уроды, ему бы следовало… Он вытряхнул сигарету из пачки «Кэмела», закурил, сделал пару нервных затяжек и зашагал в сторону магазина. Сквозь витрину он видел, что вокруг толстой женщины, мусолящей во рту что-то вроде сигары, собрались люди. Куп сделал последнюю затяжку, бросил окурок на тротуар и вошел в магазин.
Там яблоку негде было упасть. Толстая женщина сидела на деревянном стуле на подиуме и сосала палочку лакрицы, а две дюжины зрителей устроились на складных стульях, расставленных полукругом. Еще человек пятнадцать или двадцать стояли позади. Когда Куп вошел, несколько любопытных взглянули на него, но тут же снова повернулись к женщине.
– Когда имеешь дело с дерьмом, обязательно возникает шокирующий момент узнавания. И называйте вещи своими именами, честными англосаксонскими словами: конское дерьмо, свиное и коровье. Я вам вот что скажу: в те дни, когда вы собираетесь убирать навоз, первым делом вотрите его немного в волосы и подмышки, только как следует. Тогда вам не нужно будет волноваться, что вы испачкаетесь, и вы сможете спокойно работать.
В дальней части магазина Куп заметил вывеску «Фотоальбомы» и направился к ней. У него была старая книга, которая называлась «Лихорадка в джунглях», с фотографиями и рисунками обнаженных африканок. Эта книга невероятно возбуждала Купа. «Может быть, удастся найти здесь что-нибудь похожее», – подумал он.
Куп наугад взял с полки какой-то альбом и принялся листать его. Сараи и поля. Он огляделся по сторонам, чтобы оценить ситуацию. У нескольких женщин был блуждающий взгляд, как будто они пытались нащупать логические связи в речи автора, не очень понимая ее.
– …Когда человек пропалывает бобы, возникает определенная реакция: вам становится так жарко, что вы даже плюнуть не можете…
Куп нервничал, потому что ему не следовало здесь находиться. Не стоило выходить на охоту. Прошлой зимой он спал с женщиной, и этого должно было на некоторое время хватить. И хватило бы, если бы не Сара Иенсен.
Он закрывал глаза и видел ее перед собой…
Семнадцатью часами раньше, не имея ни малейшего представления о Саре Иенсен, Куп воспользовался собственным ключом и вошел в ее квартиру. Он надел легкую куртку и шляпу, чтобы спрятаться от назойливых глаз видеокамер в вестибюле. Миновав их, Куп начал подниматься по пожарной лестнице на самый верхний этаж. Обутый в мокасины с резиновыми подошвами, взломщик шел быстро и бесшумно.
В три часа ночи коридоры пустовали, в них царила тишина, пахло средством для чистки ковров, мастикой для бронзы и сигаретами. На одиннадцатом этаже Куп на мгновение остановился около пожарного выхода, прислушался, осторожно прошел в дверь и свернул налево. У квартиры номер 1135 он замер и посмотрел в глазок. Темно. Куп обработал ключ от квартиры воском, чтобы заглушить звон металла о металл, и смазал механизм замка. Он зажал ключ в правой руке, которую поддерживал левой, осторожно вставил его в замок, и ключ легко скользнул внутрь.
Куп проделывал такое раз двести, но в первый момент всегда нервничал. Что ждет его за дверью? Детектор движения, доберман, сто тысяч наличными? Скоро он узнает. Тяжело дыша от волнения, взломщик повернул ключ, плавно и уверенно толкнул дверь. Раздался едва слышный щелчок. Куп подождал немного, прислушиваясь, затем вошел в темную квартиру и замер на месте.
Он почувствовал ее запах – первое, что он уловил в квартире.
Куп курил «Кэмел» без фильтра, сорок или пятьдесят сигарет в день. И почти ежедневно употреблял кокаин. Его нос был забит табачной смолой и обожжен наркотиком. Тем не менее он был ночным существом: тонко чувствовал запахи, текстуру предметов и остро реагировал на звуки. Темный, зовущий, сладострастный аромат духов парил в стерильном воздухе квартиры, точно обнаженная женщина верхом на коне. Он поймал взломщика в свои сети и заставил остановиться. Куп поднял голову и принюхался, впитывая его, точно крыса. Он не заметил, что оставил за собой свой собственный запах – смрад застарелого табачного дыма.
