Фича! Классная фича какая! Во рванул Вадим к телефону, - это же я теперь так на него совсем Тошика свалю, - да ну, в самом-то деле, мне хватает и того, что я с Антоном и так в одной школе, - ещё ведь и в одной смене, - я же у его классной всегда под рукой, чуть ведь что, так ведь сразу я отдувайся, - мало что ли, мне во вторник за парту досталось, которую они там со своим дружбаном, с Тёмычем, порушили?.. Тошик, - это Махно. А его банда, - махновцы. А я кто, - Котовский, что ли?.. А Вадим тогда кто? Не знаю, он ведь кем хочет, тем и становится, может и по сто раз на день меняться, - нет! - я знаю, - ну, мне кажется, - в нём точно дух Хатимана, - а это правильный дух, - а я Котовский, - завтра же пойду на лысо постригусь, блин… Ё! Котовский! Я ж забыл реферат сёдня Альке Нагаевой отдать, вот же бага… Завтра бы не забыть…
Так. Сбил, понимаешь… Ага. Собственно, я уже написал про душевую, про спальню, теперь надо бы дальше, - а дальше пришли все с занятий… ну да, было дальше. Но пусть уж Тошик сам, я…
Лёгок на помине. А ну, ко мне!.. И чо? А кто тут орал, - «полчасика»?.. Кто, Пашка? Ну, ты, Антон, ну ведь слов нету у меня! И что, он тебе весь топик перевёл?.. Да он-то знает, он у нас полкласса тянет по английскому, да ты-то здесь причём?! Тебе же самому надо! Вадим! Скажи ему!.. Нет, не хватит, так не говорят… А вот так: - дай сюда перевод!.. Прочитаешь его, - вот один раз только, - и сам потом чтобы! Не пыхти, не сопи, вали переводить… Вадим, я устал, понимаешь, устал, - ты же это вот сам должен, что ты цацкаешься?.. Ну-у… Как-то так… Думаешь? Я не знаю… Ладно. Тошик! Иди сюда… Держи, чёрт с тобой… Взял! Щас же взял перевод!.. То-то… А я не психую, я устал сёдня, а мне ещё посуду мыть… ЧЕГО?! Какую всю на хрен неделю?! Эх, весна скоро… А то! Сяду на «Гуца» своего, и сайонара, сами тут посуду мойте, и полы, - а не хотите, так и не мойте… Точняк, Вадим, в горы, под Златоуст, а то и на Белую тоже можно… Тошик, ты, - нет!.. А потому что, - кто осенью палатку сжёг? Махно, что ли?.. Такой! Вали, историю учи свою, чемпион непотопляемо-несгораемый… Вадим, а давай лучше на весенние каникулы не в Венецию, - там же Карнавал, там же от туристов не продохнуть, ты же сам говорил, - а давай в Кисарадзу поедем, в Японию?.. А может, и открыли уже они там музей, обещали же. Да-а, хорошо бы, как ты думаешь? «Зеро», там, Сакаи Сабуро… Да? Хорошо, как скажешь, но… Антон, ну ладно, садись, только не очень тут… Ну, сам понимаешь, о чём я, не принимай это всё… Да. Да и не особо я тогда чего и сделал, так… Всё, садись, спорить с тобой, - вон, с Вадимом спорь, когда припрёт тебя тема такая, а я не могу, у меня сил на вас двоих и так еле-еле хватает… Туда я пойду, - про новый Зизер почитаю, выдающийся моц на Кава выпустили… А может и куплю когда, подумаешь, - да и почитать просто, и то интересно…
Антон:
Я Махно?! Ба-анда… Ладно, Ил, банда, - ты это первый сказал, значит, теперь сам тогда и не возникай, когда если мы банда!..
Махно… Вадим, вот ты как вот считаешь, - Махно этот вот самый, он вот как, он что, - он что ли разве не герой был? Он же так их всех, этих самых, да ещё и ведь не банда же ж у него была, - где же банда, если когда армия… Ну и вот, ну а чо тогда, - Илюха же так говорит: «Махно-о»! - будто обзывается… Как это? Это вот как же ж так может быть, - чтобы от главного человека в армии, и чтобы мало чего зависело?.. Ничо себе, - армия бандитов… Ничо себе! Позови Ильку, пожалуйста…
Ил, я это, ты извини, ну, там… за парту, что мы с Тёмычем, и за топик, а я тогда знаешь, - я разрешаю тебе материться, - но! - только тут вот, ну, про что мы тут рассказываем, а так-то чтобы нет, конечно, а тут ладно, если нужно, а я ещё и полы тогда по графику мыть буду, - наверно… Мир?.. Ну и всё, видишь ведь, что я не Махно никакой… Ага… Не, погодите, он мне тоже не нравится, я бы лучше, - во! - Арагорн! - вообще, супер, и всегда всё под контролем, - а Городецкий этот, из «Дозора»… Да вялый какой- то, ни рыба, ни мясо… Да вот при чём здесь это? При чём? Будь ты мужчиной, если уж он в такой теме! Вот Вадим у нас, например, - много он там рассуждал, сомнения там какие-то на хрен? И реально если пошло такое ух-ты, начался если когда конкретный махач настоящий, то чего там где-кто-когда разбирать, - кто за красных, кто за белых, кто там плохой или хороший, - всё, на хрен! - раз ты по другую сторону, значит, сам виноват, и не хрен тут сопли разводить, сиськи там мять!.. Опять я Махно! Если раз ещё когда, порву на хрен, членёнкой всю хату закидаю!.. Нормальная лексика, Вадим… Нет уж, Илья, ты уж не ха-ха, не хи-хи, - это же про важное мы говорим сейчас! Вот