помещений, ни одного крупного животного. Дальняя часть подвала обвалилась, повсюду плескалась вода. Видимо, не так давно просело всё цементное основание здания и продолжало мягко уходить в грунт. Лишь за спиной Артур чувствовал мощный титановый каркас. Несомненно, сейсмотамбур. Но входа не было.
Из бокового прохода двигалось нечто живое и, судя по вздыбившейся шерсти собаки, крайне злобное. Всего лишь крысы, но крысы очень большие, размером с фокстерьера.
– Порядок, они агрессивны?
Лейтенанта в который раз затрясло. Он почти перестал бояться своего собеседника, но теперь оживали его худшие предчувствия. Он не видел соперника и заранее готовился к смерти.
Коваль следил, для верности закрыв глаза. Две хвостатые твари, принюхиваясь, продвигались вдоль стенки. Еще две исчезли. Фонарик скорее коптил, чем светил. Артур стоял на ледяном цементном полу, но тут у него мелькнула замечательная идея. Он переместился на шаг в сторону, и правая нога провалилась в лужу. Какое счастье, земля! Кольцо восприятия немедленно замкнулось, разгоняя сердце, сжигая жиры, но он сразу услышал и собаку, и лошадей, и крыс. Секунду спустя он уже знал, что их окружают минимум восемь подвальных хищников. И никто из них не подчинится воле Артура. Как и пчелы, как и прочие представители коллективного разума. Подобные штуки городскому, пусть и демону, были не по плечу.
– Если это черные крысы, господин, то не страшно. Если рыжие - их завезли с южного полигона, - то нам конец… Я видел, как одна такая крыса ела человека, хотя у нее не было задней части…
– Встань мне за спину и помолчи.
Коваль зажал зубами четыре ножа, крайне осторожно откупорил плоский флакончик в поясной сумке. Затем по очереди макнул лезвия в яд.
У него имелось тридцать клинков, понадобилось тринадцать. Бердер бы сказал: 'Плохо' - дважды кидал в одного зверя. Извиняло только то, что кидал в полной темноте.
– Всё, - сказал Артур, успокаивая сердце. Он срочно нуждался в глюкозе. - У тебя есть еще масло для фонаря?
– Немного, господин, и тряпка кончилась… Великий колдун, возьми меня к себе в ученики! Как ты это делаешь?! Я чуть не уделался со страху!
– Я не колдун. Возьми нож и обрежь шерсть собаке, сделай факел. Потом сходи и принеси мне тринадцать ножей. Надень перчатку и не прикасайся к лезвиям, пока не прокалишь их на огне. Для смерти достаточно малейшей капли. Я не слышу радости, Порядок? Неважный настрой для ученика.
Когда на перекошенных плитах, покрытых белесой грибницей, задымил вонючий костерок, Коваль увидел своих противников. Грызунам досталось от людских экспериментов еще больше, чем питерским булям. Темно-рыжая, в проплешинах, шерсть, голый хвост, щетинистый горб на затылке. Скакательный сустав на задних лапах развернут в обратную сторону, и вообще задняя конечность вдвое длиннее передней, как у кенгуру. Слепые бусинки глаз, точно у крота, и неправильный прикус. Нижняя челюсть выдавалась вперед, обнажая зубки, скорее подходящие доберману. Ласка тихо подвывала у Артура за спиной.
– Они не живут при свете, господин. Говорят, что их завезли случайно, с полигона, где добывают гранаты. Там бункеры и гнилая вода. От гнилой воды всё изменяется. Комары вырастают с воробья, а крысы их ловят. Мы выслеживаем их и сжигаем, но днем. А ночью они нападают на скот. Одна крыса может задрать целое стадо свиней, просто так, будто волк…
– Пошли! - скомандовал Коваль. У него в голове забрезжила новая мысль. Если повезет, можно будет обойтись без гранат. - Нам выше этажом, но надо найти эту же точку.
Точку они искали недолго. У патрульного заметно отлегло от сердца, потому что на первом этаже в окна проникал лунный свет, и, стало быть, крысы здесь не достанут. Коваль развязал мешок, вручил Порядку топор:
– Ломай пол, приятель. Вскрывай-вскрывай, пока не дойдем до перекрытия.
Лейтенант скинул куртку и взялся за дело. Вдвоем они часа за два содрали верхний слой досок, вычерпали труху и достигли кожуха вентиляционного колодца.
– Руби железо!
