Когда за спиной упали колья решетки, Анка ощутила себя заново родившейся. Егеря быстро удалялись, еле поспевая за магистром. Им тоже не терпелось убраться подальше. Вся их бодрость и оптимизм куда-то улетучились, Уг нэн Наат был мрачнее грозовой тучи.
— Это что же там такое? — Младшая подергала Саню за рукав. — Вы сказали, что капище? Это значит — людей скидывали живьем вниз?
— Думаю, их все-таки перед этим закалывали, — успокоил дядя Саня. — Это действительно один из древнейших храмов друидов. Они его забросили, но недавно он им снова понадобился. Тех пиктов, из деревни, их всех пригнали сюда, а чтобы охотнее шли, нескольких распяли на солнце и залили им в рты мед. Эта дрянь не нуждалась в жертвах несколько тысячелетий.
— Да что за дрянь? — остолбенела Анка. — Откуда он взялся, этот червяк?! Вы же говорили, что там пустота!
— Там система подземных озер, — нервно отозвался Саня. — А червяк... Есть подозрение, что в озерах сохранились пресноводные динозавры. Впрочем, Его ученость придерживается версии о волшебных водных драконах. Тебе что больше по вкусу?
Северная башня
Я карабкался по широким ступеням лестницы вслед за обер-егерем, как верный оруженосец за своим патроном. Мы обследовали лестницу, ведущую в башню. Когда у меня уже начали гудеть колени, наверху забрезжил свет, а потом показалась россыпь звезд. Лестница закончилась квадратным отверстием. Как и предполагал почтенный Брудо, нас ждала пустая, облицованная плиткой арена из красного кирпича. Птичий помет, несколько залетевших листьев и следы безуспешных попыток свить гнездо. Птицам тут что-то мешало, может быть, слишком высоко пришлось бы высиживать птенцов. Площадку огораживали такие высокие стены, что я не мог заглянуть вниз, даже поднявшись на цыпочки. Егерь тут же выразил разумное предположение, что зубчатые стены ни от чего не защищают. Но мы все-таки добрались до самого края. Сначала егерь подсадил меня, потом я его. Стоило высунуть макушку за край, как с меня ветром чуть не сорвало скальп. Нет, эта крохотная арена на колоссальной высоте явно не предназначалась для патрулирования. Строители замка не предусмотрели пушечных бойниц и флагштока. В самом центре ее зияла квадратная дыра, откуда мы выбрались, а возле дыры в красный кирпич было вмуровано два тяжелых кольца. На таких оковах, наверное, мог бы висеть прикованный Прометей. Только никаких следов Прометея тут не водилось. Пустая башня из кирпича. Нелепая декорация весом в тысячи тонн.
— Зачем мы поднимались? — спросил я. — И так было ясно, что тут ничего нет.
Про себя я подумал, что нос отрядного, гораздо более чуткий, чем у меня, наверняка бы засек хоть что- то интересное.
— Как знать, — неопределенно протянул Брудо. — Про этот замок существует немало легенд. Как ты думаешь, для чего эти кольца?
Он присел, не прикасаясь к позеленевшему металлу. От кольца кисло пахло, в металле виднелись глубокие борозды. Все так же, не прикасаясь пальцами в перчатках, Брудо показал мне царапины в кирпиче. Когда-то, наверное, очень давно, здесь привязывали животное, очень большое и сильное животное. Брудо обернулся и указал мне под ноги. Оказалось, там кирпич тоже истерт и изрезан. Но сколько я ни напрягал обоняние, не мог учуять ной куртке, прямо зуб на зуб не попадал. {прим. непонятный фрагмент}
Над головой, на фоне темно-фиолетового неба, судорожно проносились рваные черные тучи. Пару раз мне почудилась птица с всадником на шее, стаей пролетели вороны, но ни одна птица не пожелала отдохнуть на верхушке башни.
— Вторая лапа, — задумчиво произнес Брудо. — Там была вторая лапа, когда ее притягивали к кольцу.
Вторая лапа. Я мысленно смерил расстояние. Да, там вполне могла царапать когтями вторая лапа, если предположить, что неведомого стража башни притягивали за ошейник к обоим кольцам, расположенным по разные стороны от входа.
