24
Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем. М., 1986. Т.8. С.309 (далее ссылки на это издание даны в тексте с указанием фамилии и страницы).
25
См. по этому поводу наши работы: Миф как один из источников повести А. С. Пушкина «Метель» // Семантика слова, образа, текста Архангельск, 1995; Мифологическое начало в повести А. С. Пушкина «Метель» // Культура и творчество. Тверь, 1995; Архетипический мотив зимней вьюги в прозе А. С. Пушкина и рассказе А. П. Чехова «Ведьма» // Материалы Международной пушкинской конференции. Псков, 1996.
26
Обратим внимание на то, что «тройная оппозиция» дом барыни/каморка/изба раскрывает еще одну принципиальную в точке зрения героя и в модели бытия повести оппозицию — оппозицию города и деревни. Для Герасима основным топосом города является дом барыни. Герой, попав в город, стремится отгородиться от космоса госпожи, создав свой космос — каморку. Но этот космос разрушается по воле внешних злых сил, и Герасим уходит в деревенскую избу — изначальный для него космос.
27
Ср.: «Антропоним… не просто называет какую-либо индивидуальность, а символизирует отношение между индивидуальностью человека и его надындивидуальным общественным положением» (Старостин Б. А. Некоторые методологические проблемы теории собственных имен // Имя нарицательное и собственное. М., 1978. С. 36).
28
Священник Павел Флоренский. Имена. М., 1993. С.70.
29
Там же. С. 83–85.
30
Гинзбург Л. Я. О литературном герое. Л., 1979. С.5.
31
Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 417.
32
Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. М, 1965. С.27. Л. Я. Гинзбург толкует этот тезис еще шире, ср.: «Вертер — это взаимодействие сюжетных элементов, включающее в себя развязку. Вертер и есть тот, кто стреляется» (Гинзбург Л. Я. Указ. соч. С.221).
33
Флоренский П.А Имеславие как философская предпосылка // Флоренский П. А. У водоразделов мысли. М., 1990. Т.2. С.317.
34
Ср.: «…в художестве — внутренняя необходимость имен — порядка не меньшего, нежели таковая же именуемых образов. Эти образы, впрочем, суть не иное что, как имена в развернутом виде» (Священник Павел Флоренский. Имена. С.25)
35
Так, Ариадна Эфрон, как известно, считала, что ее судьба была бы иной, если бы ее звали Александрой.
36
См., например: «Акакий Акакиевич получает вместе со своим именем двойную судьбу: по греческому значению слова („незлобливый“) и по русской его народной этимологии. Гоголь, подчеркивая, что другого имени для героя найти не удалось, акцентировал его судьбоносный характер» (Лотман Ю. М. О динамике культуры // Семиотика и история: Тр. по знаковым системам. 25. Тарту, 1992. С.8)
