английский и вполне могла устроиться на работу медсестрой. Правда, не в официальную английскую клинику.
Обер-егерь стонал, подбрасываемый на каждой неровности дороги, Мария куда-то убежала, двери хлопали. Анка потянулась за бутылочкой, но Хранительница уже смотрела в другую сторону, в оконную щель, и бормотала свои эльфийские молитвы, приложив ладонь ко лбу.
Анка выглянула в другое окошко и сразу позабыла про агаву и про раненого. Карета мчалась к прудам, а навстречу ей плотным клином летели горгульи. Не все еще покинули свои столбы и арки. На дальних рубежах вдоль дорог они только просыпались, стряхивали оцепенение, сбрасывали ороговевшую чешую, разевали загнутые клюзы. Большая часть летучих тварей собиралась в клокочущий клин вокруг башни, намереваясь вступить в схватку с червем. Затаив дыхание, Младшая следила за небом. Небо почернело. Размах крыльев самых мелких взлетевших скульптур был никак не меньше трех метров, но попадались и настоящие великаны, с раздвоенными шипастыми хвостами, со сверкающими гребнями и двумя парами лап. Анке хотелось встряхнуть головой и постучать себе по ушам, такой резкий, визжащий звук издавала стая. Ревущим вихрем поднимались стражи болот, по спирали огибая башню, рассаживались на стенах, на куполе. Самые первые сломя голову ринулись в бой и тоже застряли в Желтой паутине. Теперь они дрыгали конечностями, истошно орали, пытаясь освободить прилипшие крылья. А паук казался неутомимым. Его самого не было видно, но вся верхняя часть башни поблескивала, словно замотанная желтым скотчем. Еще две горгульи на лету вляпались в паутину и, жалобно стеная, рвали ее клювами.
— Нна-йаа! Ннаа-йяаа!
Кучер орал не переставая, его кнут гулял по спинам взмыленных лошадей, не привыкших к гонкам. До прудов оставалось совсем немного. Магистр Уг нэн Наат висел на облучке, его плащ развевался по ветру, в левой руке, на отлете, магистр держал цайтмессер и вслух выкрикивал цифры. Из дальнего конца коридора ему вторил младший егерь. В клетках, разбиваясь в кровь, как сумасшедшие, скакали кролики. Все, что не успели закрепить, каталось по полам и разбивалось.
Не все горгульи избрали целью своего законного противника, червя им было явно недостаточно. Карета магистра на открытом пространстве представляла собой замечательную мишень. Одна из оживших фигур даже спикировала с башни и попыталась погнаться за каретой через низкую арку ворот, однако запуталась крыльями и застряла. Еще три или четыре клювастые фурии затормозили в воздухе. Ветром от их крыльев с магистра сдуло шапку и погасило огоньки в габаритных лампах. Зазвенело выбитое стекло. Сорвав шпингалет, вывалилась оконная рама.
Горгульи атаковали карету.
— Люк! Верхний люк! — вопил наверху дядя Саня.
Младшая так поняла, что люк не успели закрыть, потому что в следующий миг по крыше словно проехался трактор, а еще секунду спустя Анка увидела через окно здоровенный прямоугольный кусок дерева, подозрительно похожий на ту самую крышку. Размахивая обломками запоров и петель, люк свободно парил в небе, а потом с грохотом приземлился в один из прудов, подняв фонтан брызг. В полуметре от Анкиного носа за окном пронеслась темно-коричневая чешуйчатая веревка с шишковидным наростом на конце. Из нароста торчали сразу три иглы, каждая длиной сантиметров пятнадцать.
«Боже мой, это же хвост!»
Горгулья, оторвавшая люк, на достигнутом останавливаться не собиралась. Судя по треску и скрипу, она выворачивала клювом бронзовые пластины, укрывавшие крышу. Сквозь распахнутую дверь Младшая увидела, как в коридор сверху кубарем скатились Бернар и Арми. У младшего егеря на каждом локте был укреплен сложный пятизарядный арбалет. Бернар и егерь обвязались ремнем, затем Арми поднес факел к замотанным паклей наконечникам, стрелы вспыхнули. Отрядный ногой выбил засов, распахнул створку двери и спиной вперед выпал наружу. Он повис почти горизонтально на ремне, который удерживал Бернар, поднял обе руки вверх и залпом разрядил арбалеты. Судя по дикому крику, стрелы попали в цель. Раненая горгулья сорвалась с крыши и рухнула на дорогу. Бернар втянул егеря внутрь, и очень вовремя, поскольку другая «птица» собралась атаковать сбоку. С верхнего этажа донеслась автоматная очередь. Чешуйчатый хвост, который видела в окне Младшая, задрался вверх, царапнул по ставням. Еще одна бестия покатилась по тесаным плитам. Кажется, у нее было четыре крыла и две головы, но как следует Анка не успела разглядеть. Она выскочила в коридор и во все глаза смотрела вперед, в окошко над будкой кучера.