— Непонятно, — я с трудом сдерживал стук зубов, — Кто такая «она»?
— Горгулья.
— Но горгульи... — Я прикинул размах нижних или задних конечностей. — Значит, раньше они были такими большими? Нет, тут что-то не то. Должны быть следы, господин обер-егерь. Моча, шерсть, мускус, пот. Обычно камни хранят запах зверя много лет.
— Это не та горгулья, которыми набил корзины почтенный барон. Я полагаю, что тут держали на привязи одну из каменных тварей. Такую же, как сидят на столбах вокруг замка.
— Простите, господин обер-егерь, — вежливо начал я. — За годы язык Долины в Верхнем мире изменился. Боюсь, что я не совсем верно уловил вашу мысль.
— Ты все верно уловил, парень, — Брудо достал цайтмессер, покрутил настройки. Его пейсы и косицы взад-вперед швыряло по ветру, глаза слезились от песка, неведомо как залетавшего наверх. — Полагаю, каждую из бащен сверху стерегли горгульи. Их можно оживить. Зачем, кого они стерегли, я не знаю, и не спрашивай. Но оживить можно, надо только знать формулу Обращения.
— Оживить каменные статуи? — на всякий случай уточнил я.
— А что тут такого особенного? Ах, духи холма! Еще на шесть минут сдвинулось.
— Мы, фэйри, общаемся с живыми, — ответил я. — Говорим с Маленькими народцами, тянем деревья, тянем травы, поем песни ветров, песни змей, но оживлять скульптуры... Видел такое только в кино.
— Что такое кино? — спросил егерь.
— Это... гм... как бы вам рассказать?
— Тихо! Смотри... — Обер-егерь поднял свой фонарь и спустился на несколько ступеней вниз.
Я сразу заметил то, что скрывалось в густой тени, когда мы поднимались и смотрели на небо снизу. Два зеркала, точнее — две отполированные серебряные чаши, вмурованные в кладку на высоте примерно в девять футов, одно напротив другого. Зеркала находились над последним лестничным поворотом, но явно не для того, чтобы кто-то мог дотянуться и поправить прическу. Блестящий таз тускло отразил свет, когда я поднес к нему копье с фонариком.
— Осторожней! — неожиданно всполошился Брудо.
— Эй... ой... эй... — откликнулся хоровод ступеней.
— Что такое? — Мне показалось, что размытое пятно из одной полированной чаши с запозданием отразилось в другой. Пучок света слишком долго плыл от стены к стене. Зеркала находились высоко от пола, почти у самого свода потолка, поэтому я не мог в них заглянуть. Интуиция мне подсказывала, что, заглянув в этот мутный диск, можно встретить не только искаженные черты собственной физиономии, но и...
Я так и не додумал про непонятные зеркала, потому что снизу внезапно прилетел ветерок. Слабый, почти незаметный сквозняк коснулся щиколоток и замер, растворился в студеной тишине башни.
Как будто где-то открылась дверь.
Брудо поджал губы и сурово поглядел на меня, а я в тот момент, наверняка, выглядел не лучшим образом.
Несколько секунд мы прислушивались к пыльной мгле, но снизу не доносилось ни звука. Если бы я пожелал, то услышал бы сердца наших товарищей, и тетушки, и Марии, и даже коней, но отключаться от действительности в замкнутой тесноте башни не хотелось.
Что-то там изменилось внизу. Оказалось, мы с Брудо подумали об одном и том же.
— Это рычаг, — очень тихо сказал обер-егерь. — Я предупреждал, что надо добраться до самого верха. Теперь спускаемся крайне осторожно. Впереди держи кролика.
Сто шестьдесят две ступени вверх. Мы вернулись на восемьдесят пять вниз, но ничего страшного с нами не произошло.
— Неужели башни выстроены для красоты? — осмелел я.
— Неужели вы, фэйри, не сохранили у себя, в Измененном мире, преданий о Спинделстонском замке? — в тон мне переспросил Брудо.
Я сделал вид, что не замечаю язвительной иронии в его речи. — Об этом замке никто не может рассказать внятно, — продолжал обер-егерь, поводя из стороны в сторону коптящим факелом. — Даже толком неизвестно, один он, или их выстроено несколько. Некоторые письменные источники указывают на