скажи, вот у Мурзика-Тузика когда, вот ведь там не о чём было рассуждать, всё же ж ясно там… Ха! Не вижу разницы, - «там другое дело», - всегда везде одинаково: если когда мы трое правы, так значит, правы тогда! Или когда вы с Вадимом этих раклов тогда, бабло которые отмывали, - только вот щас даже не вздумай мне сказать, что это вот только ради этих самых денег было… И ещё вот что я тебе скажу, Илюшечка: ведь мы же никому не мешаем, - во! - Вадим вон помогает даже, - а тогда если к нам кто сунется, почему тогда я там должен рассуждать? Ни шиша, - рыпнулся на нас, твои это на хрен проблемы, и нечего сиськи мять… Ха! Конечно, я прав, Вадим, а ты, Ил, нечего тут, - «спорщик чемпионский», - и не в том дело, что я спорить люблю, это же ж тут и спорить не о чем!.. Ну и вот чего он удрал щас, а, Вадим? Начал разговор если, так дослушай тогда… Я начал? Ладно, пусть я… Да нет, Илья сильный, а ты главный, а я… умный! Я же у Пашки ещё и по географии выпросил, прикинь, чтобы он мне помог, только ты уж Илюшке ни-ни, ладно?.. Ага… Да ничего я зубы не заговариваю… ну, может я с духом собираюсь, Ил ведь прав, я ведь точно, об этом не вспоминал… редко… Да ну, какая помощь…
Ха, а настроение-то у меня, - лучше некуда! Спорщик… Ну, может и спорщик. Но это же не от того я спорщик, что спорить люблю… То есть, спорить-то я люблю, но главное же ведь если когда прав! Вот ведь что важно…
А вот как получается, - был я тогда прав? Ну, как сказать, - повеситься я решил от сердца. В моём сердце тогда, как в печке было, - ненависть в моём сердце плавилась… Короче, я был прав, - дурак я был, по-другому всё надо было, - но я был ТОГДА прав. Это же вот сейчас я такой, и Вадим нас с Илюшкой столькому уже научил, - вау! - и сам Ил тоже много уже и сам чего научился, а я ведь с ними сейчас, - а тогда… Вот только так я и мог тогда свою ненависть убить, - вместе с собою, вот и выходит, что я был тогда прав…
Проще простого. Если когда чего решил по-настоящему, - проще простого… Кстати, и ни больно ни хрена. Ну, так, странно как-то, и неудобно, и неприятно, но чтобы больно, - этого вот как раз ни хрена… Да и отрубился я, почти сразу. Две волны, - красная и чёрная, и я в отрубе, и… и ничего. Правильно, что ничего, я ж отрубился, а не умер, ну, тут-то Ил меня и срезал своим ножом. Как я на кафельный пол ему под ноги упал, как он меня трогал, этого я не чувствовал, но вот что я скажу: - в себя приходить мне не хотелось. Ха, - не хотелось, - слабо это я сказал, - это вот просыпаться неохота, если в школу когда, например, - а тогда… И горло тут же заболело, сразу же… да тоже несильно… фигня, - во, в декабре! - ангина, когда у меня была! - воще, улёт! - супер, и гланды потом ещё вырезали, - это в натуре бага была!
Ладно. Хорош, блин. Вот какое в Илье нашем качество есть, - ну, кроме всех остальных его качеств, - так это он честный. Аж до невозможности честный, и не только с нами, со всеми он честный! А я тут щас… вот точно я сиськи мну, то да сё, а про душевую эту толком и не рассказываю. Ну, неохота мне рассказывать про это! А чего тогда? Неохота, так и не буду, и надо признаться, и всё, на хрен… Буду честным.
Короче, сидим мы в Илюшкиной палате на его постели, он переодел меня, я себе горло тру, он мою руку отводит, не даёт мне чтобы я тёр, слушает мои хлюпанья, молчит, и… приобнял меня, - несильно, ласково… И я тут заплакал снова, но не от ненависти, не от бессилия, нет, - я заплакал оттого, что он меня так вот обнял… И хотел ему объяснить, сказать, что я не плакса, просто… И то, что я… обос… обмочился, когда повесился и сознание потерял, - так это первый раз в жизни у меня… понимаешь, Илья, ну… а он тут меня поцеловал! Да не-ет, - так поцеловал, ну, будто… К чёрту, не объяснишь это.
И тут же слёзы мои и высохли, и я смотрю на Ильку, и вижу, что он смотрит на меня, и такой взгляд у него… во! - родной у него взгляд! Как бы объяснить-то это?.. Эх… Ну, короче, мы, - детдомовские, - мы о таком взгляде мечтаем всю жизнь. ВСЮ, - ясно? И… как бы это… ну, не каждый из нас такой взгляд встречает, не каждому вот так вот везёт, - а чтобы уж дважды, Вадим ведь ещё! - но мечтает каждый из нас, из тех, кто в детдоме жил. И поэтому каждый из нас этот взгляд знает, - понятно? - ЗНАЕТ, даже если когда этого взгляда в жизни и не встретит, - знает, и всё, знает по своим мечтам…
Всё. Сразу тут и навсегда я понял, что мы с Илом вместе теперь. И говорить ничо и не надо тут, а зачем, если ясно всё когда! Но Илюшка сказал, быстро, чётко, совсем как Вадим… Ё! Ё-моё! Допёр я наконец-то… И ведь не олигофрен ведь я, а чего только щас допёр-то? Точно, - эмбицил дефективный… Хм, да-а…
