конечно, этот мужчина заявил, что сочувствует ее горю и все такое, а потом быстренько сбежал. Но женщина увидела на его шее родинку, которая была у ее мужа, и не поверила. Она стала везде обращаться, и ее приняли за ненормальную. Ясное дело, вторично она того человека не встретила.
Она вернулась домой в Германию и добилась эксгумации тела. Наверное, у нее водились деньги и хорошие связи в полиции. А скорее всего, ей пошли навстречу потому, что ее бывший муж участвовал в ядерных программах нацистов, и это обстоятельство кое-кого заинтересовало.
Гроб откопали. Тело не принадлежало ее погибшему супругу. И таких случаев полно, говорит тетя Берта. Она любит копаться в старых публикациях и знает, что говорит. Но хотя нас это не касается, один вопрос остается открытым.
Зачем люди Атласа это делают?
Со слов Анки, выходило, что ее брат влип в историю случайно. Но тогда еще более странным казалось ее присутствие здесь.
— Почему они не отправят тебя в Архангельск? — Моему удивлению не было предела. — Может быть, твой брат уже дома? Пошли, у нас есть телефон, позвоним…
— Зато у нас нет телефона! И домой мне пока нельзя. Мария боится, что меня выкрадут, потому что я теперь слишком много видела. В нашем доме сидит человек и ждет, когда я появлюсь, чтобы меня забрать. Маркус попросил своего друга заехать к моей маме в больницу, а там тоже сидят люди, чтобы меня поймать… — Она тихонько шмыгнула носом.
— Да зачем ты им нужна?!
— Я теперь свидетель. Я видела Лукаса потому что. И остальных.
— Но в таком случае… — Картина вдруг представилась мне совершенно в ином свете. — В таком случае, Мария тебя вообще никогда не отпустит.
Я решил оставить при себе более мрачные прогнозы.
— Они обещали забрать нас с Валькой и мамой в Голландию… Ты не думай! — Анка точно прочитала мои мысли. — Мария на самом деле добрая. У нее когда-то было двое детей, но выросли и уехали. Она по ним очень скучает иногда, хоть и не признается. И дядя Маркус тоже хороший. Ты не переживай. Если бы они что плохое задумали, давно бы без парашюта выкинули…
Видимо, у меня был такой вид, словно я «переживаю». А я вовсе и не переживал, просто стало интересно…
— Что же делать? — довольно глупый вопрос, но я в тот вечер не блистал умом. И вообще, выражение «слишком много видела» мне не понравилось. Так говорят злодеи, когда хотят пристрелить свидетеля.
Анка отвернулась, чтобы я не видел ее покрасневших глаз, и принялась сморкаться.
— Мне пора идти, — нерешительно сказал я. Уходить мне чертовски не хотелось, но дольше оставаться было нельзя. По дому полно работы, и от отца неминуемо влетит за опоздание к вечерним занятиям.
— Ну иди! — она кивнула, не оборачиваясь. Ее длинные русые пряди стекали из-под шапочки по спине, точно шелковая река.
— Найди меня! — неожиданно для самого себя, предложил я. — Мы в третьем доме живем, вон там на горе. Если ты еще приедешь, найди, ладно? Если захочешь, конечно… — добавил я, чтобы она слишком много о себе не вообразила. — Может, мы что-нибудь вместе придумаем!
Не мог же я ей сказать, что просто хочу ее еще раз увидеть. И уж тем более, я не мог ей сказать, что буду скучать.
А про то, что буду скучать, я знал наверняка.
Не знаю, какой злой дух дернул меня за язык такое ляпнуть.
Не зря русские говорят, что вылетевшее слово уже не поймать.
Глава 36
Мне предстоит всю жизнь помнить, что я натворил.
Когда я об этом думаю, мне становится до того жутко, что все валится из рук. Но не думать я не могу.
Плохо, что я не поделился с отцом. Но я ведь не знал, считать ли преступлением телефонный разговор. Это произошло в тот день, когда люди Атласа появились впервые. И я не соврал Анке, я действительно не следил за ними и не подслушивал. Они обедали в доме дяди Сани, а мой отец потом рассказал, зачем они пришли. Где-то неподалеку Пастух прятал магическое животное. И я не соврал Анке, что не напрашивался на знакомство. Это дела взрослых.
Но вечером кое-что произошло. Я совсем закрутился по хозяйству и выбрался передохнуть уже в полной темноте. То есть это для обычных людей темнота, для Фэйри же под открытым небом никогда не бывает абсолютно темно. И я не выбрался передохнуть, а пошел на свое место послушать. Если магическое животное прячется неподалеку, наши новые родичи могли бы его почуять и помочь людям Атласа. Но они этого не сделали. Папа сказал, что Григорий вынес решение не вмешиваться. Взрослые отказали, а я подумал, что попробую сам услышать.
Я еще никогда не сосредотачивал свое обоняние на такую дальность. Зимой запахов становится меньше, и тонкие испарения леса перебиваются запахами людей. Несколько минут я настраивался, даже приподнял гриву над ушами. Я услышал очень многое. Под снегом уже улеглись на зимовку птицы, но не все еще уснули, некоторые ворочались в берложках. Небольшая стайка оленей — две мамаши, четверо детенышей — перебирались через перевал. Их вел пожилой однорогий самец; я уже встречал запах этого оленя раньше, он приходил к нашей деревне в сильные прошлогодние морозы. Я различал троих охотников в двадцати милях к востоку и почти всех людей нашей деревни. Но чужой машины Атласа я не слышал. Либо ее спрятали далеко, либо она не пахла.
А, скорее всего, тот, кто ее спрятал, был прекрасно осведомлен о способностях Фэйри. Этот самый Лукас не доверял никому.
Я замерз и немножко разочаровался в собственных способностях. Но когда я спрыгнул с крыши сарая, до левого уха донесся слабый звук. Очень слабый звук.
В паре сотне ярдов кто-то нажимал кнопки на мобильном телефоне и при этом тяжело дышал. Ничего необычного нет в том, что человеку вздумалось позвонить. Даже несмотря на то, что на всю деревню наберется шесть или семь трубок и никто не станет специально уходить в лес. Телефонное общение пока не стало колдовским ритуалом.
Но звонивший не был мне знаком. Я не узнавал его запаха, хотя бы потому, что ветер дул в его сторону. Кроме того, человек набрал большое количество цифр, но ничего не сказал. Я напрягся изо всех сил; все-таки расстояние оказалось слишком большим, и мне мешали шумы из деревни. Гремела музыка телевизоров, трещали дрова в печах, мычала скотина…
Я крутил головой, подняв гриву, отсекая помехи. Когда шум знакомый, можно заставить себя его не слышать. Но человек молчал.
Зато ожила его трубка. Произошло соединение, и раздался едва уловимый треск
