- Ну, так ты одевай, если есть, зима всё-таки. Ну, пока, что ли?
- Пока. А... это...
- Что?
- Да так, ничего...
- Ты знаешь, что? Ты как придёшь домой, сразу в горячую ванну залезь и не думай ни о чём, главное. А потом поешь, и спать ложись, и всё. А завтра утром уже всё по другому будет, точно тебе говорю. Ну ладно, давай, беги. Лети домой, самолётик-Ил!
Я послушно подхожу к двери подъезда, берусь за ручку, но оборачиваюсь и смотрю на Мишку. Тот не уходит, а смотрит на меня. Он уже не грустный, а просто спокойный.
- Слушай, а какая у тебя квартира? Ну, номер какой, если это не военная тайна.
- Пятьдесят третья, - смеюсь я, тоже мне тайна! - Это на пятом!
Я скрываюсь в подъезде, но не бегу к лифту, а просто некоторое время стою у двери. Потом приоткрываю маленькую щёлочку и одним глазом выглядываю на улицу. Мишка продолжает стоять у подъезда и смотрит вверх. На мои окна, похоже, смотрит, - куда же ещё ему там смотреть. Я распахиваю дверь и зачем-то громко ему объявляю:
- У нас это, у нас лифт работает!
- Да ну? Работает? - восхищается этот странный парень. - А ты не врёшь? По-моему ты мне всё-таки врёшь, глупому такому и доверчивому!
Я смеюсь и продолжаю смотреть на него, стоя в дверях.
- Ну ладно, пока, Ил-Илья! Увидимся, если, конечно, захочешь...
Вот тебе на! - думаю я, поднимаясь в лифте к себе на пятый этаж. Странно как всё получилось. И не страшно мне сейчас вроде, и не тоскливо даже, - так, осадок только какой-то маленький, как будто палец чуть-чуть порезал. А ведь я сейчас волком выть должен! Раненным... Ха! Как Мишка забавно меня называет, - Ил! Самолётик... Вот же блин, неужто, я ключи посеял? Эт-того, только мне... Уф-ф, вот они!
- Мгяу-у! - с порога орёт наш Пират, завидев меня дома.
- Здорово, котяра! - говорю я ему, торопясь раздеться. - Как делишки, как детишки? А у меня вот сам не знаю даже как... Щас я в ванную пойду, а ты дом охраняй и обед грей.
- Мяу? - с сомнением в голосе отвечает Пират, но долго размышлять не в его правилах и он, задрав хвост, направляется на кухню и оттуда призывно кричит: - Мня-Мнеу-у!
- Тебеу-у! - дразнюсь я. - Ты лопать, что ли, хочешь? Я ж тебя после школы кормил уже! Что там у нас, в холодильнике? А, Пиратище? Ты сколько жрать можешь, объедала полосатый? Да постой ты, не ори, сейчас нарежу, рыба-то мороженная, даже тебе не угрызть, тигра ты пиратская. Вот, получай, кис-кис- кис.
Я глажу урчащего над рыбой Пирата по крепкой, как сталь, спине. А интересно, - думаю я, - Как Корнет к кошкам относится? Хм, ясно как! Ему, таких как мой Пират, - десяток на одну лапу, так, для разминки! Ну что, в самом деле, пойти в ванную? Ёлки, пол ещё помыть надо. Я критически осматриваю полы. Да ладно, чего там! Веничком по быстрому, и... Да нет, надо помыть. Надо. Но всё-таки, - сперва, - в ванну я залезу! В большой комнате я включаю телевизор, и пока разогревается экран, стаскиваю с себя олимпийку и футболку. Брюки надо в ванную взять, почистить...
- ...прибывающие в Москву делегации братских партий. Открывающийся 26-го февраля 1986-го года, в Кремле, во Дворце Съездов, очередной, XXVII съезд Коммунистической Партии Советского Сою...
Я щёлкаю переключателем каналов, так, - а что по другой программе? Ну-ка...
- Это будет достойным вкладом Южно-Уральских животноводов в решение продовольственной программы. Увеличение выхода товарной продукции в разы, скажется ощутимой прибавкой на прилавках и столах советских тружеников!
Я, посмеиваясь, выключаю телевизор. Ходить в магазин, торчать в очередях, отоваривать талоны, - это одна из моих обязанностей, так что я полностью в курсе, как там у них с 'ощутимой добавкой на прилавках'! Нечего мне тут втирать, нашли малыша, тоже мне!
