Глава 5
– Sekhmet sa'es, – выдохнула я, глядя на фото. – Да это же…
– Узнаешь, Дэнни? Вспомни-ка все, что знаешь, что вычитала в книгах. Ты же копалась в них сутками в свободное от работы время. Ты когда-нибудь где-нибудь о таком читала? Может быть, где-то видела?
Гейб сдвинула брови и крепко сжала губы. Затем вытащила новую сигарету и заткнула ее за ухо; слабый запах синтетического табака смешался с запахом цитрусового шампуня, которым она обычно пользовалась.
Я ошалело уставилась на снимок.
– Нет. Такого я раньше никогда не видела. Я изучала демонов, старинные легенды, колдунов. В свободное от работы время. – Я с трудом отвела глаза от дикого зрелища, – Но ты ведь не за этим меня пригласила?
– Кристабель лежит в нашем морге, – глухо ответила Гейб. – Я хочу, чтобы ты вызвала ее дух и поговорила с ним.
Джейс замер. В другое время это бы меня рассмешило. Или тронуло.
Я судорожно вздохнула. Потерла левое плечо, словно пытаясь стереть с него шрам.
– Гейб… – произнесла я таким голосом, словно меня ударили в живот.
Вряд ли что могло причинить мне боль, особенно после того, что сотворил со мной Джаф. Он изменил меня, перестроил мои гены, создал из меня нечто новое – но мое сердце осталось сердцем человека. Оно по-прежнему билось в клетке из прочных и гибких прутьев – моих ребер; кровь по-прежнему пульсировала в жилках на запястьях и горле. Пульсировала так отчаянно, что я поняла: еще немного – и я не выдержу.
– Я знаю, это очень трудно, – продолжала Гейб. – Особенно после… Рио. Пожалуйста, Дэнни, помоги. У меня не получается, я пробовала… понимаешь, тела… не хватает, там одни куски. И все время возникает какая-то стена, преграда. У меня не получается. А ты сможешь. Пожалуйста.
Я уставилась на фото. Я не встречалась со смертью уже десять месяцев.
С тех пор как покинула Нуэво-Рио и ту залитую солнцем мраморную площадку, где я молилась, захлебываясь от слез. Я вспомнила пахнущий корицей дым, который тихо поднимался к небу, и тело демона у меня на руках, которое медленно, кусок за куском, разваливалось на части.
Эти воспоминания жгли и мучили меня длинными солнечными днями, когда я безуспешно пыталась уснуть. Я старалась прогнать их, крепко зажмуривала глаза, а потом вновь их открывала. Перед глазами плясали какие-то тени, все вокруг плыло и качалось. Мой бог по-прежнему принимал от меня дары, но я больше не хотела вступать в его царство.
«Sekhmet sa'es, Дэнни, называй вещи своими именами». Сердце бешено колотилось, глаза застилал туман. «Признайся, что боишься вступать во владения смерти, потому что там тебя может ждать Джафримель».
– Дэнни!
В голосе Джейса чувствовалась трогательная забота. Он что, решил, что я сейчас хлопнусь в обморок или начну визжать?
Или он прав? Кажется, прав. Очень даже прав.
Хлопая глазами, я продолжала смотреть на фото. Гейб вспотела, темные пряди волос прилипли ко лбу. Температура в комнате поднялась градусов на десять. Сейчас климат-контроль переключится и начнет подавать холодный воздух. От моей кожи начали исходить потоки энергии, силы и легкий запах демона. От Тьерса Джафримеля пахло мускусом и жженой корицей; от меня пахло свежей корицей и немного – мускусом. «Держись, демон, сейчас начнется», – пронеслось у меня в голове.
Тяжело дыша, я увидела – по белым мраморным плитам стелется пепел, его подхватывают порывы ветра и поднимают в воздух. Пепел и плавные изгибы черной урны, словно жестокая насмешка над тем, кого я потеряла.
Правая рука сжалась в кулак.