Затем лейтенант спустился в дыру и на ощупь прорубил еще две металлические преграды, а также несколько сетчатых фильтров. Когда отверстие стало достаточным, Коваль опустил в темноту веревку с горящим концом. И почти сразу увидел край анабиозной капсулы. Ласка сунула нос в дыру, но ничего подозрительного не унюхала. Лейтенант сидел на полу и дышал, как загнанная лошадь, разглядывая то, что осталось от топора. Хорошо, что я прихватил этого тяжеловеса, порадовался Коваль. Если придется вытаскивать людей через вентиляцию, один я не справлюсь…
Они сколотили из досок подобие лестницы. Высота потолка в камере превышала три с половиной метра. Затем накидали вниз топлива для костра и спустились. У Артура пересохло в горле, когда он с факелом в руках подошел к первой капсуле. Свершилось то, о чем он мечтал три года. Чудо уже то, что он сюда добрался, несмотря на препятствия. А вдвойне будет чудом, если из московской пятерки кто-то окажется живым…
Из окошка первой капсулы на Коваля смотрела оскалившаяся мумия. Порядок охнул и забормотал молитвы. Вне сомнения, он считал, что присутствует на дьявольском обряде в заколдованном подземелье, откуда живым уже не выйдет.
– Это обычные люди! - как можно мягче сказал Артур. - Они уснули до Большой смерти, понимаешь?
Вторая и третья капсулы. То же самое. Даже не мумии, а сплошное месиво, видимо, температура реагента поднялась слишком быстро. Ковалю хотелось заорать от безысходности. Следующие два агрегата стояли пустые. Еще одна капсула, с мертвецом внутри. Порядок молился. Очевидно, он полагал, что колдун прямо сейчас оживит скелеты, и они полезут к нему обниматься.
И тут Коваль увидел слабый свет. Совсем крохотные голубые огоньки у изголовья двух последних лежанок. Та самая криобатарея, о которой писал Телешев, последняя разработка Толика Денисова. Замерев от вспыхнувшей надежды, Коваль протер иллюминаторы. Мужчина и женщина. Оба целы, хотя лиц практически не разглядеть. Маски на месте, а выше, словно застывшая слюда, сантиметровый слой реагента. Он нагнулся к пульту, но все приборы оказались мертвы. Единственным доказательством, что капсулы в режиме функционирования, оставалось бледное свечение индикатора.
Выбора нет, сказал себе Коваль, и повернул оба выключателя. Моментально пространство внутри капсул осветилось, и в окошках побежали перевернутые задом наперед зеленые цифры. Точно такие же, что встречали его три с лишним года назад. Программа реанимации запустила обратный отсчет.
– У нас три часа, лейтенант! Можешь поспать, - сказал Артур, поудобнее усаживаясь на мешке.
В дыру на потолке проникал неясный лунный свет. Овчарка время от времени поднимала мохнатую голову: Ласка терпеливо дожидалась нового хозяина, ушедшего под землю.
– Я не усну, господин, тут слишком холодно! - Порядок лязгал зубами. Периодически он разжигал костер, а затем задыхался от дыма. - Ты пришел в столицу, чтобы оживить этих могучих магов, господин?
Колдун долго не отвечал, и патрульный уже решил, что тот заснул.
– Не только за этим! - наконец отозвался голос из мрака. - Мои друзья, они живут далеко отсюда, просили меня узнать, как тут у вас дела… - Колдун вздохнул. - Они считают, что в Москве царит беззаконие и страдают много людей.
– Но это совсем не так! - горячо заступился за родимый край лейтенант. - Ты же заметил, господин, какой на улицах порядок. Если бы господину было угодно задержаться, я показал бы ему столицу днем. С моим жетоном безопасности, - он звякнул цепочкой, - мы пройдем везде…
– Я видел виселицы на мосту. Человек двадцать, не меньше.
– Ах эти! Это бунтовщики из Люберец, они посмели заявить, что будут сами торговать птицей с Ярославлем. Представь себе, они хотели оставить казну без оброка.
– А Ярославль? Их коммуны тоже подчиняются Кремлю?
– Пока нет, господин. Но это ненадолго! Ходят слухи, великий, - Порядок понизил голос, - что очень скоро мы выступим туда и поставим гарнизон. Они совсем обнаглели, ярославские!
– Я слышал, что у папы Ивана есть огненные грибы? - как бы невзначай осведомился Коваль.
– Мой господин, об этом нельзя говорить, но… - Патрульный подобрался поближе, словно его кто-то мог подслушать. - Наш мудрый президент, мир дням его, заключил союз с колдунами из полигона, что добывают
