теперь!.. Когда мы больше всего нуждаемся в помощи… Только вздумайте лечь на дно, я с вас сдеру такую компенсацию…
– Ничего вы с нас не сдерете, – отмахнулся Джаич. – Мы – ваша единственная надежда и опора. Здорово вам помогла полиция? Советую помнить об этом всякий раз, когда вам вздумается заговорить о деньгах.
Ей-богу, если требуется урезонить нахала, Джаич незаменим.
Фрау Сосланд отхлебнула из своего бокала и сделала попытку завладеть инициативой.
– Время дебатов прошло, – со значительностью в голосе произнесла она. – Сейчас уже нельзя просто сидеть и дожидаться дальнейшего развития событий. Я твердо намерена выяснить, что же, в конце концов, вы намерены предпринять?
– Для начала – ознакомиться с системой сигнализации.
– Пожалуйста. Юрико, покажи им.
– Кстати, – спохватился Джаич. – Вы случайно не знаете, отчего вас так зовут – Юрико. В этом замешаны грузины?
Юрико озадаченно почесал плешь.
– Не думаю. Правда, я был тогда маленьким и однозначно не могу сказать, но мне хочется верить, что Юрико – это переиначенное Жерико.
– Вас бы это больше устроило?
– Да, мне нравится этот художник.
– О'кэй, вернемся к сигнализации.
Джаич все исследовал тщательным образом. На дверях, окнах, фрамугах стояли системы, призванные реагировать на открытие и взлом. Помимо этого, в обеих комнатах были установлены датчики, реагирующие на движение. Для наглядности Юрико включил сигнализацию и предложил Джаичу пошевелиться. Тот приподнял руку. Мгновенно что есть мочи заверещала сирена. Звук был препротивнейшим. Юрико отключил его и снял трубку телефона.
– Нужно успокоить полицию, а то у них тоже со всей этой историей нервы на пределе. Кстати, точно так же срабатывает сигнализация, если открыть форточку или дверь. Включается сирена, и вспыхивает лампочка на пульте в полиции.
– Точнее, должна была бы срабатывать, однако не срабатывает? – уточнил Джаич.
– Совершенно верно.
На одной из висящих на стене икон я заметил следы краски, подошел и прикоснулся к ней рукой. Краска осталась на пальцах.
– Всегда так легко снимается? – поинтересовался я.
– До сих пор это было сравнительно несложно, но где гарантия, что так же будет и впредь? Существуют ведь и другие аэрозольные красители. Где гарантия, что не начнут пропадать вещи? Господи, да и не это сейчас главное! Где гарантия, что завтра я сам буду цел?
– Ваша единственная гарантия – это мы, – повторил Джаич. – Но только при условии, что вы будете нам оказывать всестороннюю поддержку.
Местоимение «мы» в данном контексте мне категорически не нравилось. По-видимому, Джаич начал путаться в распределении ролей. Нечто подобное, очевидно, почувствовал и Юрико.
– Вы бы предпочли, чтобы мы засели в одном окопе плечом к плечу? – уточнил он. – Вы, я и моя мама?
– Мы не нуждаемся в окопе ни в вас, ни в вашей маме. Но мы вправе требовать содействия. К примеру, нам нужно во что бы то ни стало побеседовать с остальными берлинскими торговцами антиквариатом.
Не спросив разрешения, Джаич задымил «Партагазом». Вообще-то, я не очень точно описываю последовательность событий. Иначе бы только и пришлось упоминать, что Джаич вынул из пасти жвачку и сунул туда «партагазину»; Джаич затушил окурок в пепельнице и сунул в пасть новую порцию жевательной резинки.
– Со всеми остальными владельцами антикварных магазинов в Берлине? – переспросил Юрико.
– Да.
– Но это не так-то просто организовать!
– В противном случае через какое-то время вы соберетесь в морге. Фридрих Бенеке уже там.
– Хорошо, я попробую. Но я не уверен…
– Они придут, – заверила его фрау Сосланд. – Или я не знаю эту шайку. Придут как миленькие.
– Отлично, мама, если ты так уверена, можешь взяться за это. Я не возражаю.
– Когда они вам нужны? – спросила фрау Сосланд Джаича воинственным тоном. Казалось, она готова вытащить их из кармана и предъявить.
– Завтра. Время можете назначить сами.
– А где же мы вас завтра найдем?
– О, это пусть вас не беспокоит. Мы остаемся тут на ночь.
– Но вечером я должен буду включить сигнализацию! – запротестовал Юрико. – Как вы себе это представляете?