Так, до маминого прихода полтора часа. Всё-таки, сначала помою пол, а уж потом в ванну, - окончательно решаю я. С алгеброй ещё повозиться придётся, не знаю даже сколько, а придётся, - хоть бы и до ночи. Это я себя заставлю, это мне не привыкать... Я скидываю в ванной брюки, оставшиеся на мне треники закатываю до колен. Хватит, что ли воды, смотрю я в ведро. Хватит, пожалуй, так, воду закрываем, ведро и тряпку забираем.
- А ну, Пират, с дороги, - отдавлю ноги!
С полами я справляюсь быстро, - квартирка у нас с мамой хоть и двухкомнатная, но всё же не Кремлёвский Дворец Съездов. Куда как нет! Я с улыбкой вспоминаю, как дед Илья учил меня мыть полы: 'Запомни, тёзка, - мытьё полов есть равномерное размазывание грязи по поверхности оных. Когда она, - грязь, - лежит кучками, она, тем самым, демаскируясь, бросается в глаза придирчивому взгляду. А когда то же количество грязи размазано по всей поверхности обрабатываемого пола, её не видно, не заметно. Даже вооружившись таким вот мощным оптическим прибором! - дед помахивает своими круглыми старомодными очками, - Ну что ты смеёшься, Илюшка? Это я тебе сейчас доверяю тайну, известную лишь поколениям потомственных русских военных! Эту тайну мне доверили ещё в приснопамятном Кадетском Его Императорского Величества Николаевском Корпусе! Потом, когда меня в Пажеский перевели, к полам в дортуарах я, понятно, не прикасался, а вот в кадетах приходилось... Так что проникнись, тёзка!' И я проникался...
Я, напустив полную ванну горячей воды, с удовольствием в ней расслабляюсь. Добавить 'Тайги', что ли? А, ладно, и так не плохо, и без хвойного экстракта обойдёмся, тем более что там химия сплошная, мама говорит. Царапины на руках будет щипать. Горячая вода, ванна, - это здорово! Это ж подумать страшно, сколько веков люди без таких простых вещей жили. Нет, всё-таки, цивилизация, - это ещё как здорово! Это... как его... достижение, вот!
Я начинаю потихоньку задрёмывать. Голова освобождается от всей сегодняшней мерзости, всё это кажется произошедшим не со мной. Похоже, что усталость и давешний шок от пережитого, помалу отпускают меня. Я засыпаю по-настоящему...
- Эй! Ты там не утонул, водоплавающее! Илюшка! - в дверь ванной комнаты стучит пришедшая домой мама.
Уснул! Как это я...
- Привет мам! Я счас!
- Вылезай, сокровище, я соскучилась. Ты кушал?
- Тебя ждал, - вот же ёлки, брюки не почистил, эх, тетеря...
Я мельком смотрю в зеркало. Нормально, - нос чуть распух, под глазом немного покраснело, а так, в общем, неплохо... Мама пришла, значит, всё хорошо. Кончился проклятущий день! Двадцатое января 1986 года, понедельник...
Двадцатое января 2006 года, пятница... Я задумчиво смотрю на свой Acer'овский монитор. Всё верно, двадцать лет, день в день. Я отключаю компьютер и набираю на селекторе пост охраны.
- Андрей? Это Токмаков. Молодец, что понял... Минут через двадцать-тридцать должен подъехать Михаил Алексеевич с мальчиками. Да, Соболев... С какими, - с Вадькой моим и с Егором. Да. Да погоди ты! Ты мальчишек к компьютерщикам не пускай, там всё равно никого нет, пусть сразу ко мне поднимаются. Авдонин? Чего он там забыл? Ясно... Ну, всё равно не пускай. Да, нет, не надо, я сам попозже зайду. Всё.
Ну, Мишка, ну, зараза! Ну, ладно, отметить, так отметить. Да и мальчишки с Нового Года не виделись. Пойти переодеться, что ли... Матери нужно позвонить, сказать, что у нас Соболев ночует с Егором. Вот маме позвонить надо обязательно! Предупредить её, чтобы она подальше всю обувь убрала, Мишка же и Бормана с собой привезёт! В прошлый раз тот уже сожрал у меня пару туфель. Свинья, а не собака! Причём сожрал со скоростью, поразившей даже Мишку с Егоркой. Предупреждал я их, - не заводите себе крокодила, купите мопсика какого-нибудь, маленькое что-нибудь такое, чтобы газетой свёрнутой прихлопнуть можно было, в случае чего. Нет ведь, немецкую овчарку им захотелось! Впрочем, им от Бормана достаётся и без моих занудных напоминаний типа: - Ага, я же вам говорил!
