было такой интимной близости. Стоит только опустить руки, как полотенце упадет к ее ногам и она предстанет перед ним нагой.
— Кажется, я забыла надеть халат, — произнесла она.
Коди подошел к шкафу, достал из него белый купальный халат и, развернув его, стал ждать.
Квин смущенно улыбнулась, полностью отдавая себе отчет в том, что их прежние отношения уже в прошлом.
Коди старался не смотреть на упавшее к ногам Квин полотенце, старался не думать о том, что скрывается под халатом, а просто, повернув ее к себе лицом, завязал на ней пояс, словно одевал одного из своих сыновей.
— Ну вот, готово, — заключил он, расправляя складки под поясом халата, который был ей велик. Затем осторожно вытащил ее мокрые волосы и любовно разложил их по плечам.
— Я внизу, если понадоблюсь, — сказал он и тут же удалился.
Прошло несколько часов, а Коди все еще сидел в полной темноте в кресле у камина, глядя на язычки пламени и стараясь не думать о том, что произошло наверху.
Скрип лестницы заставил его вздрогнуть, Боннер моментально вскочил. В долю секунды он оказался в холле, решив, что это кто-то из мальчиков. Не хватало еще, чтобы они разбудили Квин! Меньше всего он ожидал увидеть ее. Она стояла на лестнице, все еще в его халате, обхватив руками живот, словно испытывала нестерпимую боль.
— Милая… тебе плохо? — ласково прошептал он. Подбородок Квин задрожал, слезы, которые она прежде сдерживала, хлынули потоком. Все объяснения были мигом забыты, она вдруг зашлась в рыданиях, молча покачав головой.
Коди в одно мгновение подскочил к ней, подхватил ее на руки и сжал в объятиях. Она обмякла и задрожала.
Обхватив Коди за плечи, Квин спрятала лицо у него на груди. Просто у нее не было сил справиться с охватившим ее ужасом. Но когда руки Коди сомкнулись вокруг нее, когда она, положив руку ему на грудь, почувствовала биение его сердца, ей вдруг стало ясно, что на него можно положиться. Прошло то время, когда ей приходилось быть самой сильной в семье. Больше никто и никогда не посмеет обвинять ее незаслуженно. Коди Боннер не позволит. Сегодня ей особенно хотелось верить, что она находится под его надежной защитой.
— Я не могу заснуть, — сказала она, пытаясь остановить слезы. — Мне все время чудятся пауки… Я слышу его смех… его проклятия… Я просто не знаю, что делать.
— Тс-с… Я все понимаю, малышка. Благодаря моим частым визитам в госпиталь я стал профессионалом в этом деле. Тебе надо выплакаться. Клянусь Богом: никто, кроме меня, не узнает о твоих слезах, если тебя это беспокоит. Я никогда никому ничего не расскажу. Нежность, звучавшая в его голосе, и его участие совсем растрогали Квин. Она снова зарыдала.
— Я думала, что умру…
Жалобный колос Квин потряс Коди, и он стал ее баюкать:
— Я знаю, дорогая. Видит Бог, я тебе очень сочувствую. Ты ведь помнишь, я все видел.
Коди увлек Квин на диван, положил ее голову к себе на плечо и стал осыпать поцелуями лицо, шею. О, какие это были сладостные, нежные поцелуи!
Коди все время шептал ласковые слова, что-то обещал, приговаривал, и она постепенно затихла. Еще раз напоследок вздрогнув всем телом, Квин устало опустила ресницы, как-то разом обмякла и заснула в объятиях любимого под стук его сердца.
Ночью снегопад прекратился. Казалось, все вокруг теперь покрыто белым одеялом. На лапах высоких величавых сосен, словно ванильное мороженое, лежал снег. Начинался новый день.
Квин перевернулась на бок и внезапно проснулась, с удивлением отметив, что лежит в своей постели. Странно, она ведь прекрасно помнила, где уснула. Улыбнувшись,
Квин потянулась, но тотчас же застонала от резкой боли во всем теле.
