Снег кружил над низиной, подхлестываемый порывами ветра, постепенно переходя в град. Тяжелые ледяные катышки бомбардировали встающих мертвецов.
Лицо графа-вампира оставалось напряженным, губы шевелились как будто сами по себе, вновь и вновь повторяя молитву боли и страданий, вытягивающую покойников из грязи.
Уже около пяти тысяч мертвецов поднялось, чтобы пополнить графскую армию прокаженных. Ожившие трупы с недоумением разглядывали стены своего некогда любимого города. Все тела находились на разных стадиях разложения – от слегка подгнившей плоти тех, кто погиб недавно, до голых пожелтевших костей древних трупов. А фон Карстен продолжал взывать к небесам, пробуждая смерть тысячи минувших времен года, и голос его спорил с громовыми раскатами.
– Посмотрите на падение человечества! Посмотрите на смерть под вашими стенами. Мертвые поднялись. Мертвые требуют то, что принадлежало когда-то им. Оглянитесь вокруг. Узрите Царство мертвых! Узрите! Узрите! Трепещите перед его величием. Бойтесь его мощи. Падите на колени. Мертвые восстали, и живые падут!
Взгляд графа опустился, и Скеллан увидел полыхающее в глазах хозяина дикое безумие.
– Мертвые выбираются из своих могил, даже Морр не в силах удержать их! – выпалил возбужденный Йерек. – Десять тысяч сегодня, еще десять тысяч завтра? А на следующей неделе? Только представь мир, полный мертвецов и скота.
– Я знаю, – ответил Скеллан, смакую приятную мысль. – Царство мертвых. Кто сможет устоять против него?
Фон Карстен показал пальцем на стену, и костяная осадная машина покатилась вперед. Мертвецы орали и выли, визжали и вопили и, не жалея себя, бросались на каменную твердыню шестидесяти футов высотой и двенадцати футов толщиной. Они сцеплялись друг с другом, воздвигая шевелящиеся башни, баллисты, катапульты, лестницы. А фон Карстен вдруг спокойно застыл среди бури.
Перепуганные лучники на укреплениях осыпали нападающих бесполезными стрелами.
Скеллан следил за всем этим с немым восхищением, хотя временами пурга застилала обзор.
Защитники города метались на стенах с шестами, спихивая осадные лестницы, и поливали нападающих кипящим варом из глиняных кувшинов. Душераздирающие крики то и дело вспарывали тьму.
Скеллан воспринимал происходящее с ледяным спокойствием. Он не мешал фон Карстену тратить энергию ярости. Гнев, мщение – это все человеческие эмоции. Наверняка ведь граф-вампир понимает это? Но в нем говорят гордость и высокомерие.
Громоздкие осадные машины ползли к стенам, меся илистую низину, словно мифические великаны, спаянные из плоти и живых костей. На адских механизмах горели огни, бросая вокруг призрачные тени. Сгрудившиеся под ними мертвецы безустанно толкали машины к цели.
Скеллан знал, что город падет. Других вариантов быть не могло.
Восставшие мертвецы обрели апокалипсическую реальность. Так, как прежде, никогда уже не будет. Костлявые руки катапульт – руки скелетов – откинулись назад и осыпали город градом пылающих черепов и гниющей плоти. Второй залп отличался от первого. Корзины катапульт загрузили огромными глыбами гранита, базальта и прочих твердых камней, вывороченных мертвыми из земли вокруг Альтдорфа.
Стрелки на стенах оцепенели от ужаса, когда с неба посыпался смертоносный каменный дождь, разрушающий стены домов и пробивающий черепичные крыши насквозь, словно они были из бумаги. Третий залп снова нес огонь. Горящие черепа со свистом рассекали воздух. На этот раз пожары стали вспыхивать как снаружи, так и внутри поврежденных зданий. Четвертый залп повторил второй.
Булыжники врезались в укрепления и перелетали через стены чудовищным, убийственным дождем.
Грохот стоял ужасающий.
Но последовавшая затем тишина ужасала вдвойне – тучи дыма и пыли рассеялись, обнажив последствия бомбардировки. Пятнадцать лучников и тридцать копейщиков погибли у башни, рухнувшей под шквалом гранитных обломков. Несколько секунд – и их изувеченные тела задергались, пытаясь поднять изломанные кости, – мертвецы отвечали на зов фон Карстена. Защитникам города пришлось сражаться за свою жизнь с внезапно вклинившимся в их ряды противником – со своими братьями по оружию, в смерти своей повернувшими против них. Проклятие фон Карстена было чудовищным. Оно разрушало боевой дух солдат, которые видели, как их друзья погибли и тут же поднялись вновь марионетками в руках монстра. Спасения не было. Смерть могла прийти с любой стороны, в любом обличье.
Интересно, размышлял Скеллан, о чем они думают, сбрасывая изломанные тела с укреплений, точно отходы?
А растущая гора раздробленных костей у подножия стены ворочалась – мертвецам не терпелось вступить в бой.
Первую волну кошмара стены выдержали.
Пять часов продолжался смертельный дождь из камней и огня, который расплющивал тела защитников в кровавую кашу, превращал в пыль кладку стен, снес шпили трех храмов и поджег сотни домов. Враг не знал жалости. Буран прекратился, но мороз не отступил. Санитарам приходилось выполнять вдвойне грязную работу – перевязывать раненых и сжигать погибших. Сентиментальность тут была непозволительна. Они разводили на площадях гигантские погребальные костры, стаскивали к ним убитых и швыряли их в пламя, пока те не воскресли и не напали на защитников города с тыла.
Город провонял горелым мясом.
Скеллан с наслаждением вдыхал этот запах.
Он стоял молча, наблюдая за поднимающимися над городом клубами дыма. Да, город падет, изломанный, как тела его защитников, придавленные валунами.
Осадные башни, прильнувшие к высоким стенам, покачивались, мертвецы так и сыпались с них. Альтдорфцы поливали зомби маслом и поджигали штурмующих горящими стрелами, скелеты рассыпались под ударами боевых молотов и булав. Защитники отчаянно боролись за свою жизнь.
Отчаяние придавало им сил; дрались они свирепо.
