Дождь громко стучал по парусине.
Вор опустил взгляд на лицо мертвеца в гробу. В полумраке оно казалось удивительно юным. Пышные черные волосы струились по плечам вампира. Он был красив – резкие, почти орлиные черты не таили ни намека на порок, заменивший графу душу.
Руки вампира были скрещены на груди. На правой блеснул экстравагантный перстень-печатка с непомерно большим камнем в обрамлении каких-то крыльев, усыпанных самоцветами. Кольцо выглядело чересчур вызывающим. На пальце левой руки графа темнело тусклое, как будто из жести, колечко.
Феликс не решался пошевелиться.
Добрых пять минут пялился он на роскошный перстень, не удостоив железное колечко вторым взглядом, потом сунул руку в гроб и начал стаскивать перстень с холодной мертвой плоти.
Фон Карстен не проснулся.
Феликс взвесил перстень на ладони. Он, без сомнения, стоил императорских сокровищ, но… что-то бередило разум вора. Это было бессмысленно. Наверняка жрец не помышлял о коллекционировании драгоценностей, а лучшее плутовство то, которого не замечаешь. Феликс улыбнулся и стянул простое железное колечко с другой руки графа. Перстень-печатку он положил на грудь вампира.
Неожиданно для самого себя вор обнаружил, что надевает кольцо на свой указательный палец.
– Дубина, – пробормотал он, сообразив, что не прихватил ни кошеля, ни мешочка для украденной безделушки. Если кольцо волшебное, кто знает, как оно может навредить тому, кто его носит?
Меньше всего ему хотелось внезапно окаменеть и беспомощно проваляться в палатке фон Карстена до пробуждения графа.
Он зажал кольцо в кулаке и осторожно попятился к выходу.
Феликс, не отрываясь, смотрел на гроб, ожидая, что в любую секунду разгневанный вампир вскочит, и страх колотился о его ребра. Вот сейчас масса разлагающихся зомби накинется на человека, выскользнувшего из шатра в нескончаемую ночь. Но нет, к счастью, мертвые не восстали.
И он побежал, побежал что было духу.
Глава 24
ИЗ МРАКА ПОДНИМАЯСЬ
Эта ночь принадлежала призракам и духам, упырям и зомби, привидениям и прочим проклятым.
Эта ночь принадлежала мертвецам.
Пропажа кольца спустила с цепи ярость фон Карстена. Граф-вампир стоял на болотистом лугу перед Альтдорфом, обуреваемый жарким, диким гневом. Его ярость призвала пургу, стихии пасовали перед его черным безумием.
Дождь превратился в снег, огромные хлопья сыпались с неба, но не ложились на сырую землю. Джон Скеллан и Йерек фон Карстен стояли рядом с бушующим графом, грозившим разрушить стены Альтдорфа голыми руками. Никто и никогда не видел, чтобы граф настолько терял рассудок и контроль над собой. И зрелище это пугало по-настоящему. Фон Карстен стоял посреди грязной равнины, вскинув руки и запрокинув голову, истерически хохоча под ударами ветра и снега. Казалось, что бешеное заклинание притягивает к нему буран.
Молнии танцевали на кончиках пальцев повелителя вампиров, прежде чем взмыть вверх, царапая небеса и пронзая черное сердце ночи голубыми зигзагами.
Грохотал гром.
Землю под их ногами колебало противоестественное оживление. Дрожь концентрическими кругами разбегалась от ступней фон Карстена. Черпая силу в природе и во всем, что росло вокруг него, Влад фон Карстен создавал из нее заклятие и направлял чистую энергию злости через свои пальцы – к погребенным под снегом и грязью.
– ВСТАВАЙТЕ! – кричал он. – ВСТАВАЙТЕ!
И мертвые поднимались.
Деревья вдоль реки начали чахнуть, иглы вечнозеленых елей подернулись коричневым – вытянутая из них жизнь подпитывала черную магию графа.
Мертвые, покачиваясь, вставали на нетвердые ноги, хотя землю под ними пучило и трясло от отвращения. Упыри тоскливо завывали. Духи с верещанием кружили между воскресающими трупами и улетали в ночное небо.
Ярость фон Карстена ужасала.
Через мгновение первые мертвые пальцы пробили влажную почву. Они словно пытались ухватить жизнь, однажды уже отнятую у них.
– Вот они, – сказал Скеллан, хотя мог бы и не говорить. В голосе его явственно слышался благоговейный ужас перед силой фон Карстена.
То, что граф-вампир сумел извлечь давно почивших мертвецов Альтдорфа из-под этого проклятого города, было немыслимо. Однако процесс этот, даже воспламененный гневом фон Карстена, шел мучительно медленно. Кость за костью покойники выкарабкивались из своих могил, пробужденные злобным напором графского заклинания. Сначала они появлялись по одному или по двое, но затем из-под земли начали десятками вылезать все несчастные души, павшие на полях перед величайшим городом Империи. Другом был или врагом, уже не имело значения, ибо все они возрождались для войска фон Карстена.
И не все тела были целыми.
Некоторые мертвецы поднимались по частям – руки царапали землю, туловище и голова волочились позади, ноги отсутствовали, съеденные гнилью разложения. Все больше и больше обрубков вставало по зову фон Карстена.
