повзрослеть. А во-вторых, можно просто расслабиться и не перегреваться. Судя по всему, сегодня мальчик очень старается вести себя хорошо. И все же Себастьян остается Себастьяном. Тем самым диверсантом, который наврал, что она занималась с ним сексом.
– Боишься сказать? – поддразнил он.
Нет, она ничуть не боялась.
– У меня в доме для этого существует специальная комната.
Обман, конечно, зато какой храбрый!
– И что же в ней?
Злодей выглядел совершенно серьезным. Как будто действительно верил.
– Извини, но я не могу разглашать подобную информацию. Особенно в присутствии репортеров.
– Клянусь, никому не скажу.
– И все же нет.
– Ну же! Брось! Мне так давно не рассказывали ничего по-настоящему пикантного!
– Не рассказывали или не делали?
– Так какие же причуды таит твоя секс-комната, Клер? – упорствовал Себастьян, проигнорировав ее колкость. – Хлысты, цепи, ремни, петли, изделия из латекса?
Ремни? О Господи!
– А ты неплохо в этом подкован.
– Твердо знаю лишь одно: аллергией на латекс не страдаю. А в остальном я простой и открытый парень. Вовсе не стремлюсь, чтобы меня били или связывали наподобие индейки в День благодарения.
Он отошел от буфета и сделал несколько шагов к столу.
– А еще что?
– Наручники, – произнесла Клер, когда он остановился в футе от нее. – Розовые, мягкие и пушистые, потому что я очень милая девушка.
Себастьян рассмеялся, как будто она сказала что-то действительно забавное.
– Милая? Это с каких же пор ты вдруг стала милой?
Конечно, по отношению к Себастьяну она, может быть, и не всегда бывает такой уж милой. Но ведь он постоянно провоцирует ее. Клер выпрямилась и решительно посмотрела в зеленые глаза.
– Я старалось быть милой.
– В таком случае, детка, старайся чуть-чуть активнее.
Она ощутила легкое беспокойство, однако решила не поддаваться на очередную провокацию. Нет, только не сегодня. Улыбнулась, подняла руку и потрепала друга детства по небритой щеке.
– Я не собираюсь сражаться с тобой, Себастьян. Так что можешь не напрягаться – на сей раз военных действий не последует.
Он быстро повернул голову и слегка укусил ее за запястье.
– Уверена?
Пальцы сами собой сжались на колючей щеке, а глубоко внутри, в животе, неожиданно возникла тревога. Клер опустила руку, но все равно живо ощущала и тепло мягких губ, и острый край ровных зубов. Сейчас она уже ни в чем не была уверена.
– Да.
– А что, если я слегка клюну… – он поднял руку и пальцем осторожно дотронулся до уголка ее рта, – Вот здесь? – Кончики пальцев скользнули по подбородку вниз на шею. – И здесь. – Рука дерзко подобралась к вырезу сарафана и остановилась у критической черты. – И здесь.
Дыхание Клер остановилось. Словно завороженная, она продолжала неотрывно смотреть в насмешливые зеленые глаза.
– Ты хочешь причинить мне боль? – наконец пробормотала она онемевшими от шока губами. Да, виной всему наверняка был шок, а вовсе не жар обжигающе смелого прикосновения.
– Но это совсем не больно. – Себастьян оторвал взгляд от груди и посмотрел Клер в глаза. – Поверь, тебе очень понравится.
Поверить Себастьяну? Тому самому парню, который притворялся хорошим лишь для того, чтобы дразнить и мучить ее? Делал вид, будто она ему нравится, чтобы швырять грязь в чистое платьице и заставлять плакать?
– Я уже давным-давно поняла, что верить тебе нельзя ни при каких обстоятельствах.
Рука упала.
– И когда же это случилось?
– В тот самый день, когда ты попросил показать тебе речку, а сам начал кидать комки грязи в мое новое белое платье, – доходчиво объяснила Клер. Она не сомневалась, что сам он давным-давно забыл об этом происшествии.
– Твое платье выглядело слишком белым. Возмутительно белым.
