мужем. И все же она чувствовала, насколько он был напряжен во время их случайной встречи, хотя такое напряжение наверняка должно возникнуть, когда человек вынужден знакомить свою бывшую жену с новой. Она нахмурилась. Но ей все равно не хотелось, чтобы эта женщина была настолько великолепна, настолько безукоризненна и так чертовски мила!
— Похоже, твой бизнес процветает, — услышала Энни чьи-то слова и, повернувшись, увидела Кирстен, входящую в сельский магазин, который служил и овощной лавкой, и универмагом, и почтой.
Улыбаясь, Энни приклеила марки на последнюю из коробок, которые пришла сюда отправить.
— Еще как, — сказала она.
Прошло шесть недель, как большой универмаг в Лондоне сделал ей заказ, и возможность сказать об этом и вправду действовала как волшебная палочка. Ее постоянные клиенты наперебой увеличивали заказы, другие с удовольствием брали партии товара на пробу.
— Ты слышала о том, что Роджер Эдлам решил последовать твоему примеру? - спросила Кирстен. Энни удивленно подняла брови.
— С Фионой?
— Да. Бедная обманутая душа. Бренда, болтливая продавщица, наклонилась к ним через прилавок.
— Когда будет свадьба? — спросила она.
— Весной, — сообщила Кирстен.
В то время как две женщины обсуждали количество гостей, платье новобрачной и где именно они будут справлять свадьбу, Энни вспомнила, как молодой фермер появился в дверях ее дома и попытался возобновить их несуществующие отношения. Не желая подводить его, Энни никому не рассказала об этом визите, и теперь при встрече с ней Роджер держался дружески, разве что немного смущенно. Его пренебрежение Фионой, видимо, улетучилось сразу после этого визита, так как буквально несколько дней спустя она встретила их, держащихся за руки.
— Хочешь, подвезу тебя домой? — спросила Энни, вклинившись в разговор.
— Да, пожалуйста, — сказала Кирстен. — Как быстро рабочие покрывают крыши коттеджей, — прокомментировала она, когда они подъезжали к деревне.
— Да, на следующей неделе должны закончить, если будет сухая погода. Энни посмотрела на небо, освещенное сентябрьским солнцем. — Удивительно, как нам до сих пор везло с погодой.
— Как только закончат покрывать крыши, Берт переедет в твой дом, пока будет идти ремонт в его коттедже?
— Да, а потом он вернется в свой коттедж, и ремонт начнется в моем. Моя торговля увеличилась настолько, что сарай уже не вмещает всю продукцию, продолжала Энни, подъезжая к дому Кирстен. — Вчера, когда мы разговаривали с Гарсоном по телефону, он предложил мне занять мой коттедж под мастерскую.
— Хорошая мысль, — улыбнулась Кирстен. — Твой великан сегодня надеется вернуться домой? Энни кивнула.
— У него сегодня утром была деловая встреча, но сейчас он уже должен уехать из офиса. Он приедет сюда на неделю.
— Я раньше думала, что Гарсон будет чаще находиться в отъезде, а он приезжает сюда почти на каждые выходные, хотя и так целую неделю после свадьбы вы провели вместе.
Глаза Энни заискрились.
— Вот и еще на одну неделю ему удалось вырваться.
— И заставить свою жену светиться от счастья, — заявила Кирстен. Собрав свои покупки, она вылезла из машины. — Если захотите куда-нибудь пойти, я могу посидеть с Оливером.
— Спасибо, если понадобится, я дам тебе знать.
Я и в самом деле счастлива, думала Энни. Она помахала строителям и поздоровалась с Бергом, обрезавшим яблони в саду. Все ее сомнения, вызванные предложением Гарсона выйти за него замуж, исчезли. Свадебная церемония, которой она в душе очень боялась, прошла без сучка, без задоринки, а медовый месяц был… сплошным блаженством.
В кухне на «Ферме» Энни от счастья даже заулыбалась. Она теперь постоянно улыбалась. Гарсон так заботился о ней, казался таким увлеченным, что она даже забыла о деловой подоплеке их брака. И она чувствовала, что окружающие об этом вообще не догадываются.
Она заулыбалась еще шире. О чем люди наверняка догадываются, чего невозможно не заметить, так это их сексуальную тягу друг к другу. Как ее муж постоянно испытывает потребность дотрагиваться до нее. Как ее словно магнитом тянет быть к нему поближе. Как они обмениваются взглядами, затуманенными от страсти. И когда эта страсть бывает удовлетворена, Энни продолжает ощущать его запах на своих пальцах и в волосах. Даже днем она мечтает о нем. Энни достала из буфета сахар и муку. Сейчас не время мечтать, так как Гарсон приедет совсем скоро и ночью она вновь будет на седьмом небе от счастья. Но до его приезда она должна еще кое-что испечь.
Примерно через час, услышав звук подъезжающего автомобиля, Энни положила миску, вытерла руки и выбежала во двор. Она увидела Гарсона, который шел ей навстречу, на ходу снимая пиджак и закатывая рукава белой сорочки. При его приближении у нее вновь забилось сердце. Все ее тело реагировало на него: кожа пошла мурашками, грудь напряглась, нервы были на взводе.
Энни с трудом перевела дыхание. Она еле сдерживалась, чтобы не броситься к нему и не начать тут же срывать с него одежду.
— Привет, ты сегодня рано, — сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал ее чувств. — Хорошо доехал?
— Да, на дорогах сегодня спокойно, — ответил Гарсон, глядя на нее так, что казалось, он вслух говорит одно, а глазами пытается сказать что-то совсем другое, более интимное. Потом он обнял ее и прошептал, целуя:
— Я так по тебе скучал!
— Я тоже, — выдохнула Энни.
Гарсон с беспокойством посмотрел на нее:
— Как ты себя чувствуешь?
Две недели назад Энни отравилась креветками. Ее тошнило дня два, потом она вроде бы поправилась, но, когда в понедельник он уехал, ей снова стало плохо. Через день она выздоровела полностью.
Энни улыбнулась.
— Я же сказала тебе по телефону, что все в порядке.
— Мне не хочется, чтобы ты болела, — сказал Гарсон и снова поцеловал ее. Я тут привез целую кучу вещей. Поможешь мне?
— Конечно.
Когда он открыл багажник, Энни увидела чемодан, раздувшийся портфель, портативный компьютер и полдюжины белых пластиковых пакетов. Портфель и компьютер свидетельствовали о том, что он собирается здесь работать — она тоже собиралась заняться рукоделием, — а что означали эти пакеты?
— Ты купил новую одежду? — спросила она. Гарсон улыбнулся.
— И даже много.
Он протянул ей пакеты, сам взял более тяжелые вещи и пошел вслед за ней к дому. Поднявшись по лестнице, Энни вошла в спальню, окна которой выходили на луг. Комната была оформлена в кремовых тонах — стены бледно-кремового цвета, такого же цвета встроенные полированные шкафы, туалетный столик, толстый ковер, — разнообразие вносили розовые с зеленовато-желтым рисунком муаровые занавески и розовая бархатная банкетка. Со времени его последнего приезда две недели назад в комнате появилась новинка, о которой Энни ничего ему не говорила.
— Ну и как тебе? — спросила Энни, с улыбкой поворачиваясь к нему.
Гарсон, опустив на пол свою ношу, с удивлением смотрел на четырехспальную кровать.
— Просто фантастика. Когда ее доставили? Кровать заказали на следующий же день после того, как они решили пожениться, он настаивал именно на четырехспальном варианте, — та кровать, которую они выбрали, была ручной работы, поэтому срок исполнения был довольно долгий.
