держи ухо остро. Значит, подлюга намерен опять объявиться».
Действительно имело значение лишь то, что белый макака, «жирный дурачок», не «накладывал себе в штаны где-нибудь в уголке», а, когда настал решительный момент, встретил его с оружием в руках и набрался духу пустить оружие в ход.
Теперь у Робинзона была шишка на голове, а Пятница обрел свободу.
Глава III
Я провел неделю в отеле в Чанге.
Город был забит угазийскими войсками, и они все прибывали и прибывали. Некоторые были вооружены автоматами, появилось даже несколько бронетранспортеров. Но ничего не случилось, что могло бы изменить ситуацию. Не было ни перемирия, ни отправки пленных, как предсказывал Кинк. Гарнизон Амари оставался в казармах, а другие угазийские войска – на своем берегу реки. Как предугадал Веле, Угази перекрыла движение барж СММАК из Матендо. Две баржи потопили орудийным огнем, один буксир был поврежден. После этого баржи оставались в Матендо, а вагонетки с рудой из Кавайды перестали циркулировать. И Угази, и Махинди обратились в Совет Безопасности. Дело, похоже, зашло в тупик.
Уилленс устроил так, что УМАД оплачивал мое проживание в отеле, но его долговая расписка оставалась у меня. Когда я ему об этом напомнил, он с легкостью сказал, что, пока не прояснится вся ситуация, ничего нельзя уладить.
Я расценил это так, что, если УМАД выиграет, мне могут и заплатить, а если СММАК удержит захваченный кусок, мне наверняка ничего не обломится.
Поначалу ему вообще было не до меня. Он был слишком занят проблемой заполучить обратно свою жену. Не знаю точно, как ему этого удалось добиться, но кой-какие догадки у меня есть. В Чанге объявились один или два корреспондента информационных агентств, и я полагаю, он сумел передать Кинку, что, если его жену не переправят к нему немедленно, он расскажет всю историю с подробностями. Для СММАК, которая в данный момент была легко уязвима перед лицом мирового общественного мнения и старалась приукрасить дело так, чтобы от нее несло на версту розами, такая угроза кое-что да значила.
Какие бы каналы ни были пущены в ход, дело выгорело. Барбара Уилленс появилась через три дня. Ее переправили через зону «Б», эвакуация которой еще не была завершена.
Именно от нее я получил в конце недели урок этики большого бизнеса, который, возможно, перевернул всю мою жизнь.
Ее муж отправился на совещание в столицу, а мы сидели с легкой выпивкой на веранде отеля. Я был впервые наедине с ней с той ночи в подготовительном лагере.
– Жаль, что не все получилось так, как планировалось, Артур, – сказала она.
– Я старался, как мог, миссис Уилленс.
– Адриан мне так и сказал. Жалко, вышло не так уж хорошо.
Мне ее тон показался слишком прохладным. В конце концов, именно она говорила, что мои дела могут здорово поправиться.
– Очень жалко, – сухо сказал я. – Если бы я сделал меньше или совсем ничего, я бы сейчас был на стороне, которая выиграла.
– По их условиям – да. – Она приятно улыбнулась. – Вы не часто выигрывали, Артур, не так ли?
Что за вопрос мужчине!
– Я выжил.
Ответ, казалось, ее позабавил.
– Что же, можно полагать, это тоже своего рода выигрыш. Но если это вам принесет утешение, знайте: вы и сейчас не потеряли ничего.
– Не считая моей работы на СММАК.
– Ну, в любом случае ее хватило бы ненадолго. Вы ведь, наверное, знаете, что будет дальше?
– Скорее всего, Угази и Махинди вступят в войну. Она покачала головой.
– Ничего подобного. Воевать уже не за что. Игра закончена. УМАД и СММАК пришли к соглашению.
– К соглашению! – Мне подумалось, что она шутит.
– Для согласования деталей на переговорах в Женеве может понадобиться некоторое время, но в принципе дело решенное. Этот кусочек земли с редкими рудами компании будут разрабатывать совместно. Угази и Махинди получат каждая свою долю отчислений. В качестве компенсации УМАД примет участие в операциях СММАК по перевозке руды.
– А как же правительство Угази?
– Кого интересует правительство Угази? Оно потеряло маленький клочок земли и приобрело такой же. Кто может изменить ситуацию? Вооруженные силы Угази? Они бессильны. Организация Объединенных Наций? Про нее и вспоминать нечего. Международный суд в Гааге? Между Венесуэлой и бывшей Британской Гвианой вот уже больше полсотни лет продолжается пограничный спор из-за залежей полезных ископаемых. Международный суд не смог его решить. А этот спор не продолжится и пятидесяти дней. И все очень просто. Так решили УМАД и СММАК.
– Да какое право они имеют решать? – После всего, что я пережил, от одной мысли, что эти паразиты спокойно сидят в Женеве и решают, как поделить награбленное, у меня все закипело внутри.
– А кому еще решать?
– Этот клочок земли с редкой рудой принадлежит Угази. Его у нее украли.
Она терпеливо вздохнула.
