Типичный случай, подумала я. Мания преследования. В достаточно легкой пока что форме. Кто только не мешает жить страдающим схожей болезнью гражданам: агенты ФБР и КГБ, арабские террористы и масоны-заговорщики, галактические пришельцы и гипнотизирующие через стенку соседи...
Про НИХ писатель распинался достаточно долго. Он ИХ вычислил, открыл, как астрономы планету Плутон, – на кончике пера. ОНИ – это заговор, даже не всеамериканский, а всемирный. Задача заговорщиков проста – никогда и ни за что не информировать народы о том, чем занимаются их правительства. Скрывать ВСЁ – информацию о замороженных в секретных лабораториях инопланетянах и статистику раковых заболеваний, правду о причинах всех войн минувшего столетия и подлинную историю появления СПИДа... И подноготную транзита наркотиков, естественно.
Похоже, Шах действительно занимался желтой журналистикой в «совершенно секретных» газетках. Темой, по крайней мере, он владел хорошо.
– Вы серьезно думаете, – спросил Кеннеди, – что выход нескольких ваших детективных романов был способен настолько...
– Я не пишу детективов! – перебил клиент. – И никогда не писал. Детектив – прием, форма... Я пишу литературу...
Нет, пожалуй, он сказал это чуть по-другому:
– Я пишу Литературу...
Или даже так:
– Я пишу ЛИТЕРАТУРУ...
Он помолчал, давая нам время осознать, чем именно м-р Эндрю-Исмаил Нарий-шах занимается. Потом продолжил:
– Я серьезно поговорил с Джессикой. Я умолял ее мне открыться... Она смеялась, она называла всё бредом – но в глазах, в глазах, мистер Кеннеди, – плескался страх. Я не знаю, что делать. Я люблю Джесси. Я хочу вырвать ее из лап у НИХ. А для начала – я хочу знать содержание этой шифровки.
– Доктор Блэкмор, снимите, пожалуйста, копию с документа, – сказал Кеннеди с абсолютно серьезным видом.
Я сделала на ксероксе две копии (себе на всякий случай тоже). У меня уже появились кое-какие подозрения о содержании шифрограммы.
Кеннеди обратился к клиенту:
– Вы уверены, что не преувеличиваете, мистер Нарий-шах? Что ваша супруга действительно завербована ИМИ? Что разгадка не лежит в другой области: любовная интрига, или...
Он осекся, остановленный реакцией клиента. Тот скорбно кивал головой, словно говоря про себя: все, все вы думаете, что я преувеличиваю... НО Я-ТО ЗНАЮ!!!
– Хорошо, – сказал Кеннеди. – Я берусь за это дело. Завтра в это же время вы получите расшифровку. Оплата – тысяча долларов. Аванс – половина.
Клиент поморщился, но чек заполнил. Кеннеди спросил:
– А теперь расскажите, при каких обстоятельствах у вас появилась эта шифровка. Насколько я понял, миссис Нарий-шах не позволяла вам их изучать и копировать.
– Мне ее прислали. На электронный адрес... Вернее, не мне, а... Тут такая запутанная история...
С помощью наводящих вопросов история распуталась. Оказывается, после того, как Джессика не справилась с обязанностями литературного секретаря (в частности, однажды умудрилась стереть объемистый файл новой повести мужа) – электронный адрес писателя за небольшую плату обслуживал его сосед, студент колледжа. Сканировал рукописи и отсылал в издательства, получал и распечатывал на бумаге приходящую к Шаху корреспонденцию. Среди сегодняшней оказался и этот листок, адресованный Джессике. Хотя у нее был свой адрес...
– Я понял, что у НИХ произошла какая-то техническая накладка! Что это мой шанс! И вы должны помочь мне его использовать, мистер Кеннеди!
– Поможем, – уверенно заявил Кеннеди. Он был полон оптимизма. У него имелись в распоряжении целые сутки, чтобы заработать тысячу клиента. А заодно – мои кровные двадцать долларов.
4.
Когда спустя три часа я вновь зашла в офис, Кеннеди сидел, обложившись книгами. Слева лежал томик Эдгара Аллана По, открытый на «Золотом жуке». Справа – томик Конан Дойла, заложенный, я не сомневалась, на «Пляшущих человечках»...
– В английской письменной речи самая частая буква – е, – бормотал Кеннеди себе под нос. – Потом идут в нисходящем порядке: a, o, i, d, h... Черт побери, полная бессмыслица!
– Можешь, отправишься спать? – предложила я. – Утро вечера мудренее.
– Ну нет... Сначала расколю этот орешек.
Я не стала настаивать. И завершила на этом трудовой день.
5.
К утру пепельница была полна окурками, корзина для мусора – исчерканными и смятыми листами. К Эдгару По и Конан Дойлу добавились несколько книг по криптографии. Атмосфера в кабинете полностью состояла из смол и никотина.
– Похоже на шифр Паркинсона-Галлея с плавающим кодированием, – приветствовал меня Кеннеди. – Но все равно получается полная ахинея!
– Доброе утро, Кеннеди, – ответила я, включая вентиляцию на полную мощность. До повторного визита писателя оставалось девять часов.
6.
Еще через час Кеннеди осенило:
– Язык не английский! Черт возьми, знать бы, какой язык изучала Джессика в школе...
Вскоре миссис Хагерсон была отправлена в небольшую местную командировку – и по ее возвращению Кеннеди с головой зарылся во французский, немецкий и испанский словари. В качестве же бонуса за оптовую закупку местный книготорговец приложил еще и учебник албанского языка, на изучение которого в последнее время распространилась непонятная мода...
Я тем временем неторопливо отсканировала свою копию шифровки – мне и самой стало любопытно, что за послание пришло Джессике Нарий-шах...
7.
– А если наш писатель не псих? – тоскливо спросил Кеннеди у меня, когда до условленного срока оставалось меньше двух часов. – Если тут действительно какие-то шпионские страсти и девчонка просто передаточное звено? Тогда шифровка может быть хоть на иврите, хоть на русском...
Честно говоря, мне было его жалко. Побледнел, осунулся, под глазами залегли темные круги. Но я молча пожала плечами. Пари есть пари, сам напросился.
8.
Выдерживать характер до конца Кеннеди не стал. Капитулировал за сорок минут до ожидаемого прихода Шаха.
– Я сдаюсь, – сказал он коротко и достал бумажник. – Но Элис, один вопрос: ты не имеешь отношения к этой проклятой бумажке? Не ты заслала ее на адрес Шаха-Хана-Султана-Эмира, пропади он пропадом со своими шестью женами?!
Вот до чего доводят людей бессонные ночи и бесплодные интеллектуальные экзерсисы...
– Не я. Честное слово.
Он достал двести долларов и отдал мне. Вздохнул:
– Чек придется вернуть тоже...
Я сжалилась:
– Не придется. Ложись спать. А я сумею уговорить Шаха на отсрочку исполнения заказа...
– Спасибо, Элис, – пробормотал Кеннеди, направляясь в соседнюю комнату, где имелась кушетка, – я всегда знал, что ты...
Конец фразы утонул в зевке. Ну вот, в кои-то веки дождалась искреннего комплимента...
9.
Оставшееся до прихода Шаха время я потратила на то, чтобы наложить соответствующий макияж. Вполне преуспела – из зеркала на меня смотрела не милая и обаятельная доктор Блэкмор, но
