- Я пас, мне жизнь дорога, я маме нужен живой и желательно одним куском. Ну, хватит, чисто уже, выключай пылесос, и руки помой иди.
Я, матерясь про себя, поминая всех богов двух Миров, пытаюсь справиться с огромным штопором, опасно поблескивающим холодным металлом. Ручки какие-то, рычажки, прах бы их побрал! Ой, блин, - ну вот, палец прищемил! И точно, больше всего это устройство напоминает мне невероятные орудия пыток Всадников с южных равнин Орледа, или из застенков Халифов Кордовы. Появившийся из ванной Пашка, отвешивает мне лёгкий подзатыльник, забирает у меня штопор и легко, в секунду, справляется с пробкой.
- Ты почему к технике такой неспособный? - бухтит он. - Даже с простеньким штопором справиться не можешь, чтобы не покалечиться, а уж если что посложнее, - только держись. Как ты велик старый свой чинил, во зрелище было, ни в жизнь не забуду!
Я потираю побелевший уже шрам на левой руке. Что было, то было.
- А может мне тебя связать, а? И в кладовку. Вместо Никитоса. Чтобы ты нос не задирал, механик великий нашёлся!
- Ну не злись, Ил! Я же любя, я же за жизнь твою опасаюсь!
- Я тронут, прямо до глубины души, до печёнок самых. Хватай бокалы и конфеты, я вино возьму, в комнату пошли, - не хочу я на кухне.
- В комнату, так в комнату, свечку прихвати.
- Паш, ты груши будешь? И виноград ещё есть, помыть только надо.
В моей комнате мы с сероглазым устраиваемся на полу, на ковре, облокотившись спинами на диван. Вино, бокалы и фрукты устроены между нами, свечка воняет в углу, конфеты Пашка, разумеется, уместил у себя на коленях.
- Конфетки, - вещь! Прямо с фантиками съел бы! Хватит, Илюха, полбокала хватит.
- За тебя, Пашка!
- За нас! Ух ты, сладенькое, лучше чем твоё Шабли любимое, - фи, кислушка, - а это самое то.
Вино, чуть сладкое, терпкое, с оттенками изюма и фруктов, ласкает язык и сердце.
- Ты бы конфет Никите оставил.
- Перебьётся, я ему грушу возьму, даже самую большую, сам же знаешь, ему без разницы, - лишь бы что-нибудь со стола.
- Слушай, а что ты там насчёт новой модели говорил? Полторы тысячи, - чего так дорого-то? Подумаешь, несколько кусков пластмассы!
- Ты, Илья, если не понимаешь ни фига, - лучше молчи тогда! - горячится Пашка. - Это же модель от “Italeri”, - это же брэнд, это тебе не “Звезда” наша! Ни тебе подгонки, ни подпилок никаких… Деталька к детальке. Масштаб, опять же, 1:48. Ну и за эксклюзивность, понятно, всё-таки Дорнье 335, да ещё двухкабинный, и не серия даже, а прототип! Я тебе фотографии покажу, упадёшь! Прикинь, два винта по оси, «тяни-толкай» такой, две кабины, не машина, - песня!
Я, улыбаясь, с удовольствием смотрю на раскрасневшегося Пашку. Куплю я ему этот самолёт, решаю я, - деньги ерунда, куплю и всё!
- Куплю я тебе его! К первому сентября подарю.
- Ты что, Новиков! Полторы штуки ведь! Опять выиграешь? Даже не думай, - не возьму, даже не подъезжай! - он сердито хмурится, ясно, что не возьмёт.
- Да успокойся ты! Не буду играть, если ты такой щепетильный. Копилку свою тряхану, там как раз под две штуки, а может и больше.
- Ты же на шестнадцать лет, на парашютную секцию копишь! Нет, не возьму, сказал ведь! - Пашка упрямо дёргает головой.
- Достал ты меня! Ну, слушай, - на секцию мне мать обещала денег дать, это раз. На твой день рождения я тебе ничего не подарил, - МР3 плеер не в счёт, его тебе, в общем-то, мама моя купила. Это два. Мне приятно будет, это три, и это главное. Всё, сказал, а будешь спорить, - конфеты заберу и Занозе отдам! А ну, дай-ка сюда коробку!
