блин!..
Я заворочался, по-змеиному изгибая рукава скафандра, перевернул автомат и глянул на переднюю панель прицела. Стекляшка! Ох, сволочи японцы, что вытворяют!
Ну? Где мобильные мишени для юстировки?
— Ребятки, напряглись, — шепот в самые уши. Это Дорчаков. — Если мой проапгрейженный теодолит не врет, то идут пираты из форта «Сателлит». Черную метку тащат.
Поудобнее устроив затекший было локоть, я плавно повел стволом по горизонту. Слева направо. Через несколько секунд на экране появилось несколько светлых точек.
Большим пальцем левой руки слегка двинул сенсор, расположенный на цевье. Приближение. Нет же — лишка дал! Неудобные перчатки, несмотря на то, что у наших космических презервативов они адаптированы под оружие.
«Температура -23,5 градуса по шкале Цельсия, продолжает падать» —
мелькнуло сбоку.
Прохладно будет этой ночкой… Хочется продолжить мысль: лунной. Аккуратно трогаю сенсор зума еще раз. Ой. Они что, всем табором сразу?!
— Денис, их там человек семьсот-восемьсот, — сказал я, примерно прикинув количество бредущих по дороге лунников.
— Вижу. Еле двигаются, а еще называется — на свободу вырвались. Хотя семьдесят километров с оружием в зубах по чужому миру протопать…
— Товарищ подпол, вы просили не осквернять эфир болтовней, — с издевкой просипел Берметов.
— Вот и не оскверняй…
Ребятки умеют завести себя перед боем. Адреналин дергает жилы, сердце вбивает литры крови в аорту, словно сваи. Скоро — бег. Старт — выстрел. Финиш — смерть. Скоро…
«Скоро начнется последний в нашей скучной жизни бой», — вдруг подумалось мне. Сотни раз приходила в голову эта мысль, тысячи раз я решал, что жизнь и впрямь скучна, и, пожалуй, миллионы — брал свои слова обратно. Но теперь, кажется, устал.
Бывает так. Когда устаешь побеждать. Какого черта я не имею права отключать служебный мобильник?! Почему у меня не получается струсить и наконец-то проиграть?…
— Леша…
Перед глазами помутилось, бледно-зеленая линза Земли скакнула, будто ужаленная…
— Леша, ты слышишь меня?
Что со мной?… Эйфория какая-то, сейчас побегу на врага с криком вождя племени уга-уга… Больно ногу-то, чего кусаетесь…
«Побочное действие препарата Heart-stab нейтрализовано. Система будет автоматически перезагружена через пятнадцать секунд».
— Леша, говорит Дорчаков, выйди на связь.
— Все в порядке, Денис, — сказал я, слизывая капельки пота с верхней губы и поправляя ствол.
— Что у тебя случилось?
— Укольчики классные. Торкает. И система компьютерная прямо-таки безотлагательно перезагружаться намылилась… Ну вот, пожалуйста. Ладно хоть не предлагает выключить питание компьютера. Надпись такую помнишь, оранжевенькими буковками? Я-то думал, здесь что-нибудь навороченное стоит. Не, та же «Винда». Привет от Гейтса на Луне!
Было слышно, как кто-то из ребят прыснул со смеху.
— Смешно, блин, — обиделся я. — А если бы системы жизнеобеспечения этой херней контролировались?
— Ты бы вместе с компом рестартанулся, — хрипло сказали наушники голосом Берметова.
— Леша…
— Да, Денис.
— Что с тобой все-таки происходит?
— Все в порядке. — Я сглотнул.
— Ты не устал, Леша?
Я повернул голову влево, словно захотел посмотреть Дорчакову в глаза через скалу. Плесенно-серое свечение гладкой породы. Здесь нет Дорчакова. Он — там.
— Нет, не устал.
— Вот и ладненько, вот и шарахнешь в резервуарчик с кислородом, который эти придурки с собой прут. Только не торопись, жахнешь, когда весь их хвост в ущелье войдет. Видишь цистерну эту?
Я видел цистерну, о чем и сообщил командиру. Я все видел, я знал, как надо действовать, я мог, при необходимости, просчитать время полета пули, каждый ее виток. Каждый ньютон силы трения. Хотя нет. Тут ей не обо что тереться — воздуха-то нема…
Я был всемогущ, пока не уставал бежать. И все время одерживать победу. Теперь что-то дернулось, словно дрогнул мир, и Денис сразу почуял.
Устал, милый?…
Да ни хрена подобного! Это побочное действие укола. И я обязан побеждать, потому что воюю против сволочей и грязных подонков, против террористов, которые казнят женщин и детей перед глазком видеокамеры, чтобы похвалиться, какие они безбашенные! Перестреляю…
Наполовину согнутая фаланга правого указательного пальца. Стоп.
Что со мной? Действительно, что происходит, майор Густаев? Отставить. Напрячь трицепсы нервов, расслабить и зафиксировать их в таком положении. Спокойно разгибаем пальчик, потому как рано. На моих глазах, можно сказать, история творится, а я разволновался. Ай-ай. Плевал я, конечно, на всю эту историю, на все ее шестерни, которые смазаны кровью.
Плевал.
— Еще не начали? — донесся голос нашего космического волка.
— Ой, капитан! — воскликнул Смаламой. — То есть… Макс. Ну ты меня напугал. Я чуть тебя не того… на бинты не пустил!
— Куда мне тут заныкаться-то? — спросил Максим.
— Рядом со мной будь, — ответил Дорчаков. — Когда Леша сверху им воздух подогреет, можешь палить По всей фауне, которая будет пробегать мимо тебя в белых скафандрах. До этого — цыц.
Капитан понимающе кашлянул. Денис продолжил:
— Еще раз повторяю для непонятливых Александров Берметовых: жопу из окопа не выставлять…
Жутко было. Лежать тут наверху одному, слушать, как друзья переговариваются где-то далеко, сомневаться в собственном мировоззрении, видеть приближающуюся толпу людей в белеющих среди серо- зеленой ночи комбинезонах. Фантасмагория какая-то… Как там, интересно, наши гражданские? Собираются суетиться? Кстати, что-то давненько метеориты не падали? Неужели восстановили технари купол защитный? А где мой любимый бледный негр? Прет баллон с кислородом на передовую? «Прет на передовую» — как-то фигово звучит. Никакой красивой орфоэпии…
«Система перезапущена, проводится тестирование…»
Пошла ты.
Хвост колонны поравнялся с началом ущелья.
— Пора, Леша.
Хорошо, когда тихо. Эфир лишь трещит помехами. Это что еще за взрывы вдалеке? Здесь же не… А… понял — сердце…
