Когда он заговорил, Бран обернулся, и, увидев Квинта, расплылся в улыбке. Освободившись от железной хватки державшего его разведчика, он бросился к Квинту.
– Вижу, что и он тебя узнал, – сказал Петиллий. – Ты можешь понять, что он старается объяснить?
Квинт, с облегчением отметив, что голос и взгляд легата, обращенные к нему, были такими же, как обычно, ответил, что попытается.
Он медленно спросил Брана по-кельтски, и его прежнее знакомство с языком жестов, которым объяснялся немой, помогло ему понять.
– Думаю, – наконец сказал Квинт, – что его послал разыскать нас Конн Лир.
Когда он произнес имя Верховного друида, Бран яростно закивал и приставил к голове ладони, растопыренные, как крылья, изображая церемониальную корону жреца.
– Похоже на то. Хотя откуда Конн Лир узнал о нашем прибытии?
– Нетрудно догадаться, – заметил Квинт. – Какой-нибудь тайный гонец с тех ферм, мимо которых мы шли. Я считаю, что Бран хочет проводить нас к Конну Лиру. – По крайней мере, куда-то он хочет нас проводить.
Бран снова ударил себя в грудь и указал в сторону.
– И на это похоже. – Петиллий разглядывал смуглое, как спинка жука первобытное лицо, длинные мощные руки, одежду из клочковатых выдровых шкур. – Но можем ли мы доверять ему? Он способен завести нас в болото… в какую-нибудь ловушку…
– Бран никогда не позволил бы поймать себя, если бы не был настроен дружелюбно. А что до того, куда он нас отведет, я уверен…
Квинт умолк. Он был почти уверен в намерениях Брана, но существовал способ удостовериться – однако, чтобы прибегнуть к этому способу, Квинту пришлось пережить душевную борьбу. На сей раз чувство долга победило, пересилив стыд, из-за которого он прошлой ночью огрызнулся на легата. Правда, Квинт не мог побороть краску, выступившую на лице, когда под внимательным взглядом Петиллия, разведчика и нескольких других офицеров, он вытащил из-под кирасы пряжку Реганы, пряжку, которую не видел ни один римлянин, исключая Диона и Фабиана.
Среди офицеров раздались смешки, но легат мгновенно пресек их, а Квинт, держа пряжку перед глазами Брана, торжественно спросил:
– Клянешься ли ты красной змеей, знаком друидов, что безопасно отведешь нас к Конну Лиру?
Бран взирал на пряжку с благоговейным страхом. Он медленно кивнул. Затем, наклонив голову, прижался к пряжке лбом в знак подчинения.
– Бран поклялся перед эмблемой друидов, – объяснил Квинт. – Мы можем доверить ему.
– Хорошо, – сказал Петиллий. – Тогда выступаем немедленно.
Бран повел их в направлении, прямо противоположном тому, что указывал регний, и меньше, чем через час они достигли реки. После того, как они переправились, сердце Квинта забилось быстрее. Туман рассеялся, выглянуло блеклое солнце, и он узнавал многие черты местности: поросшие травой земляные валы, длинный холм, формой похожий на лежащего льва… А потом он увидел длинную дорогу между стоячих камней, что вела к великому храму.
Когда Квинт видел эту дорогу прежде, она была заполнена британцами, направлявшимися на праздник Луга. Сегодня по пустынной дороге маршировала только римская когорта.
Достигнув дороги. Петиллий велел Квинту ехать рядом, однако легат не говорил с ним, пока они не поднялись на вершину холма, и перед ними предстал Стоунхендж, мощный и таинственный. Огромные камни темнели на тоне зеленой низины и дальнего леса.
– Впечатляет… – удивленно пробормотал легат, более про себя. – Я и понятия не имел…
Они медленно двинулись дальше, и даже среди грубых легионеров когорты прошел изумленный ропот, когда пришел их черед впервые взглянуть на Стоунхендж.
Квинт, который был настороже, увидел, что их встречают.
– Вот Конн Лир, легат!
Верховный друид стоял на кургане, против Священного Камня, охранявшего вход в храм. Отчетливо различимы были седая борода, белое одеяние, крылатая корона и золотой серп в руке. Вокруг, плотно сбившись, собралась тысяча друидов всех рангов: барды в зеленом, оваты в синем, жрецы в белом. Все они были безоружны, за исключением двенадцати друидов Правосудия с золотыми копьями, стоявшими по сторонам от Конна Лира. Копья поднялись и сразу опустились при появлении римлян, пока все друиды не завели пронзительное, жуткое песнопение, и снова поднялись золотые копья, но на сей раз замерли, нацеленные на римлян.
– И это дружеский прием, Квинт? – спросил Петиллий с коротким смешком. – Похоже, если мы приблизимся, одним легатом в Британии станет меньше… возможно, невелика потеря, но лучше предупредить когорту. – Он повернулся и приказал:
– Дротики к бою!
Квинт резко окликнул Брана.
– Куда ты нас завел? Ты клялся, что опасности нет.
Бран отчаянно замахал руками.
– Он хочет, чтобы мы отъехали от когорты, – догадался Квинт. – И – смотри, Конн Лир выступил вперед.
– Хорошо, – поразмыслив, согласился Петиллий. – Если они бросят копья в меня и Квинта Туллия, – сказал он ближайшему центуриону, – ты знаешь, что приказать когорте.
