Однако вряд ли он согласится сказать правду и не приукрасит ее ради собственного развлечения, продолжала размышлять Клер. Себастьян не из тех, кому можно доверять. Это давно известно.
– Старомодность только усиливает его обаяние.
Клер присела на краешек стола.
Заспанный хозяин быстро сварил кофе. Одной рукой он поднял кофейник, а другой – большую кружку.
– Точно не хочешь?
– Точно. – Клер обеими руками вцепилась в столешницу и еще раз, на сей раз намеренно, оценивающим взглядом посмотрела на мятую футболку и видавшие виды джинсы.
Она не могла не сравнивать этого человека с Лонни и считала сопоставление вполне естественным. Объекты совпадали лишь в принадлежности к мужской половине человечества. Остальные параметры существенно различались. Себастьян был значительно выше, занимал гораздо больше места и излучал почти осязаемый тестостерон. Лонни казался ниже, тоньше, изящнее и находился в прямой зависимости от собственного неустойчивого настроения. Возможно, этим он и привлекал. От него никогда не исходило даже тени угрозы. Клер прислушалась, не звучит ли в мозгу долгожданный колокол прозрения. Нет, ничего. Полная тишина.
Себастьян поставил кофейник, и Клер усилием воли переключила внимание на диктофон – он как раз находился возле ее правой руки.
– Пишешь статью? – поинтересовалась она. Себастьян не ответил, и она подняла глаза.
Солнце заглядывало в окно и освещало сильное плечо и небритую щеку. Скользило по темной щетине и тонуло в длинных густых ресницах. Подняв кружку к губам и не сводя пристального взгляда с Клер, Себастьян дул на горячий кофе.
– Пишу? Это слишком громко сказано. Скорее бесконечно печатаю и стираю один и тот же начальный абзац.
– Застрял?
– Похоже на то. – Себастьян отхлебнул кофе.
– Со мной такое тоже порой случается. Как правило, это происходит потому, что я еще не до конца продумала сцену, или смотрю на героев и события предвзято. И чем больше пытаюсь форсировать ситуацию, тем глубже увязаю.
Себастьян опустил кружку, и Клер решила, что сейчас последует какое-нибудь презрительное замечание в адрес сочинительниц сентиментальных романов. Она еще крепче сжала край стола, взяла себя в руки и собралась выслушать краткую лекцию о важности работы журналиста и ничтожности любовных фантазий для скучающих домохозяек. Ведь даже собственная мать стеснялась ее работы, считая романы банальными и пошлыми. Так чего же можно ожидать от такого гениального автора, как Себастьян Вон?
Однако великий журналист не пустился в снисходительные рассуждения, а продолжал, молча смотреть на нее – так же внимательно, как и раньше. Словно пытался что-то понять.
– Может быть. Но со мной такого еще не случалось. Никогда не застревал, тем более так безнадежно.
Клер, молча, ждала продолжения монолога. Готовилась к тому решающему моменту, когда он подойдет к профессиональным рассуждениям и произнесет безжалостный унизительный приговор. Она давно привыкла защищать и себя, и свой жанр, и своих читателей, а потому без особого труда смогла бы отразить любой выпад. Но Себастьян лишь спокойно потягивал горячий душистый кофе. Клер склонила голову, и сейчас уже она посмотрела на него так, словно пыталась что-то понять.
Теперь пришла очередь Себастьяна спросить:
– По-моему, вчера я упомянула о том, что пишу сентиментальные романы. – Она сочла необходимым бросить вызов.
– Да, упомянула. Как и о том, откуда берутся представленные там откровенные сцены.
Точно. Было такое. Черт возьми! Этот провокатор довел ее почти до безумия, и она действительно успела наговорить немало глупостей. Если бы можно было отказаться от собственных слов! Хотя бы от тех, которые возвращались и мучили. От вызванных гневом, болью и обидой! Что делать? В момент тревоги не удалось сдержать желания сравнять счет, не удалось спрятать уязвленное самолюбие за привычным фасадом невозмутимой любезности!
– И что же, ты даже не собираешься изречь по этому поводу ничего снисходительного и унизительного?
Себастьян покачал головой.
– И никаких скользких вопросов?
Он улыбнулся:
– Только один. – Повернулся и поставил кружку на буфет.
Словно дорожный полицейский, Клер предостерегающе подняла руку.
– Нет. Я вовсе не нимфоманка.
Улыбка Себастьяна переросла в смех, и в уголках зеленых глаз появились забавные морщинки.
– Этот вопрос не относится к числу скользких. Однако спасибо за разъяснение.
Привычным жестом Себастьян скрестил руки на мятой футболке.
– Мой же вопрос таков: где именно ты собираешь необходимый материал?
Пальцы Клер сами собой медленно разжались и отцепились от края стола. Ей было ясно, что существует два тактических варианта ответа. Во-первых, можно обидеться и посоветовать Себастьяну, наконец,
