хотелось умереть, запутался, а за что, собственно.
— Тебя Селезень Дули спас, — ответил ковбой. — А я только привез сюда. Но теперь сомневаюсь, что это такая уж хорошая мысль. Ты ему про клоуна рассказал?
— Только про теток и священника. У чертяки с головой не в порядке.
— Какой священник? Какой клоун? — спросил Чистотец.
— Свиггли. Терапевтический клоун. Ему полагается гулять по больнице и веселить людей. Он заходил тебя проведать.
— Похоже, это многие делали.
— Вот почему я не уверен, так ли уж правильно поступил.
— Слушай, мужик, ты меня не дури… Тот священник был совсем не священник.
— У тебя проблемы? — поинтересовался ковбой. — С «Витессой»?
— Не знаю, — пожал плечами Чистотец. — У меня проблемы с памятью. — Строго говоря, это не было ложью.
— Ну, если так, то извини… Не хотел тебя обидеть. У тебя такой вид, словно все что можно, ты уже сам себе причинил.
— Почему ты меня сюда привез?
— Все больницы были битком забиты, поэтому я приехал сюда. Тебя приняли, едва осмотрев. Проблема в том, что и меня тоже прихватили. А сейчас все, здание на замке. Мне сказали, твоя рана уже исцелилась. Только вот врачи не знают как. Но если у тебя проблемы с «Витессой», долго ждать их хода не придется. Теперь хорошая новость. Я нашел, как отсюда выбраться, и собираюсь свалить. Хочешь со мной? Наверно, я за тебя в ответе, раз притащил тебя сюда.
Чистотец снова посмотрел в окно на горы покореженной стали, щебня и битого стекла. Он чувствовал себя в ответе за все.
— Дерьмо, мужик! У нас уже проблемы! — крикнул Ксеркс.
Выглянув в коридор, Чистотец обнаружил там четырех девочек в полосатых передничках. Волосы у них были светлые и блестящие, накидки и тапочки — белые. Шли они пружинистым бодрым шагом и держались как добрые самарянки, вот только у всех было одно и то же лицо, а прозрачные глаза — цвета термитных зарядов.
— Сейчас или никогда, малыш! В ванной есть отверстие вентиляционной шахты, которая ведет в прачечную. По крайней мере доберемся до подвала.
Чистотец застыл на месте. Потом подумал о Кокомо и понял, что она бы хотела, чтобы он сбежал.
— Но у меня нет одежды.
— Не время, — крикнул бывалый ковбой, который уже стоял на унитазе и снимал решетку.
Пролезть в шахту было непросто, но старик оказался на удивление подвижен.
— Идешь? — спросил Чистотец Макколлума.
— Не-а, чувак. Я их задержу. Постарайся не потерять того, что у тебя осталось от члена, ладно?
Девочки-самарянки уже почти достигли двери. Подтянувшись, Чистотец подпрыгнул и, извиваясь, забрался в шахту. Едва войдя в палату, «полосатые переднички» поняли что к чему, но у них не было и шанса, потому что Ксеркс обрушил на них серию хуков правой, потом пустил в ход Левый Кулак Смерти. А после взялся за дело всерьез.
— Эй, Спиро! Эти девчата говорят, тебе больше нельзя играть в пинг-понг!
К тому времени Чистотец уже соскользнул по шахте в прачечную, где хариджаны грузили грязное белье в вагонетки. И кланяться Чистотцу они начали так же, как их собрат на питтсбургском автовокзале.
— Нам нужно выбраться отсюда, — сказал им Чистотец. — Покажете дорогу?
Роботы застрекотали на богомольем языке, а после указали длинными конечностями на вагонетку с бельем, предназначенным на уничтожение. Как только Чистотец с ковбоем спрятались под белыми горами, один хариджан покатил вагонетку в соседнее помещение. Сквозь волокна ткани Чистотец разглядел охранника.
— Куда это ты ее тащишь? — апатично спросил охранник, но махнул для верности шокером.
— Попорчено. Ниже стандарта. Нет места.
— Нет открытых дверей. Все заперто. Усек?
— Попорчено. Ниже стандарта. Нет места.
— Тупая машина. Давай поскорей, не то оставлю тебя на улице.
С шипением воздуха открылся шлюз, поднялась бронированная дверь, и хариджан выкатил вагонетку в проулок. Ухали лопасти вертолетов, в рощице американских флагов мерцал торс Джона Уэйна. Хариджан начал сгружать испорченное белье в отверстие топки, и Чистотец с ковбоем поскорей опрокинули вагонетку.
— Бегите, — посоветовал им хариджан.
И Чистотец с ковбоем так и поступили: убежали в вонючие развалины Багдада.
Глава 2
Проклятие Брубейкеров[78]
Они пронеслись по проулку, усеянному кошачьими черепами и пивными банками из-под «Оле Инглиш 800». Даже в тяжелых сапогах старик двигался быстрее, к тому же знал, куда бежит, — оно и к лучшему, ведь так легко было потеряться среди суетящихся пожарных и полицейских из отрядов по борьбе с беспорядками, и роботов, которых за ноги-ходули прозвали «журавлями» и которые теперь расхаживали между груд щебня.
Чистотца подташнивало от стыда, голова кружилась от физической боли, но времени на жалость к себе не было. Фасады зданий еще рушились. Они пробегали мимо фонтанов, закупоренных чемоданами и дохлыми птицами. Перед входом разнесенного взрывом «Загородного гриль-бара Джонни Кэша» чайки ссорились из-за останков толстого мальчишки, которого загрызли ирландские волкодавы, защищавшие какого-то горбуна из «Камелота». Волны отвращения и ужаса грозили затопить Чистотца, пока он ковылял вслед за своим провожатым мимо колес от рулеток и разлагающихся дельфинов. И мысленно видел, как Кейлин, жена Боба из «Ноева Ковчега», прочесывает улицы, стараясь спасти как можно больше животных.
Наконец старик привел его к узкому перешейку — лишь он один остался от Малого Сайгона. В конце переулка путь им преградил забор из натянутой между кольями колючей проволоки, увешанной покемонами. Отыскав кончик проволоки, Старик за него дернул. Часть преграды отошла, и он прополз в образовавшуюся брешь. Чистотец последовал за ним на карачках и, пробравшись, увидел, как на горизонте в свете шарящих прожекторов громоздится обугленным морским коньком уцелевшая секция самых больших в мире «американских горок». Откуда-то пахнуло тиной. Выбрав со знанием дела корягу, старик потянул за нее и, вытравив веревку, стал подтаскивать к себе водный велосипед в форме кита.
— Мы сейчас на задах парка «Веселись до упаду», тут все самые большие аттракционы, — негромко объяснил ковбой. — Но теперь это в прошлом. Полезай.
Чистотец послушно вскарабкался на судно вслед за стариком, и тот оттолкнулся от берега. Из воды торчали остовы вагонеток и рухнувшего с неба вертолета. Стараясь не шуметь, старик крутил педали, держа курс на островок под одним из витков «американских горок».
— Дом у меня не ахти, — извинился он, когда они прибыли на место.
Чистотец не знал, что сказать. Ковбой уже дважды спас ему жизнь. И велика важность, что он обитает на травянистом холме под самыми большими на свете «американскими горками», главное — он не из «Витессы».
Небо озаряли прожектора и сигнальные ракеты. Старик повел его в вигвам из краденых бревен на платформе-драге. Над жилищем тянулась распяленная на шестах камуфляжная сетка, сливающаяся с
