то я не маленькая.
Джейн, оцепенев от ужаса, наблюдала за перепалкой. Она знала, что после приезда Лиззи что-то непременно изменится между братом и сестрой, но она не могла предвидеть такого поворота событий. Джейн не хотела вмешиваться, полагая, что ей не следовало бы присутствовать при этом разговоре, но ее об этом попросила Лиззи — постоять рядом в качестве моральной поддержки, когда она сообщит брату новость, — и Джейн не могла отказать ей в этом. Брат и сестра столько всего для нее сделали, и ей хотелось помочь Лиззи, хотелось увидеть ее счастливой.
— Черт, я знаю, что ты не маленькая. Но речь не об этом.
— Мэк, речь о том, чтобы я стала чуточку независимее и дала тебе необходимый простор.
Он широко развел руками:
— Дом достаточно просторный, и у меня столько личного пространства, сколько мне нужно.
— Тогда, может быть, ты понятия не имеешь, сколько пространства нужно мне, — тихо ответила Лиззи и взглянула на Джейн. Та кивком головы подбодрила ее. — Я нашла замечательный домик, всего в нескольких милях отсюда. Там действительно здорово, и я собираюсь привести там все в порядок.
Мэк уставился на сестру, потом на Джейн. С перекошенным от злости лицом он мерил шагами комнату, тяжело дыша и время от времени качая головой.
Джейн неприятно было видеть этот спор. Последние несколько дней с Мэком были восхитительными. Вернувшись домой после поездки на ранчо, они, как и всякая счастливая пара, окунулись в рутину домашних хлопот. Мэк уходил на работу, а Джейн коротала время в букинистическом магазине. Затем она приходила домой и стряпала ужин, после этого они тихо сидели во дворе, беседуя о самых обыденных вещах, пока не отправлялись в постель. Однако их интимную жизнь никак нельзя было назвать обыденной и однообразной: в один день их охватывала пылкая страсть, в другой — томная нежность.
Эти дни были омрачены только одним прискорбным обстоятельством: личность Джейн все еще оставалась загадкой. Следователи, включая самого Мэка, вышли на всех женщин, заказывавших обувь у тех восьми сапожников из списка. Каждая из них была допрошена, и все до одной подтвердили заказы…
— Черт побери! — вопль Мэка вернул Джейн к действительности, в голосе его звучали досада и раздражение. Он вскинул руки. — Может, Джейн поговорит с тобой и вразумит тебя.
Джейн подошла и положила руки ему на плечи.
— Может, это тебе стоит поговорить с Лиззи, Мэк? — мягко предложила она. — А то ты только и делаешь, что кричишь с тех пор, как она посвятила тебя в свои планы. Сядь и выслушай ее. — Джейн повернулась к Лиззи. — Вы оба выслушайте друг друга.
Мэк уже открыл было рот, чтобы ответить, но ему помешал стук в дверь. Он подошел и распахнул ее.
На пороге стоял помощник Лайл Броди.
— Доброе утро, шериф.
Мэк что-то проворчал, его лицо помрачнело.
— Броди, в чем дело? Сегодня, черт побери, воскресенье. На работе какие-то проблемы?
Лайл заглянул в комнату в надежде встретиться взглядом с Лиззи. Он улыбнулся, и Мэк оглянулся посмотреть на сестру, уверенный, что та улыбнется в ответ.
— Босс, я на самом деле пришел, чтобы увидеть Лиззи.
— Это не повод…
Лиззи вскочила и выскользнула за дверь, встав подле Лайла.
— Привет, Лайл.
— Лиззи, — поприветствовал ее помощник, — я так рад тебя видеть! У тебя сейчас есть время пройтись со мной?
Оглянувшись на брата, Лиззи ответила:
— С удовольствием.
Донельзя взвинченный, Мэк повернулся к Джейн. Когда влюбленные вышли на улицу, он с силой захлопнул за ними дверь.
— Что здесь происходит? — вскричал он.
Джейн взяла его за руку и повела к дивану.
— Сядь, — велела она.
Мэк бросил на нее свирепый взгляд, но Джейн уже хорошо знала этого человека. Она понимала, что под грубоватой оболочкой его натуры скрывается нежность, и отчасти за это так любила его. Встав на цыпочки, она поцеловала его в губы и слегка подтолкнула:
— Садись.
Мэк неохотно опустился на диван. Джейн, усевшись к нему на колени, обняла его.
— Все меняется, Мэк. И это нормально.
— Это не нормально.
— Лиззи не хочет причинить тебе боль. Не заставляй ее мучиться еще больше. Она очень тебя любит. Но настало время отпустить ее.
— Джейн, только не надо доводов типа «отпусти ее, если любишь».
Джейн засмеялась, и ее тихий смех снял напряжение ситуации.
— Ты так хорошо знаешь меня, Мэк.
Он даже не шелохнулся.
— И все-таки что ей с ним делать? — спросил Мэк.
— С Лайлом? Он ей нравится. Очень. И, очевидно, это взаимно. Лиззи нужно только твое одобрение. А в наше время это большая редкость.
Мэк, закрыв глаза, тяжело вздохнул.
— Он Лиззи не пара.
— Мэк, послушай меня. Я, кажется, поняла, почему ты настолько против того, чтобы Лиззи виделась с Лайлом.
Мэк поднял голову, но опустил глаза. Джейн знала, что ей придется действовать осторожно, прощупывая почву. Мэк очень гордый и не любит, чтобы кто-нибудь анализировал его мотивы.
— Я тебя слушаю, — отозвался он.
— За всю свою жизнь ты привык все контролировать. Когда Лиззи была маленькой, ты заботился о ней, будучи одновременно братом и отцом. Ты изо всех сил работал и сделал великолепную карьеру. Ты сильный, красивый и замечательный практически во всех отношениях.
— Я так не думаю, Джейн.
— Зато я думаю.
На его губах появилась пусть слабая, но все же улыбка.
— Правда?
— Правда, — кивнула Джейн.
— Пытаешься затащить меня в постель, детка? Ведь я, разумеется, очень даже ничего.
У Джейн неожиданно вырвался смешок.
— Согласна, но давай все-таки вернемся к нашей теме. Я думаю, работать с Лайлом в участке для тебя одно дело, но видеться с ним ты больше нигде не желаешь. Мэк, ты не хочешь, чтобы Лиззи встречалась с ним, потому что этот человек каждый раз напоминает тебе о единственном в твоей жизни провале. Я не хочу сказать, что развод — это твоя вина. Не думаю, что это было так, но Лайл Броди напоминает тебе о том, чего ты не мог предотвратить или исправить. Но против самого Лайла ты ничего не имеешь. Я даже думаю, что он тебе симпатичен.
Мэк молча сидел, глядя вдаль, и внимательно слушал ее маленький монолог.
— Я угадала? — спросила Джейн.
Он бережно поднял ее, пересадив со своих колен на диван, затем встал на ноги, повернувшись к ней лицом.
— Не знаю, Джейн, — ответил он. — Я подумаю об этом.
Джейн встала тоже, и ему в тот момент было достаточно ее ободряющей улыбки. Мэк не мог вспомнить, когда был так счастлив. Она обвила руками его шею, глядя на него открытым и честным взглядом.