Я не могла просто повернуться и уйти. Мы с Гейб вместе учились в Академии. Вместе прошли через ад и едва не погибли. Мы ни разу не поссорились из-за моей грубости или вредного характера, не говоря уже о том, что Гейб не побоялась рискнуть собственной жизнью, когда мне вздумалось отправиться в Рио, чтобы отомстить Сантино. Она не сказала ни слова, когда, вернувшись из Рио, я стала держаться с ней как чужая и решительно отказывалась обсуждать все, что там произошло, говорить о демонах и вообще обо всем, что когда-то мы обе считали очень важным.
– Не знаю, Гейб.
«Почему у меня дрожит голос? Он никогда раньше не дрожал».
– Я не занималась… этим… уже давно.
И очень скучала. Скучала по своему богу, по тому состоянию, когда душа сбрасывает земную оболочку. Я приносила божеству дары и поклонялась ему, и каждый раз, когда медитировала, я видела, как тьму прорезал голубой свет, посылаемый царством смерти, и мне становилось хорошо и спокойно, словно я возвращалась в детство.
Да, но что я увижу, когда пересеку границу мира мертвых? Высокого и стройного мужчину в длинном темном пальто, который будет стоять, сцепив за спиной смуглые руки, и смотреть на меня, сверкая темно- зелеными глазами? Что он мне скажет? Что ждет меня?
«Ты не бросишь меня в одиночестве скитаться по земле». Но он-то меня бросил, сгорел, распался на части прямо у меня на руках. Увидеть его в царстве смерти – значит похоронить последнюю надежду. Окончательно. Я этого не вынесу.
– Ты же лучшая, Дэнни. Ты можешь говорить с призраком, сотворив его даже из кучки пепла, ты всегда была лучшей. Пожалуйста.
Гейб никогда не умоляла, но сейчас в ее тоне слышалась мольба. Она наклонилась вперед, положив локти на стол. «Она готова к действию», – подумала я. Интересно, как сейчас выгляжу я? От меня исходил жар – обычное явление для любого демона.
Нет, дело вовсе не в Гейб. Закрыв папку, я взглянула подруге в глаза. Она выдержала мой взгляд. Гейб, возможно, вообще была единственным человеком, который мог смотреть мне в глаза.
Она видела ту, кем я была. Для Гейб я не изменилась. Под смуглой кожей и прекрасной демонической внешностью она видела прежнюю Дэнни Валентайн. Она не боялась меня и обращалась со мной так же, как в прежние времена. Для Гейб я оставалась все той же Дэнни, ради которой она оставила все дела и помчалась в Рио. Она не бросила мне ни слова упрека, когда я, сбежав от всех, в одиночку вышла против Сантино.
Именно поэтому я и отправлюсь в царство смерти.
Я отвернулась.
– Говори начистоту, Гейб. Что еще стряслось?
– Тебя не обманешь.
Гейб пожала плечами и снова потянулась за сигаретами. Курить она не могла, поэтому только сжала пачку в руке – привычный жест, который действовал на меня успокаивающе и в то же время как-то странно раздражал. Я еще никогда не видела Гейб в таком состоянии.
– Ничего особенного, Дэнни. Если бы у меня было больше фактов…
– Выкладывай все, что знаешь.
Мой голос дрожал и звучал хрипло и низко, как у некоторых «людей». Бутылки на столе звякнули; правая рука начала болеть. Внезапно мне захотелось выпить – может быть, от этого станет легче. Нужно только протянуть руку и взять бутылку.
– Муркок была найдена в своей квартире. Разумеется, я все там обыскала и ничего не нашла. За исключением вот этого.
Гейб протянула мне сложенный листок бледно-розовой линованной бумаги.
Я взяла его; в моих покрытых ярким молекулярным лаком ногтях отражался свет дневных ламп. На первый взгляд ногти выглядели вполне обычно – только кончики у них стали заостренными, как когти зверя. Еще один признак того, что я больше не человек. Мои кольца сияли. Теперь они проснулись и начали реагировать все как одно, и не потому, что воздух в комнате был пронизан энергией и напряжением,