Шторы в гостиной были раздвинуты, и снизу, с улицы, в комнату вливался свет. Когда глаза привыкли к полумраку, Куп разглядел мебель и прямоугольники картин и гравюр на стенах. Но он продолжал стоять неподвижно, и постепенно его зрение начало обостряться: он вдыхал запахи, прислушивался к малейшим признакам движения, ждал любого звука, короткого слова или вспышки маленькой красной лампочки на панели сигнализации. Ничего. Квартира спала.
Куп снял мокасины, уверенно и тихо прошел по коридору мимо спальни хозяйки, находящейся по левую руку, и кабинета – по правую. В конце коридора он увидел две двери: слева находилась главная спальня, а справа гостевая комната. Он знал расположение комнат от рабочего из компании «Грузоперевозки Логана», который провел предварительную разведку, когда заносил мебель Иенсен в квартиру. Он также сделал слепок ключа и нарисовал план квартиры. Грузчик сообщил Купу, что женщину зовут Сара Иенсен, что она богатая стерва, вроде бы работает на фондовой бирже и любит золото.
Взломщик прикоснулся к приоткрытой на пару дюймов двери спальни. Хорошо. Люди, которые страдают паранойей и спят беспокойно, всегда закрывают двери. Он еще немного подождал, прислушиваясь к тишине. Затем кончиками пальцев подтолкнул дверь примерно на фут и заглянул внутрь. Слева он увидел окно с раздвинутыми, как в гостиной, шторами. Над крышей соседнего дома висел полумесяц, за ним раскинулись парк и озеро, совсем как на рекламе пива.
В бледном лунном свете Куп отчетливо видел женщину на кровати.
Сара Иен сен сбросила легкое весеннее одеяло. Она лежала на спине, на темной простыне. На женщине была белая хлопчатобумажная сорочка, закрывающая тело от самой шеи до щиколоток. Черные как смоль волосы ореолом окружали голову, лицо она слегка повернула набок. Одна рука с раскрытой ладонью была поднята вверх, словно Сара хотела помахать незваному гостю, другая покоилась в самом низу живота.
Купу показалось, что он различает коричневые кружки сосков и темный треугольник волос чуть ниже ее руки. То, какой он увидел ее, не удалось бы запечатлеть ни на одной пленке. Перед глазами у него парили лишь тени и темные пятна – чистая игра воображения. Да и ночная сорочка на самом деле была не такой прозрачной, какой вообразил ее Куп, и все равно он влюбился.
Это было подобно яркой вспышке спички, зажженной во тьме.
Куп медленно прогуливался вдоль стеллажа, где были расставлены книги и фотографии, наблюдал и ждал. Он разглядывал снимок умершей кинозвезды, когда появилась его женщина и подошла к разделу «Хобби и коллекционирование».
Он сразу узнал ее. Она была в свободном коричневом жакете, чуть длинноватом – такие уже выходили из моды, – но опрятном и чистом. Она слегка откинула голову с короткой аккуратной стрижкой, пытаясь разглядеть книги по античному искусству на верхних полках. Совсем простушка, без косметики, среднего роста, средней комплекции, в огромных очках в черепаховой оправе. Женщина, на которую никто не обратит внимания в лифте. Она стояла и смотрела наверх, и Куп спросил:
– Могу я вам что-нибудь достать?
– О… не знаю.
Она попыталась улыбнуться, но он заметил, что она волнуется и ей никак не удается успокоиться.
– Позвольте вам помочь? – вежливо предложил он.
– Спасибо.
Она не отвернулась, как будто ждала чего-то, но не знала, что нужно делать дальше.
– Я пропустил чтения, – сказал Куп, – Только что закончил «Рубайат» и подумал, а вдруг здесь есть что-нибудь… ну, вы понимаете… такое же.
– Гарриет. Гарриет Уонамейкер, – представилась женщина после короткой паузы.
Сара Иенсен, раскинувшаяся на своей постели, пошевелилась.
Куп собирался было подойти к ее туалетному столику, но замер на месте. В колледже Сара много курила. Ее пропитанное никотином подсознание могло уловить запах сигарет, шедший от Купа, но она слишком крепко спала, чтобы проснуться от этого. Она снова пошевелилась и расслабилась. Куп приблизился к ней с отчаянно бьющимся сердцем, протянул руку и чуть было не прикоснулся к ее ноге.
«Что со мной?»
Словно зачарованный, он сделал шаг назад, любуясь игрой лунного света на ее теле.