- Ладно, ладно, ну хорош Илья, отстань, не отдам, ну кончай, вино перевернёшь, ну вот, - конфету раздавил, у-у зараза! - Пашка отбивается так, как будто в этой коробке заключён смысл его жизни. - Слушай, ну ладно, раз так, самолёт ты мне купишь, чего же до первого ждать то, - давай завтра же и сгоняем.
- Ну, давай, но только откроешь его не раньше первого.
- Да ёлки с дымом! Почему первого-то, объясни ты мне!
- Не знаю. Так просто.
Пашка обалдело смотрит на меня.
- Ни фига себе! Не знает он! А знаешь ты, как это называется? Вожжа под хвост попала, - вот как это называется. Ну, тогда и пошёл бы ты со своими подарками, не надо мне от тебя ничего, раз ты зараза такая!
- Ну ладно, ладно, Пашечкин, я дурак, я глупость спорол, всё, всё, завтра купим самолёт этот и начинай его работать, на здоровье, - я пугаюсь не на шутку, если сероглазый заупрямится по-настоящему, - всё, его тогда ничем не проймёшь.
- Да? Ну ладно, раз ты такой хороший, давай я тебе тогда массаж сделаю.
- Вот здорово, только массаж, а не разновидность китайской пытки.
- Снимай джинсы и на диван ложись, а хочешь, - можно и на ковре.
- Попозже, Паш, перед сном, ладно? Если не передумаешь.
- Перед сном мне не до массажа будет! Я продолжения хочу, до самого конца, Ил.
- Ну вот, - продолжение, потом массаж и баиньки.
- И ещё расскажешь мне что-нибудь, ладно? Во, Илья! Знаешь про что, - про Таука ибн аль-Ашаса, про то, как он жил до того, как попал в Испанию к халифу аль-Хакаму, ты же говорил, что он не зря от Аббасидов ушёл, не просто так. Интересно мне, почему, - всё у него так хорошо было, целым войском командовал, - нет, бросил всё, за тридевять земель сорвался чёрти куда, почти наёмником простым…
- Судьба, Пашка. Судьба, она же кисмет, она же карма. Всё в руках Аллаха.
Ни судьба, ни Аллах тут не причём. Сила посильнее Аллаха, - сама Любовь меня тогда погнала за тридевять земель. Тогда я от неё убежал, сумел, исхитрился. Сейчас я держусь за Любовь всеми своими силами. Ты, мой Сероглазый, - всё для чего я и пришёл в твой Мир в этот раз. И не убежать мне от тебя, нет такой силы, которая была бы способна меня оторвать от тебя. И тебе не уйти от твоей Любви ко мне, - ведь сказал же Владыка Снов, что она посильнее моей, может быть. Да, ты пойдёшь со мной. И там, на Гирлеоне, родине всех Чувств и Желаний, твоя любовь засверкает по особенному, напоённая ясными зарницами Лучшего из Миров. И этот блеск преобразит меня, - и отражённый мною, как луной, он вновь падёт на тебя, моё солнце, и ты тоже засветишься новыми гранями своей изумрудной души.
- Илюха, ну что, блин, за дела! - Пашка кидает в меня виноградиной. - Что за манера у тебя вечно, - пропадать посреди разговора? Ну, вот где ты опять был сейчас? На Марсе?
- Я думал, что хорошо бы сейчас нам с тобой джакузи запустить.
- Ты гений, Ил! И вино с собой возьмём! Я сейчас… - Пашка подпрыгивает, моментально скидывает шорты, подхватывает вино и конфеты. - Я готов!
- Ты сам там всё отрегулируй, температуру, воздух, ну всё, в общем.
- Сам конечно, а то ты сваришь нас когда-нибудь.
Я тоже снимаю джинсы, берусь, было, за плавки, - в этот миг звонит нескончаемой трелью дверной звонок. Я удивлённо смотрю на Пашку.
- Заноза! - обречёно выдыхает он.
- А ну, вино прячь. Постой, а может, не откроем?
- Дверь вынесет, - всё так же обречёно отзывается Пашка. - Придержи его там, я здесь всё по- быстрому щас…
Я, оставив Пашку, осторожно подхожу к двери. Звонок сейчас взорвётся. Я гляжу в глазок, - ни шиша не видно, ясно, что Никитос закрыл его ладошкой.
- Кто там? - я стараюсь потянуть время.
- Группа Альфа! Открыть дверь и всем на пол, лицом вниз! Ну, живо, а то дверь сломаем! -
