Повисла мертвая тишина, которую нарушало лишь мое хриплое дыхание. Где же сирены тревоги, где охранники? Или я сдуру вломилась не в тот дом? Но гонец с оранжевыми волосами описала его внешний вид, да и в публичной информационной сети участок обозначался как владение Азы Таннер, главы корпорации, прикрывающей деятельность семьи.
Я шагнула в образовавшийся разрыв, откуда в дождливый воздух истекала энергия, толкнула ворота, и створки, лязгнув, разошлись на хорошо смазанных петлях. Под моими сапогами захрустел мелкий, безукоризненно чистый гравий. Я вытащила меч, засунула ножны в ременную петлю и взяла в другую руку плазменник.
— Эй, голубки!
Мой голос перекрыл шум дождя. Поднятая им воздушная волна, соприкасаясь с каплями дождя, превращала их в струйки пара.
— Я пришла!
Камешки похрустывали под ногами, как мелкие косточки. Охрана так и не появилась, но я живо представила себе, как выскочившие из укрытия бойцы берут меня в кольцо.
Это была ловушка.
«Ну и что? Захлопните вашу мышеловку, и посмотрим, что получится. Учтите, Дэнни Валентайн очень сердита».
Я шагала сквозь дождевую завесу, мокрые волосы липли к голове и шее, вода стекала на драную одежду и испарялась, коснувшись разгоряченной кожи. Меч в моей руке пел, в его сердце змеилось белое пламя, синие руны пробегали по клинку, стекая с лезвия. Слои моей энергетической защиты стали видимыми в оптическом диапазоне, образовав мерцающую, светящуюся сферу. Вокруг нее смыкалось ослепительно- черное пламя ауры Джафримеля, как будто он бесшумно вышагивал позади с заложенными за спину руками и горящими, как у меня самой, глазами.
Я ощущала присутствие других сознаний и чуяла едкий запах страха. Слишком уж навороченная защита для обычного, даже богатого дома. Нет, я попала куда надо. Без сомнений.
Но почему они не атакуют?
Я одолела половину пути к дому, когда низко в небе предостерегающе громыхнул гром, и волосы у меня на голове встали дыбом.
Я развернулась и подняла меч; наруч неожиданно полыхнул зеленым огнем глаз Джафримеля.
«Sekhmet sa'es!» — прошипела я, готовая встретить врага.
Но от того, что предстало моему взору, проклятия замерли на губах, а кровь застучала в висках, в горле и в запястьях.
Сквозь проделанную брешь в защитной системе усадьбы скользнула приземистая гибкая тень с горящими глазами и гладкой, как обсидиан, шкурой. Она двигалась со странной, неуклюжей грацией.
Я выронила пистолет и инстинктивно схватилась за рукоять катаны, в то время как адский пес — тот самый или уже другой? — мчался ко мне…
Как ни странно, мне хватило времени подивиться тому, как нелепо болтается на бегу голова зверюги. Я собралась с духом, напрягла все демонские мышцы и отскочила в сторону. Издав боевой клич, я обеими руками подняла клинок с пламенеющей сердцевиной.
От шкуры адского пса поднимался пар. Только я приземлилась, зверь развернулся. Он был невероятно быстрым. Едва коснувшись ногами опоры, я метнулась в противоположном направлении. Пса занесло на гравии, из его пасти вырвался злобный звук, смесь рыка и шипения. Гравий разметало, будто мой выкрик породил взрывную волну.
Когда я отпрянула, выставив между нами сверкающую полосу металла, с клинка стекала черная кровь. Повинуясь инстинкту, я приняла защитную стойку: правая рука над левой, рукоять почти у самого плеча.
Адский пес встряхнулся и взревел. Оскалив зубы, я заревела в ответ. Ярость переполняла меня. А потом я совершила нечто немыслимое: гнев и отчаяние вселили в меня столь безумную отвагу, что я прыгнула и устремилась в атаку на чудовище. При столкновении мое плечо заныло, разрываемое ужасной болью, как и весь правый бок. Наруч отозвался тонким пением холодной энергии. Громовой раскат опрокинул небеса, потоком хлынула кровь, и мои ноги подкосились. Я тщетно пыталась подняться и найти опору. Мелкий гравий забивался мне в волосы, в рот, в глаза, но я продолжала налегать и давить на рукоять, все глубже вгоняя клинок в плоть адского зверя.
Мы рухнули вместе: мой сверкающий клинок пронзил его грудь, когти впивались мне в бока. Откуда-то издалека доносились слабые вопли. Дождь хлестал по нашим телам, а черное небо полосовали яростные белые вспышки молний.
Глава 25
Я лежала навзничь на ковре густой травы и, прищурившись, смотрела в бездонную голубизну неба. Теплое золото солнечного света ласкало мое запястье. Я приподнялась на локтях, дивясь тому, как отчетливо различаю каждую сочную зеленую травинку. Вокруг расстилался луг, окруженный осыпающейся каменной стеной и пурпурными тенями гор далеко на западе. Рядом горделиво высился могучий дуб с пышной кроной.
Я знала, что в любой момент здесь может появиться отряд старохристиан в широкополых шляпах, направляющихся на одну из своих сходок. Или компания ведьм, намеревающихся устроить пикник после шабаша. Или группа «Евангелистов Гилеада» — женщины, скрывающие лица под вуалями, и мужчины в костюмах и галстуках-бабочках, в маленьких вышитых шапочках поверх напомаженных волос, разделенных пробором.
— Это мне больше нравится, — произнес он, приподнимаясь на локте рядом со мной.
Так близко, что я снова вдохнула его пряный запах — мед с перцем, запах шамана, а еще мужской дух, здоровый и чистый. Без малейшей примеси, без малейшего намека на аромат демона.
Джейс развалился на траве в джинсах и белой хлопковой рубашке. Солнце вызолотило его волосы и напоило сиянием глаза. Та же дорогая стрижка, те же «Болгари», поблескивающие на запястье. Трава покалывала мои ладони, когда я села и оглядела себя: черная футболка, джинсы. Ступни босые, пальцы на ногах бледные, как у человека, ногти покрыты малиновым молекулярным лаком.
— Ты снова со мной, — проговорила я одними губами, почти беззвучно. — Джейсон.
Он приподнял свою изящную бровь. Изо рта у него, как сигарета, торчала длинная травинка. На переносице россыпь веснушек — они появлялись, если он проводил много времени на солнце. Даже золотистый оттенок гладко выбритых щек никуда не делся. Джейс был здесь, весь как есть, до мельчайших подробностей.
Как это ранило мое сердце!
Мускулы играли под его рубашкой, когда он присел, скрестив ноги, и задел меня коленом. Травинка выпала из его рта и исчезла в густом травяном ковре.
— Он самый, детка. Соскучилась?
— Что ты здесь делаешь?
Мне удавалось произносить слова лишь шепотом, как будто теплое солнце, обдувающий ветерок и выступающий под мышками и на ягодицах пот мешали мне дышать. Я чувствовала свежесть травы и чистый воздух, не загрязненный транспортом и лабораторными выбросами, избавленный от вечного кислого привкуса человеческого распада. Чуяла слабый аромат коры дуба, зелени и опавших листьев, удобрявших почву вокруг него.
Джейс пожал плечами.
— Другие люди обретают лоа. А ты — меня.
— Но ты мертв!
Мои глаза наполнились слезами. Может быть, мне явился последний смертный сон? Но где же голубое сияние и мой бог? Где зал вечности и колодец душ?
— Я умерла?