— Проснулась!
Услышав за дверью шепот, Квин просияла и, положив под спину подушки, села и взяла с прикроватной тумбочки расческу. Похоже, к ней пришли гости.
— И вовсе не проснулась, а просто повернулась на другой бок, болван.
— Сам ты болван.
Чуть не расхохотавшись, Квин выбралась из постели и, закутавшись в купальный халат Коди, направилась к двери.
— Привет, ребятки, — поздоровалась она, увидев на пороге младших Боннеров.
Все заранее заготовленные слова моментально вылетели из памяти, и на лицах Уилла и Джей-Джея вновь отразился страх, едва они увидели на лице их любимой Квини следы побоев Вирджила Стрэттона.
— Ну, вы собираетесь входить или нет? — насмешливо спросила Квин. Они бросились в ее объятия.
— Мы так волновались за тебя! — закричали ребятишки в один голос.
— Тебе больно? — спросил Джей-Джей, указывая на ее лицо.
— Больно, но не очень, — ответила Квин. Уилл схватил ее за руку, и они оба с готовностью последовали за ней. Квин снова залезла под теплые одеяла и прислонилась к спинке кровати.
Мальчики положили свои головки ей на живот. Квин принялась нежно поглаживать ребятишек, чтобы развеять их страхи.
— Этот человек… он очень плохой! — заявил Джей-Джей, погладив Квин по ноге.
— Да, Джей-Джей, но больше он никому и ничего не сделает.
— Папа убил его. Я сам слышал, как шериф говорил об этом, — сказал Уилл.
Квин нахмурилась: в голосе ребенка сквозил ужас. Как бы получше ему объяснить? Вряд ли Коди одобрит, если она сообщит мальчикам все детали ее освобождения. Хорошо бы он сам им сообщил то, что сочтет нужным.
— Ваш папа спас мне жизнь, — сказала она, уткнувшись носом в густые, мягкие волосы Уилла, такие же черные, как у Коди. — Этот человек хотел нас убить. Ваш папа защищал себя… и меня. Понимаете?
Мальчики с облегчением кивнули, принимая ее слова на веру. Уилл вздохнул и обнял Квин.
— Мы приготовили тебе завтрак, чтобы ты могла поесть, не вставая с постели! — выпалил он, внезапно вспомнив цель визита.
— Я тоже помогал, — добавил Джей-Джей.
— Так несите скорее! — воскликнула Квин, обрадовавшись, что они сменили тему разговора. — Я ужасно проголодалась.
— У тебя сразу пропадет аппетит, когда ты увидишь, что они приготовили, — послышался с порога голос Донни.
Квин посмотрела на уже вполне взрослого мальчика, который с каждым днем становился все больше похож на своего отца, и улыбнулась:
— Не пропадет.
Внизу зазвонил телефон, и Донни многозначительно закатил глаза:
— Ну вот, опять!
— Что опять?
— Вот так все утро, тетя Квини. Ты стала знаменитой. Каждый житель Сноу-Гэпа считает своим долгом позвонить и справиться о твоем здоровье. Все желают тебе скорейшего выздоровления.
— Шутишь?
— А чему ты удивляешься? — спросил Донни. — Все очень любят тебя и нас тоже.
— Спасибо… — сказала Квин и запустила в Донни подушкой, чтобы скрыть таким образом смущение. Затем, взяв себя в руки, она вспомнила, какой сегодня день, и спросила: — А почему вы не в школе?
— Туда не добраться — автобус не может проехать к нам. Сегодня слишком много снега.
— Да, — подтвердил Джей-Джей, вскакивая с постели. — Сейчас мы тебя накормим и пойдем играть в снежки. Так сказал папа.
— Тогда кормите меня! Не хватало еще, чтобы я вас задерживала.
Комната опустела, и взгляд Квин затуманился. Слезы снова потекли из глаз. Надо же, в Кредл-Крике она провела всю свою жизнь, но там не набралось бы и десятка человек, кто поинтересовался бы ее