Храпящие кони достигли прогалины между прудами. Копыта выбивали искры из камней. Над дорогой разворачивалась невесомая радужная полусфера, сквозь которую, вместо унылой черной пустыни, вместо горящих торфяников проглядывала зелень, и совсем другая дорога, веселая, булыжная, с белыми столбиками по обочинам.
— Тридцать секунд, держитесь! — сквозь грохот колес прокричал дядя Саня.
Берта молилась, держа голову дяди Эвальда на коленях. Качаясь от стены к стене, мимо каюты пробежала Мария с дымящимся автоматом.
— Они не гибнут, Анка! В этой чертовой Изнанке ни одну тварь пули не берут!
— Вас же предупреждали, — засмеялся Бернар. Навалившись грудью на тугую пружину, он помогал Арми перезаряжать арбалеты. — Только зря тратите патроны!
На крышу пикировала еще одна горгулья, Мария палила по ней, высунувшись в заднее окно, егерь готовился опять повторить свой кульбит на ремне, а Младшая заткнула уши и открыла пошире рот, потому что от визга стаи невыносимо резало барабанные перепонки, и вдруг стало тихо.
Вместо раннего сырого утра вернулось вечереющее жаркое небо, накатили сладкие ароматы клевера, земляники и свежескошенного сена. Воронка времени лопнула, вокруг шумел лес, а впереди, совсем недалеко, у развилки ждала карета славного барона Ке. Возница выскочил из будки, пробежал по спинам коней и повис на шеях передних, тормозя их всем телом. Татуированный пикт, окруженный своими солдатами, изображал равнодушие, но не выдержал, соскочил с подножки и заспешил навстречу карете магистра. Кроме барона Ке, Младшая краем глаза заметила целую толпу, многие держали в руках цайтмессеры и шесты с кроликами и совами. На обочине паслись распряженные лошади, в ряд стояли груженые телеги, курились дымки костров. Торговый караван остановился, поджидая единственный пропавший экипаж. Теперь же отрядные сбегались отовсюду, оглашая лесной воздух счастливыми воплями. Выбили засов, откинули дверь. Бернар и Арми первые спрыгнули вниз, к Младшей тянули руки, поставили ее в траву. Она смеялась и плакала одновременно, все еще недоверчиво оглядывая радостные заросшие рожи крестьян, их звенящие монетами бородки и намасленные, подкрученные пейсы. Здесь покачивали ветвями дубы, пели самые обычные птицы, и даже второе солнце не портило идиллию.
— Представляешь, нас ждали всего два часа с небольшим! — возбужденно затараторил Бернар. — Барон уверен, что это дело рук Хозяина стеклянного острова, а друзья магистра считают, что на нас наслали колдовство жрецы Змеиного храма.
«Как увлекательно!» — подумала Младшая, скорчив заинтересованную гримасу. — Теперь он предложит все бросить и устроить разборку.
Подскакали отрядные в своих зеленых камзолах. С великой осторожностью вынесли раненого обер- егеря, переложили в другой экипаж и пустили коней галопом. Мария упала в траву, размотала повязку и растирала свою несчастную руку. Выстроившись полукругом, ее почтительно разглядывали детишки в зеленых рейтузах и курточках. Магистр Уг нэн Наат вместе с лысым бароном изучали повреждения, нанесенные крыше кареты. В нескольких местах обшивка была разорвана, как тонкая бумага.
Анке кто-то поднес пенящуюся кружку пива, кто-то совал в руки палочку со шкворчащим куском мяса. Некоторые телеги тронулись, но многие торговцы, видимо, собирались устроиться здесь на ночлег. На полянах натягивали тенты, подвешивали фонарики. Музыканты пиликали, кто-то пробовал петь. Вокруг костров раздавались взрывы хохота. Чуть позади дорогу переходила бесконечная отара и скрывалась в орешнике; разрезая овец, прискакал еще один вооруженный отряд с пиками и собаками, воины почтительно замерли в ожидании приказаний. Анка узнала среди них зловещего мужика, что стоял за спиной лендлорда Бредо во время торжественной трапезы в таверне. Младший егерь обнимал Бернара за плечи и знакомил со всеми подряд. Дядя Саня подошел к Анке веселый, хмельной, плюхнулся рядом.
— Ночевать будем на Ферме, там трактир и сносная банька, говорят.
И опять убежал к костру, к хохочущим румяным девушкам. Вроде бы, все сложилось удачно, но общее ликование словно обходило Анку стороной. Она никак не могла понять причину своего неуютного, тревожного состояния, пока не напоролась взглядом на белое безжизненное лицо Хранительницы. Тетя
